Вызовы лидерству: мир и структура управления
Выступление перед руководителями представительств ООН. Амман, 23 апреля 1998 г.
В эти дни у меня было несколько встреч, на которых шел разговор о проблемах лидерства. Мировая ситуация по окончании холодной войны, переходная и неустойчивая, требует новых идей, новой политики, нового по качеству лидерства. Часто, слишком часто, политики поглощены текущими делами. Это, конечно, неизбежно. Но ограничиваться этим – значит сужать свой горизонт возможностей, ограничить себя в поиске оптимальных путей их преодоления. ХХ в. стал поворотным во всемирной истории. Мы вступаем в новую эпоху, с ее небывалым ускорением темпов движения и беспрецедентными глобальными вызовами. Это совершенно по-новому ставит проблему лидерства. В чем, на мой взгляд, суть этой проблемы сейчас? С чем она связана?
Сегодня мы по праву говорим о глобализации как главной черте и особенности мирового процесса. Влияние глобальных факторов на внутреннюю жизнь большинства стран и народов стало слишком очевидно, чтобы с этим не считаться. В этом смысле положение международного сообщества радикально изменилось.
Налицо кризис техноцентричной цивилизации. Она привела к конфликту в отношениях между человеком и природой, чреватому катастрофическими последствиями.
Все очевиднее становится несоответствие межгосударственных отношений потребностям взаимозависимого мира. По-прежнему сильно дает о себе знать конфронтационная политическая культура. Это мешает взаимодействию, необходимому для снятия глобальных угроз.
Общепризнанный факт – моральная деградация. Крайним ее выражением стало беспрецедентное распространение терроризма, наркомании, преступной жестокости, циничного эгоизма в политике, во взаимоотношениях между людьми.
Мы наблюдаем кризис идейный. Идеологии, которые определяли облик ХХ в., оказались несостоятельными. Новые, которые с разных сторон нам предлагают, – искусственны и небескорыстны, потому и не находят отклика в сознании народов. Поиск глобального мышления, адекватного современной эпохе, только начинается. Словом, речь идет о кризисе современной цивилизации.
На повестке дня встал вопрос о смене парадигмы бытия. Глубинные изменения в основах самой цивилизации уже происходят. И, пока идет трудное освоение человечеством этого процесса, политикам, общественным и религиозным деятелям – всем претендующим на лидерство надо действовать так, чтобы ограничить его стихийность, не допустить катастрофических последствий, непоправимых потрясений. Но для этого надо понять природу переходного периода, в который мы вступили. Контуры будущего еще только вырисовываются. Но суть, кажется, проясняется – это переход от «техноцентризма» к гуманизму, спасительному для всего мирового сообщества и единственно плодотворному для любого национального развития в наш век. Это предполагает кардинальные изменения роли науки, образования, информации, религии, вообще характера участия человека в организации жизни.
Если такое предположение верно, то всем, и в первую очередь технически и экономически наиболее развитым странам, предстоит серьезная переориентация в отношении главных общественных ценностей.
Можно с большой вероятностью предположить, что это будет процесс многовариантный. Протекать он будет неравномерно, противоречиво. Уж слишком различны условия в разных частях мирового сообщества, в разных странах: социально-экономические, политические, культурные, всякие. Было бы по меньшей мере опрометчиво рассматривать будущее мирового сообщества как вестернизацию мира. Все говорит за то, что будущий мир предстанет как мир миров, сообщество разных цивилизаций. И каждой из них придется научиться жить и взаимодействовать со всеми остальными. Но возможно ли это в нашем сегодняшнем, запутанном и противоречивом мире? Думаю, да, если правильно оценить природу противоречий, ведущих к конфликтам.
Одни противоречия и конфликты имеют исторические корни, порождены длительным экономическим неравенством, которое углубляется. Другие вызваны стремлением наций к самоутверждению, самоидентификации. Распри возникают и на почве борьбы элит, национальной нетерпимости, территориальных претензий.
Однако, в любом случае, способы, которыми на протяжении веков пытались «решать» все эти проблемы и которые часто были связаны с кровопролитием, геноцидом, насилием, подавлением одних другими, эти способы теперь должны быть абсолютно исключены.
Дело в том, что уже сейчас видно – начало ХХI в. ознаменуется усилением напряженности в международных отношениях. Симптомы налицо:
1) обостряется проблема ресурсов, углубленнее, жестче, бесцеремоннее становится конкуренция;
2) то и дело возникают торговые войны на мировых рынках, а с выходом на них новых стран обстановка осложнится еще больше;
3) глобальные масштабы приобретает острая борьба за средства телекоммуникации, за информационное пространство, за обладание высокими технологиями.
Теперь о геополитической ситуации. Она коренным образом изменилась после холодной войны и продолжает меняться.
Освободившись от «железных объятий» сверхдержав, мир как будто растерялся. Утраченным оказалось ощущение предсказуемости в мировых делах. Идет переосмысление основных критериев «величия» и престижа держав. Происходит неизбежная переоценка относительного «веса» государств в мировой политике и экономике. США ищут свою новую роль в мире, и это дается им нелегко.
Эта роль нужна и может быть позитивной. Но найти ее мешает непомерное самомнение «единственной сверхдержавы», высокомерие превосходства над всеми остальными. Европейский Союз становится и экономически, и политически крупнейшей мировой величиной. Динамично развивается Китай, обещая стать экономическим гигантом ХХ столетия. Можно не сомневаться, что Япония, несмотря на нынешние трудности, будет крупнейшим «актером» на мировой экономической и политической сцене, а не только в Азии.
Многие страны, которые раньше объединялись понятием «третий мир» и которые в прошлом получали определенные выгоды от противостояния между Востоком и Западом, теперь, после исчезновения «мира второго», чувствуют себя заброшенными: им, как правило, предоставлена «свобода» бороться за выживание в одиночку, собственными силами.
Международные организации и структуры – такие как ООН, ОБСЕ – сейчас не обладают достаточным политическим весом и еще в меньшей степени материальными средствами, чтобы полноценно решать возложенные на них задачи. Мировой банк, Международный валютный фонд, транснациональные гиганты заняты в основном бизнесом: масштаб деятельности у них мировой, а ответственность ограничена интересами прибыли.
«Большая семерка» представляет в основном интересы и менталитет «золотого миллиарда», несмотря на то что к ней, по дипломатическим причинам, подключили теперь Россию.
В отсутствие дирижера каждый предпочитает играть собственную партию. Мирового оркестра не получается. Зато разыгрались, каждый на свой лад, всякого рода радикалы, национал-экстремисты, амбициозные политики и элиты, рассчитывающие хорошо поживиться в атмосфере общей анархии.
Все это подтверждает, что миру нынешнему и будущему не обойтись без такого лидерства, которое бы пришло на смену диктату и гегемонии двух сверхдержав, но которое в принципе, по всему своему характеру отличалось бы от прежних форм лидерства. Кто может это обеспечить и в какой форме?
Для меня ясно, что мир не примет систему опекунства Запада над остальными странами. Это будет воспринято как попытка навязать некую модернизированную, прикрытую красивой риторикой форму колониализма. Словом, современный мир должен стать более управляемым. Это императив, диктуемый глобализацией бытия.
Вряд ли решение проблемы мы можем связывать с формированием какого-то мирового суперцентра, своего рода мирового правительства. Во всяком случае, Западу не стоит претендовать на эту роль. Правомерно ли говорить о глобальном управлении? Да, если, конечно, не понимать его упрощенно. Речь идет о том, чтобы направлять процессы, а не управлять территориями, государствами, народами из какого-то общего центра. Нужны общие «правила игры», принятые мировым сообществом.
Мировое содружество располагает институтами и механизмами, которые могли бы направить глобальные процессы в безопасное для человечества русло:
• международное право, определяющее принципы и правила поведения государств и других участников международной системы;
• межправительственные организации, созданные и действующие на основе делегированных им государствами полномочий;
• международные неправительственные организации, образующие каркас формирующегося глобального гражданского общества.
Международное право – главный инструмент для создания более упорядоченного мира. Оно требует обновления и развития. Например, до сих пор отсутствует целостная система международного экологического права. Решающим шагом в этом направлении должно стать принятие Хартии Земли. Не менее важно обеспечить соблюдение международного права. Это прежде всего проблема ответственности правительств, национальных судебных органов. Но не только. Должна возрасти роль Международного суда. Недавно Комиссия ООН по правам человека одобрила проект создания Международного уголовного суда. Я приветствую такое решение.
Стержнем системы глобального управления является и должна быть Организация Объединенных Наций – как центральный агент коллективного управления мировыми процессами. Структуры ООН нуждаются в реформировании, это несомненно. Их надо приводить в соответствие с новыми реалиями и задачами, сделать более эффективными. Я желаю успеха Генеральному секретарю ООН К. Аннану в этом деле. Некоторые агентства ООН неэффективны или малоэффективны, дублируют друг друга. В то же время ощущается потребность в создании новых международных структур, например Совета экономической безопасности, который мог бы внести элементы управляемости в общемировую макроэкономическую ситуацию, особенно в финансовой сфере.
Нужно искать выход из затянувшегося финансового кризиса ООН. Есть ряд предложений, реализация которых позволила бы обеспечить ей независимое финансирование. Возможно, кто-то в этом не заинтересован, но для авторитета и действенности ООН это крайне важно. Повышение управляемости мировым развитием предполагает налаживание тесного взаимодействия ООН с региональными структурами, международными неправительственными организациями, транснациональными корпорациями. Мне кажется, все больше представителей крупного бизнеса начинают понимать свою ответственность за ситуацию в мире.
Азиатский финансовый кризис вновь со всей остротой ставит вопрос о необходимости реформирования мировых финансовых институтов, так называемой Бреттон-Вудской системы, которая создавалась в иных исторических условиях и уже не отвечает новым задачам. Мне кажется, понимание этого растет и на Западе.
Велика и ответственность великих держав. Пока они никак не могут избавиться от привычки заниматься геополитическими играми и рискуют окончательно растранжирить зачатки новой мировой политики, позволившей покончить с холодной войной. Сказывается отжившее свой век понимание национальных интересов. Сегодня они неотделимы от признания потребностей других стран, от поиска баланса интересов, от осознания приоритетности глобальных задач.
Управляемость, согласованность действий мирового сообщества, как и решение внутринациональных проблем, немыслимы без демократизации внутренней жизни государств и всей системы международных отношений.
В последние годы произошел исторический поворот к демократии в моей стране, в Восточной Европе, во многих странах Латинской Америки, Азии и Африки. Эти процессы идут по-разному. Политическая борьба, экономические трудности могут приводить к откатам назад. Словом, еще потребуются огромные усилия, чтобы сделать демократизацию необратимой.
В конечном счете, проблема состоит в том, что мир должен научиться жить и выживать при сохранении всей его сложности и многообразия, что составляет в то же время его подлинное богатство.
Стремление к налаживанию демократической управляемости национальными, межнациональными и мировыми процессами и, конечно, умение это делать, составляет, по-моему, главное качество современного лидерства и, соответственно, лидеров – индивидуальных и коллективных.
Михаил Сергеевич Горбачев – генеральный секретарь ЦК КПСС, первый и последний президент СССР (г. Москва).
