Мягкая сила в Центральной Азии: кто тут самый обаятельный и привлекательный?

Наталья Крек

Прошел ровно год с начала российской специальной военной операции на Украине, положившей начало трансформации всего мирового порядка. Очевидно, что перестройка систем безопасности, политики и экономики, как и возникновение самой ситуации на Украине, происходит во многом под влиянием неуемного желания США заполучить господство во всем мире. Для достижения этой цели «гегемон» готов положить на жертвенный алтарь Украину и пустить в расход даже своих европейских союзников, не говоря уже об остальном «нецивилизованном» мире, где Вашингтоном давно и активно ведутся, в том числе гибридные войны, главным оружием которых является мягкая сила.

Одним из объектов манипуляций американцев сегодня является и Центральная Азия, интерес к которой продиктован навязчивой идеей США разрушить многовековые добрососедские отношения стран региона с Россией и не допустить их сближения с Китаем. Работа над сознанием азиатов ведется уже более 30 лет, однако события, начавшиеся 24 февраля прошлого года не без участия самого Вашингтона, дали ему повод начать открыто использовать весь арсенал своего влияния. В том числе прямое, ничем не прикрытое давление на власти центральноазиатских государств, основанием для которого стали не нормы международного права, а самопровозглашенное право США вершить судьбу человечества.

Вопросы влияния мягкой силы на общественные, социально-экономические и политические процессы в Киргизии и Центрально-Азиатском регионе в целом обсудили участники международной конференции «Новые векторы в геополитике ЦА: чья «мягкая сила» эффективней», организованной Центром экспертных инициатив «Ой Ордо».

* * *

Как отметил директор Центра политолог Игорь Шестаков, прошлый год стал новым этапом формирования трендов мягкой силы в Центральной Азии, в которых нашли отражение происходящие в мире геополитические и экономические события: «Сегодня антироссийские санкции имеют беспрецедентный характер, их число давно превысило 10 тыс. Но их цель заключается не только в том, чтобы максимально ослабить российскую экономику, но и в том, чтобы сформировать из России образ международного изгоя, с которым крайне токсично взаимодействовать».

Вместе с тем И.Шестаков обратил особое внимание на то, что такая риторика принесла свои плоды в Европе и ряде других стран, однако не дала ожидаемого результата в Центральной Азии. «Развернувшаяся в марте 2022 года массированная информационная кампания с привлечением максимального числа НПО, блогеров и гражданских активистов в ЦА, которые подвергали резкой критике не только СВО, но действия Москвы в целом, никаких серьезных дивидендов западным оппонентам не принесла. В Бишкеке, например, были достаточно оперативно организованы акции протестов с требованием вывести российские войска из Донбасса. Однако также оперативно отреагировал на ситуацию и президент Садыр Жапаров: он наложил мораторий на проведение подобных акций в республике, а власти Киргизии заявили о нейтральной позиции республики в отношении СВО», – напомнил спикер.

По его словам, активность прозападных структур, конечно, от этого не уменьшилась: «Она лишь сместилась в социальные сети, где сейчас ведутся ожесточенные информационные войны, которые, как известно, являются одним из ключевых инструментов мягкой силы. Я полагаю, что в нынешнем году наиболее жесткие баталии по резонансным темам будут происходить именно в данном формате».

Эксперт особо подчеркнул, что имидж и восприятие России в Киргизии во многом формируют процессы трудовой миграции и денежные переводы киргизстанцев на родину, которые с каждым годом растут, являясь «подушкой безопасности» социально-экономической ситуации в стране.

Показателем присутствия в стране российской мягкой силы, по словам И.Шестакова, является трансляция в Киргизии таких российских телеканалов, как ОРТ и РТР. Однако есть предпосылки, что данный сегмент будет терять свою актуальность. Проигрывает Россия и в части своего присутствия в сфере образования КР: «На мой взгляд, именно образование является основным элементом мягкой силы, однако Киргизско-Российский Славянский университет, некогда являвшийся флагманом российского образования в республике, уже не выдерживает конкуренции и значительно проигрывает тем же турецким вузам», – добавил директор «Ой Ордо».

Поддержала эту мысль экс-депутат киргизского парламента Ыргал Кадыралиева. По ее словам, сегодня на территории республики функционирует целая сеть турецких учебных заведений, которые популяризируют обычаи и культуру Турции. При этом в Киргизии реализуются интересы и других стран: «Например, Китай открыл несколько институтов Конфуция и обучает китайскому языку, культуре и философии конфуцианства. Германия финансирует академию при президенте Киргизии, где на стипендиальной основе обучаются наши госслужащие. При поддержке АУЦА (Американский университет в Центральной Азии. – Ред.) предпринимаются реальные шаги, направленные на то, чтобы переписать общую историю Киргизии, Центральной Азии и стран бывшего СССР в целом».

Подробнее на роли образования, как ключевого элемента в арсенале мягкой силы иностранных государств, остановилась экс-замминистра образования Киргизии, эксперт по гуманитарным вопросам Умутхан Тыналиева. «В республике открыты десятки турецких лицеев, колледжей и вузов. Весьма востребованными являются частные школы. Серьезным акцентом можно считать инициативу с турецкой стороны о введении в рамках Организации тюркских государств единых образовательных стандартов по истории, культуре и литературе тюркских народов. Эти предметы уже утверждены Министерством образования и науки Киргизии как факультативы. При этом, несмотря на то что в нашей республике подавляющее большинство русскоязычных школ предпочитает вести обучение предметов естественного цикла по учебникам российских изданий, обсуждение вопросов о введении единых с Россией образовательных стандартов этого профиля остается на уровне вялых дискуссий», – отметила спикер.

Она обратила внимание, что параллельно аналогичную работу проводят США. В Киргизии успешно функционируют многочисленные языковые центры, колледжи, а АУЦА не первое десятилетие удерживает первенство в рейтинге местных вузов. Помимо Анкары и Вашингтона активно работает в ЦА и Пекин: «Пока у Китая в приоритете экономическая сфера, но в перспективе он будет работать на расширение влияния и в образовании».

Россия же пока находится в роли «догоняющего», несмотря на то что в республике есть целевая аудитория с серьезной мотивацией и ожиданиями получить образование в российских вузах. «Наша страна исторически связана с Россией, в отличие от той же Турции, предлагающей туманную идею тюркской идентичности, но сегодня необходима активизация в медийном пространстве общественных институтов и других компонентов российской мягкой силы. В этом направлении особого внимания должна быть удостоена система образования. Сегодня же строительство долгожданных российских школ находится лишь на уровне диалога с органами власти, педагогические десанты напоминают скорее разрозненные акции, нежели системную политику. В Киргизии действует единственный пророссийский вуз – КРСУ», – добавила У.Тыналиева.

Иначе обстоят дела в Узбекистане, где России удалось занять лидирующую по сравнению с другими странами, играющими на поле мягкой силы в республике, позицию в сфере высшего образования. «В Узбекистане функционируют филиалы 14 российских вузов – это самый высокий показатель на постсоветском пространстве. В нашей стране есть запрос на российское образование. Кроме того, элемент мягкой силы России присутствует и в СМИ», – рассказал директор Центра исследовательских инициатив «Ma`no» (Узбекистан) Бахтиер Эргашев.

Между тем лидером по продвижению своей мягкой силы в Узбекистане в целом являются западные страны: «Мягкая сила Запада в целом и США в частности преобладает в повестке, например, негосударственных некоммерческих организаций, мы опять начали отдавать свои ННО западным фондам под их гранты. В последние пять лет стали активизироваться инструменты мягкой силы с турецкой стороны – это сериалы, документальные фильмы, новостные каналы и т.д. Поэтому сейчас первая тройка выглядит так: Запад во главе с США, Россия и Турция», – пояснил спикер.

При этом он выразил уверенность, что феномен мягкой силы можно рассматривать не только как инструмент зарубежных государств, воздействующих на страны ЦА. Центральноазиатские республики тоже могут стать ее источником. Но прежде им необходимо ответить на ряд актуальных вопросов, например, на каком языке будет продвигаться такой контент и какими будут цели применения инструментов мягкой силы – для продвижения экономических и политических интересов вовне или для повышения собственных рейтингов? «Это важные вопросы, которые нужно обсуждать, чтобы понять, как формировать мягкую силу, на кого ее ориентировать, а главное – какие проблемы и задачи она должна решать», – добавил Б.Эргашев.

В свою очередь депутат ЖК КР Исхак Масалиев, говоря о перспективах мягкой силы Киргизии в региональном и международном аспектах, подчеркнул, что на данном этапе республика вряд ли способна быть ее источником, поскольку возможность стать субъектом региональной и мировой политики обеспечивается экономической стабильностью и независимостью, каковых у страны пока нет.

«Наши граждане зачастую больше осведомлены о научных достижениях в США, чем в собственной стране. Они больше знают об истории Турции или Китая, чем об истории Киргизии. Т.е. мягкую силу мы не то что на другие страны, на свой собственный народ не можем распространить. Но это не значит, что нам нужно выбирать в качестве ориентира ту или иную страну, поскольку каждая из них решает свои задачи и преследует интересы, которые зачастую не совпадают с нашими», – подчеркнул парламентарий.

На конференции присутствовали представители иностранных посольств в Киргизии. Крайний справа – советник посольства США по политическим вопросам Гаррет Гринли

Поддержал эту мысль эксперт по вопросам безопасности Динмухамед Алмамбетов, подчеркнувший, что в последнее время все чаще наблюдается негативное воздействие на Киргизию со стороны отдельных государств, что, помимо всего прочего, отрицательно влияет на отношения республики с ее союзниками.

«Негативное влияние на нашу страну со стороны западных стран началось с 1992 года, когда Киргизия вступила в ООН, с приходом которой в нашу страну пришли и такие структуры, как ЮНИСЕФ, ВОЗ, МВФ, ФАО и т.д. Целями сотрудничества с ними были, во-первых, ликвидация нищеты, но вряд ли нынешнюю социальную ситуацию в стране можно назвать благополучной, во-вторых, ликвидация голода – сейчас мы находимся на грани кризиса продовольственной безопасности, в-третьих, охрана здоровья – дееспособная система здравоохранения, при которой каждый гражданин имел доступ к качественной медицине, была разрушена. Мы проиграли и будущее своих детей, потому что по «рекомендации» западных доноров разрушили свою систему образования», – отметил спикер.

Деятельность этих организаций, по словам эксперта, это и есть мягкая сила Запада, которая применялась к стране на протяжении 30 с лишним лет и дала преимущественно негативные результаты.

Альтернативное мнение выразил эксперт по международным отношениям Байкадам Курамаев. По его словам, мягкая сила иностранных государств может иметь как отрицательное, так и положительное влияние. Он отметил, что «благодаря западным странам, у нас появились неправительственные организации, которые способствовали развитию демократии и свободы слова в Киргизии, а также тому, что права социально уязвимых слоев населения сейчас признают все ветви власти КР. Они помогают госорганам вести политику в соответствии с международными нормами».

При этом спикер признал, что некоторые элементы мягкой силы западных стран действительно не способствуют развитию Киргизии и даже угрожают ее безопасности – это создание условий для цветных революций, навязывание кредитов, насаждение в республике традиций и ценностей, присущих западному образу жизни, которые не соответствуют образу жизни и национальным традициям киргизского народа: «В частности, это касается традиционности полов, институтов семьи и т.п. Поэтому я считаю, что наша страна должна продолжать сотрудничество со странами Запада только по тем направлениям, которые отвечают нашим национальным интересам».

Также он обратил внимание на опасность влиятельной силы, исходящей от нетрадиционных радикальных исламских движений: «Они проникают на нашу территорию и несут в массы свои идеи, вербуя граждан в зоны военных конфликтов на территории Сирии и Ирака, что, несомненно, может изменить повестку дня в светском киргизском обществе и создать взрывоопасную обстановку. Это нужно учитывать, и работать на предупреждение возможных негативных последствий», – поделился мнением спикер.

Отдельно он отметил мягкую силу Китая, которая опирается на мощную финансовую составляющую, прежде всего, в части представления кредитов и грантов киргизской стороне: «Все крупные инфраструктурные проекты в нашей стране за последние годы были осуществлены на средства Китая. Сейчас будет строиться железная дорога Китай – Киргизия – Узбекистан и нам нужно максимально эффективно использовать в своих интересах хорошие отношения с нашим самым большим соседом».

Говоря о российской мягкой силе, эксперт подчеркнул, что Киргизию с Россией связывает многолетняя история, в том числе ее советский период, когда основным языком межнационального общения являлся русский язык, сохранивший свои позиции в республике и после распада СССР. Он напомнил также, что Россия списала Киргизии долг в размере полумиллиарда долларов. При этом российская сторона выделила $500 млн Российско-Киргизскому фонду развития для кредитования киргизской экономики и еще $200 млн – на укрепление государственных границ республики. Кроме того, РФ освободила от таможенных пошлин нефтепродукты, поставляемые в КР, что существенно повлияло на удержание инфляции и цен на продукты питания в республике во время экономических кризисов и пандемии COVID-19. Помимо всего прочего, Россия предоставляет возможность зарабатывать на своей территории почти миллиону киргизских граждан.

«Учитывая вышеизложенное, Киргизия не должна стремиться сокращать мягкую силу России на своей территории, в частности принимая конституционный закон о государственном языке, который, по мнению экспертов, сужает использование официального языка, – нам нужно способствовать ее развитию в рамках наших национальных интересов», – добавил спикер.

Экс-депутат Жогорку Кенеша, учредитель ОФ «Евразийское поколение» Евгения Строкова, в свою очередь, отметила, что Россия, когда стала использовать мягкую силу несколько лет назад, встретила серьезное противодействие со стороны США, которые действуют в этом направлении уже много лет: «При этом, к сожалению, российская мягкая сила оказалась слишком мягкой. Я всегда говорю, что в этом плане россиянам нужно поучиться у американцев и начать действовать жестче и решительнее».

В этом контексте спикер подчеркнула, что сегодня информационную повестку Запада в Киргизии продвигают не только филиалы американских и европейских СМИ, но и местные информационные ресурсы, которые финансируются западными фондами. При этом российские медиа, тот же «Спутник», не могут составить им конкуренции: «Не скажу про представительства данного медийного ресурса в других странах, но в Киргизии это «пресная» структура, которая не пользуется особой популярностью и не является альтернативным источником информации для местной аудитории. Возможно, потому что у нее нет четкой информационной политики. Например, в «Спутнике» можно было прочесть комментарии руководителя одного общественного фонда, финансируемого западными донорами, который создан под вывеской помощи детям с онкологическими заболеваниями, но при этом почему-то отправляет из Киргизии гуманитарную помощь ВСУ», – поделилась информацией Е.Строкова.

Своим мнением относительно того, почему «Азаттык» более популярен в Киргизии, поделился политолог Табалды Акеров: «У нас много российских СМИ, но все они пишут и вещают на русском языке, который многие просто не знают. А Америка берет тем, что дает информацию на киргизском языке. Россия тоже могла бы доносить свою позицию не только на официальном, но и на государственном языке. Я думаю, это был бы более эффективный и рациональный подход к использованию ее мягкой силы», – отметил спикер.

* * *

Участниками конференции было отмечено, что если мягкая сила России слишком мягкая, то в западной интерпретации – это инструмент давления и принуждения, настроенный на оказание политического и экономического давления на любые неугодные страны и их политические режимы, на введение против них санкций, дестабилизацию обстановки и ведение информационных и гибридных войн.

Для нейтрализации негативного вектора мягкой силы иностранных государств, влияющих на Киргизию, необходимо ввести механизмы контроля и анализа, а также защиты от негативной и недостоверной информации. Кроме того, властям нужно определиться с идеологией, социокультурной и религиозной идентичностью и не забывать про работу с молодежью.

Ритм Евразии. 02.03.2023