Размен газовых цен на тарифы нефтяного транзита?

Алексей Балиев

Периодические споры, возникающие в рамках Союзного государства по ценам и тарифам, особенно в сфере энергоносителей-энергопоставок, показывают, что вопросы ценовой политики в большинстве своем остаются неурегулированными. Что проистекает, прежде всего, из разного, неидентичного характера финансово-экономических и административно-управленческих систем двух союзных стран.

В Белоруссии, напомним, за счёт внутренних финансовых ресурсов и внешних заёмных средств – в основном это займы/кредиты от России и Евразийского банка – экономика и социальная сфера прямо или косвенно дотируются государством. По имеющимся оценкам, хотя такое дотирование имеет тенденцию к стагнации, оно всё же составляет до 30, а то и 40% в совокупной цене белорусских товаров – готовых, сырьевых, полуфабрикатных. В России же эта планка на 50-60% ниже, в Казахстане – ниже минимум на треть. Отсюда, собственно, сравнительно низкая себестоимость и соответственно сравнительно низкие экспортные, да и внутренние цены на большинство видов белорусского товарного ассортимента.

Если говорить в более широком контексте, стороны пока не согласовали принципы и методы государственного регулирования экономики, чтобы взаимно сблизить ценовую политику бизнеса и государства. Все эти факторы, в свою очередь, ведут к тому, что цены на многие белорусские товары (особенно молочные, мясные, бытовая техника) нередко квалифицируются российской стороной как демпинговые; периодически предлагаются и предпринимаются меры по ограничению их сбыта. Минск же принимает ответные меры, но, понятное дело, не антидемпинговые, поскольку средняя цена товаров массового потребления из РФ на 10%, а то и более чем на треть выше расценок на аналогичную белорусскую продукцию. То есть белорусская сторона не заинтересована в удорожании товаров на внутреннем рынке из-за сравнительно дорогостоящих в большинстве своем товаров из России.

В контексте отмеченных обстоятельств в РБ едва ли заинтересованы в дорогостоящих российских энергоносителях, ибо такой тренд автоматически ведёт к повышению себестоимости белорусской продукции и, следовательно, к росту цен и тарифов на внутреннем рынке. А доля энергоносителей из РФ в энергобалансе РБ – не меньше 90%, а природного газа – все 100%.

Между тем ст.23 Союзного договора (ратифицирован 2 января 2000 г.) гласит: «В Союзном государстве осуществляется единая политика в области ценообразования, включая вопросы регулирования цен и тарифов». К ней и апеллируют в Минске, в т.ч. по вопросам цен на российские газ и нефть. Но эта статья имеет, можно сказать, формальное экономическое содержание, ибо здесь не прописаны единые принципы госрегулирования экономики и, соответственно, цен, т.е. средства обеспечения «единой политики в области ценообразования» по существу не установлены.

Тем не менее в Белоруссии считают, что в едином государстве и, значит, в едином межгосударственном экономическом пространстве должны быть единые или по крайней мере максимально сближенные друг с другом цены и тарифы. Естественно, такой же подход у Минска и к принципам регулирования ценовой политики обеих стран-участниц Союзного государства.

В этой связи в Минске периодически напоминают о межправительственном соглашении «О расширении сотрудничества в газовой сфере», подписанном в апреле 2002 г. в Москве. В этом документе предусмотрено, в частности, что стоимость голубого топлива для Беларуси будет соответствовать его цене в Смоленской области России. Но когда именно будет соответствовать – однозначно не указано. Тем не менее все другие, т.е. российские, аргументы для Минска сегодня носят, скажем так, вторичный характер.

Соответственно, в Белоруссии не считают уместным сравнение с российскими «газовыми» ценами для других стран экс-СССР или европейского зарубежья. Логика здесь простая: они не входят в Союзное государство.

Характерно также, что нынешний этап этих споров обострился в период, когда Запад снимает санкции с Белоруссии и всё более активно развивает с ней экономические связи. Скажем, за 2013 г. – первое полугодие 2016 г. совокупная стоимость экспорта товаров и услуг из ЕС и Северной Америки в Белоруссию (включая реэкспорт) увеличилась примерно вдвое. В этой связи не исключено, что такая тенденция является своего рода косвенной политической поддержкой Белоруссии, точнее её позиции по вопросам цен на российский газ. Ибо обострение этих споров между Минском и Москвой по понятных причинам выгодно Западу.

Так или иначе, означенные разногласия возникли, напомним, не сегодня. Они с разным уровнем интенсивности проявляются уже лет 10, в основном из-за официального упоминания обеими сторонами, повторим, в межправсоглашении 2002 г. равнозначного уровня газовых расценок для Смоленской области РФ и для Белоруссии.

Но возникает в этой связи вопрос: а разве в начале 2000-х в «Газпроме» или в правительстве РФ не знали, что обозначенный в упомянутом документе уровень цен для Белоруссии может когда-то оказаться убыточным для холдинга (что и случилось), а потому неприемлемым для него? Видимо, знали, но важна была геополитическая, союзническая демонстрация ценового единства. А потом, дескать, договоримся «в рабочем порядке».

Сегодня накал страстей в Белоруссии по этой проблеме едва ли меньше. Еще 20 сентября Александр Лукашенко резко раскритиковал Россию за несогласие снизить цену на газ. А российский вице-премьер Аркадий Дворкович 30 сентября весьма лаконично заявил: «Идет поиск приемлемых решений, о скидке не идет речь».

Напомним, что в Минске считают «не союзной», несправедливой контрактную цену в 132,77 долл./тыс. кубометров (для Смоленской области – цена почти вдвое ниже). И, соответственно, оспаривают долг за уже поставленный российский газ. Долг же этот, по данным главы Минэнерго РФ Александра Новака, к настоящему времени составляет минимум 270 млн. долл.

Спор по газовым расценкам распространяется на другие стратегические сектора Союзного государства. Вероятно, чтобы оказать большее давление на Москву в вопросе газовых цен, Минск на днях объявил о внеплановом увеличении тарифов на прокачку нефти через Белоруссию в среднем в полтора раза. Новые расценки вводятся с 11 октября. Напомним, что до 85% объема нефтетранзита в Белоруссии – это нефть из РФ.

Причем Минск в преддверие этого решения «не уведомлял российскую сторону о внеплановом повышении тарифов на транзит российской нефти», об этом заявил официальный представитель «Транснефти» Игорь Демин. По его словам, это нарушает соответствующие соглашения, о чем уже поставлена в известность Федеральная антимонопольная служба. То есть «российскую сторону, по сути, поставили в известность об односторонне принятом решении, нарушающем как положения межправительственного соглашения (по транзиту нефти. – А.Б.), так и согласованную методику изменения тарифов».

Дело ещё и в том, что ввиду почти 65%-ного сокращения в 2014 г. – первом полугодии 2016 г. транзита российской нефти, поставляемой на экспорт через Украину и страны Балтии, возросла за тот же период примерно на треть прокачка этого сырья через Белоруссию. Потому в Минске, видимо, решили внеплановым скачком упомянутых тарифов напомнить о своей роли. А не исключено, что и «подсказать», что возвращение их к прежней величине возможно путем обмена на газо-ценовые послабления со стороны Москвы.

Еще раз акцентируем: все это стало возможным из-за отсутствия до сих пор наднациональных союзных структур, регулирующих на базе соответствующих документов Союзного государства, тоже отсутствующих, вопросы транзита нефти, в т.ч. правила изменения означенных тарифов.

Скорее всего, вопросы эти компромиссно разрешатся. Но все эти эксцессы негативно влияют в том числе на возможное возобновление строительства самого короткого газопроводного пути из РФ в Европу, притом с наименьшими транзитными расходами, Ямал–Белоруссия–Европа-2.

Если же говорить в более широком контексте, то без реального сближения и последующей унификации экономических и управленческих систем в Союзном государстве, в том числе механизмов внутреннего и экспортного ценообразования, спорные ситуации, подобные нынешней, будут наверняка повторяться. А это, в свою очередь, никак не способствует упрочению интеграционных процессов в ЕАЭС в целом, в чем, безусловно, заинтересованы не одни только Россия с Белоруссией.

Ритм Евразии. 05.10.2016