Зеленский против всех. Как эскалация изменила украинскую политику

Константин Скоркин

За резким тоном сложно не заметить растерянность Зеленского, которая подтачивает его популярность. Он по-прежнему удерживает первую строчку в рейтингах, но разрыв с конкурентами неумолимо сокращается. Мало того, своими попытками сдержать панику Зеленский только раздувает ее еще сильнее – как и все в бывшем СССР, украинцы привыкли толковать заверения власти противоположным образом.

Чем дольше держится международное напряжение вокруг Украины, тем сильнее расшатывается политическая система страны. Перед лицом внешней угрозы украинские элиты оказались не готовы консолидироваться – вместо этого они используют критический момент для сведения счетов. Такой подход находит определенный отклик и в обществе – не питая особых надежд на победу в случае войны, многие украинцы жаждут наказать хотя бы внутреннюю «зраду».

Борьба оппозиции

И для прозападной, и для пророссийской оппозиции любая конфронтация, связанная с геополитическим выбором, – тем более такая громкая, как нынешняя, – создает отличные условия для повышения популярности и атак на президента Зеленского. Все в рамках исторических традиций Украины, когда борьба за власть не утихает, даже если «в вагоне Директория, под вагоном ее территория». Слова Зеленского, что «можно быть в оппозиции к власти, нельзя быть в оппозиции к народу», мало кого впечатляют.

Противостояние с Россией прежде всего окрыляет национал-патриотов. На этой волне Порошенко вновь превращается в самую внушительную фигуру на правом фланге украинской политики и главного оппонента Зеленского. Его отставание в рейтингах от президента сократилось всего до двух-трех процентов, а его партия «Европейская солидарность», по последним опросам, уже опережает «Слугу народа».

Когда военную угрозу обсуждают ежедневно и всерьез, даже те, кто еще недавно посмеивался над «сивочолым гетьманом», сегодня уже не видят ему альтернативы. Все-таки именно Порошенко провел Украину через военный конфликт 2014–2015 годов.

Также бывшему президенту удалось обернуть себе на пользу выдвинутые против него обвинения в госизмене. Офис президента попытался сделать Порошенко очередным фигурантом дела-амальгамы о незаконной торговле углем с ДНР-ЛНР – оно должно было олицетворять разветвленный заговор, где пророссийские и прозападные олигархи оказываются заодно, ведя циничный бизнес в разгар войны. Но у властей не получилось представить обвинения достаточно убедительно, из-за чего Порошенко успешно избежал домашнего ареста, превратившись из государственного преступника в оппозиционера №1.

Сейчас тактика Порошенко сводится к тому, чтобы всеми способами атаковать власть за то, что та недооценивает угрозу со стороны России. Эти нападки логично продолжают прошлогодний «вагнер-гейт» (обвинения, что офис президента слил спецоперацию по захвату бойцов ЧВК «Вагнер») и вместе должны создать картину повсеместной «зрады» в верхах.

Также немалые надежды в лагере Порошенко возлагают на поддержку со стороны Запада, который все больше разочаровывается в Зеленском из-за того, что тот позволяет себе критиковать союзников, упрекать их в недостаточной помощи и нагнетании ситуации.

Однако главная проблема Порошенко – его высокий антирейтинг, заработанный еще в годы у власти, – никуда не делась. Никто не спешит объединяться с бывшим президентом в антизеленскую коалицию, опасаясь его токсичного имиджа, а в одиночку победить нынешнюю власть у него пока не хватает ресурсов.

Международная эскалация активизировала и пророссийское крыло украинской оппозиции. С одной стороны, в ситуации, когда все со дня на день ждут российского вторжения, пророссийские партии кажутся многим украинцам еще более одиозными. С другой – в русскоязычных регионах растет раздражение властью, втянувшейся в изматывающее противостояние с Кремлем, хотя за Зеленского вроде бы голосовали как за президента мира. Это недовольство в будущем можно конвертировать в голоса, за которые уже разгорается внутривидовая борьба.

После того как сопредседатель «Оппозиционной платформы – За жизнь» (ОПЗЖ) Виктор Медведчук оказался под санкциями и домашним арестом, руководство этой главной пророссийской партией перешло к группе «газовиков» – Сергею Левочкину, Юрию Бойко и Дмитрию Фирташу. Последний недавно представил политический манифест этой группы: нейтральный и внеблоковый статус Украины, превращение ее в мост между Россией и Европой, «восточноевропейскую Швейцарию». Аналогичный текст олигарх уже публиковал – в Kyiv Post в 2014 году, но нынешнюю статью это издание отказалось размещать как пророссийскую пропаганду.

ОПЗЖ остается основным партнером Кремля в украинской политике, но конкретно «газовики» в Москве не на хорошем счету. Их политический лидер Левочкин в прошлом году и вовсе оказался в российском санкционном списке из-за интриг против Медведчука и неофициального сотрудничества с командой Зеленского.

Еще один пророссийский политик, которого обострение вокруг Украины вынесло в первые ряды, – это харьковский экс-регионал и лидер партии «Наши» Евгений Мураев. Новую волну известности ему обеспечил британский МИД, объявив, что в Кремле планировали поставить его главой марионеточного правительства оккупированной Украины.

Мураев проходит по разряду новых лиц в пророссийском лагере и давно раздражает ОПЗЖ как опасный конкурент. По последним опросам, его рейтинг сравнялся с рейтингом Юрия Бойко. В 2018 году с подачи Медведчука Россия ввела против Мураева санкции, а теперь, по слухам, репутацию «гауляйтера» ему создал Фирташ, имеющий связи с британскими консерваторами.

В нестабильном мире украинской политики трудно предсказать, как именно скажется на популярности Мураева неожиданно свалившаяся на него мировая известность. Возможно, ОПЗЖ удастся оттеснить его в нишу пророссийских радикалов, а себя на его фоне подать как умеренных политиков. А может, наоборот, умеренный и центристский образ создаст себе Мураев – как политик, находящийся под ударом одновременно и в России, и на Западе.

Единственный, кому нынешний кризис не идет на пользу, – это экс-спикер Дмитрий Разумков. Еще недавно он выглядел самым перспективным политиком Украины, но его умеренность и взвешенность плохо вписываются в царящую сейчас атмосферу «зрады и перемоги». Впрочем, пока Разумков может позволить себе просто подождать – ведь нишу, на которую он претендует, сейчас занимает Зеленский, ставший объектом нападок со всех сторон.

Борьба власти

Владимир Зеленский сейчас опять столкнулся с кризисом, который оказался еще хуже, чем все предыдущие. Каждый день противостояния вокруг Украины, каждое сообщение об очередном российском плане нападения на Украину бьют по экономике, рушат курс гривны, повышают проценты по займам и сеют в обществе панику. В этой ситуации украинский лидер решил не отдаваться на волю западных союзников, покорно ожидая от них помощи, а пытается отстоять свою субъектность.

Зеленский постоянно критикует западных союзников, не скупясь на упреки и требования. Когда Запад угрожает России санкциями в случае агрессии, Зеленский требует превентивных мер, опасаясь повторения событий 2014 года. Когда западные СМИ живописуют скорое вторжение, украинские власти отвечают чуть ли не опровержениями и призывами сохранять спокойствие. Когда в Москве подчеркивают, что говорить с Киевом, ставшим марионеткой Запада, не о чем, Зеленский продолжает упирать на прямые переговоры с Путиным, переходя в своих посланиях на фамильярное «ты».

Однако за этим резким тоном сложно не заметить растерянность Зеленского, которая подтачивает его популярность. Он по-прежнему удерживает первую строчку в рейтингах, но разрыв с конкурентами неумолимо сокращается. Мало того, своими попытками сдержать панику Зеленский только раздувает ее еще сильнее – как и все в бывшем СССР, украинцы привыкли толковать заверения власти ровно противоположным образом.

В результате разнервничавшееся украинское общество начинает несоразмерно бурно реагировать на любые раздражители. Взять хотя бы недавний штурм Верховной рады, когда депутатам пришлось бежать из здания по подземному ходу. Его устроила не оппозиция, а представители малого бизнеса, раздраженные введением обязательных кассовых аппаратов. И таких поводов будет чем дальше, тем больше.

В этих условиях у властей возникает соблазн объявить любую не устраивающую их активность вражескими интригами. Еще в ноябре 2021 года вышло знаковое интервью первого заместителя секретаря СНБО Руслана Демченко, где все проявления общественного недовольства, от антиковидных протестов до активизации ультраправых, заранее объявлялись частью единого плана по дестабилизации Украины.

И вот уже украинские силовики говорят о раскрытии масштабного заговора в Киеве и приграничных с Россией областях, где якобы готовились проплаченные акции протеста под руководством бывшего офицера спецназа МВД. Тут уже сложно различить, где грань между реальными спецоперациями, общественным недовольством и полицейской провокацией – в конце концов, силовики и их методы похожи на всем постсоветском пространстве.

Тут Зеленский в очередной раз идет по стопам своего предшественника – в свое время Порошенко тоже автоматически зачислял любых противников в ряды агентов Путина. Только получается у него хуже. Всерьез усиливать репрессии Зеленский не может, опасаясь нового майдана, а громкие заявления без последствий, вроде обещанного им прошлой осенью госпереворота, скорее делают его объектом насмешек.

Общая нестабильность не могла не сказаться и на состоянии дел в президентской партии «Слуга народа». В последнее время ей не удается собрать необходимое количество голосов, из-за чего пропрезидентское большинство в Раде превращается в формальность. Как это исправлять – неясно. Давление Зеленского на нардепов может обернуться их массовым бегством к тому же Разумкову.

Внутренние проблемы Зеленского усиливают внешние, и наоборот. В итоге украинский президент оказывается неудобной фигурой и для Востока, и для Запада. Западные союзники предпочли бы видеть во главе страны более системного и предсказуемого лидера, вроде Порошенко, который их предупреждениям внимал бы благосклонно, благодарил за помощь и шел строго в русле заданной ими повестки (а по случаю военного времени наверняка бы вышли послабления по вопросам реформ и борьбы с коррупцией).

В Москве хотели бы завершения затянувшегося дрейфа Украины на Запад и прихода там к власти если не открыто пророссийского лидера в духе Медведчука или Бойко, то хотя бы умеренного политика в стиле Разумкова, а уж Кремль бы не поскупился в оплате лояльности.

Но именно эта неудобность делает Зеленского уместным лидером для сегодняшней Украины, занимающей такое неудобное для всех место на карте – от нее и рады бы отмахнуться, но не получается. Поэтому Зеленский по-прежнему самый популярный политик, хотя вроде бы уже растерял все, что можно. Украинское общество тоже не всегда знает, чего хочет (часто всего и сразу), и интуитивно опасается окончательного выбора в пользу Запада или Востока. Украинцы уверены в том, что им все должны, и не готовы идти на уступки.

Конечно, опций у Зеленского не так уж и много – либо гнуть свою линию, в надежде на везение, возвращение народной любви или бездарность оппозиции, либо выйти на новый референдум доверия в виде досрочных парламентских или президентских выборов. Но сбрасывать украинского лидера со счетов рано.

Московский Центр Карнеги. 03.02.2022