Агрокооперация ЕАЭС с Узбекистаном: приоритет поставок или совместных проектов?

Игорь Шепилов

Правительство Узбекистана недавно выступило с инициативой ускорить агропромышленную кооперацию в рамках ЕАЭС. Эта инициатива вписывается в основные направления евразийской экономической интеграции, способствуя обеспечению максимального уровня продовольственной безопасности Союза. Но – с учетом наблюдательного статуса Узбекистана в Союзе – предложение Ташкента требует, прежде всего, межгосударственного согласования внутри- и внешнеэкономической политики в сфере АПК. Предусматривающей в том числе равноправный доступ на взаимные рынки сельхозпродукции – сырьевой, промежуточной и готовой.

Инициатива озвучена премьер-министром РУз Абдуллой Ариповым в ходе Евразийского межправительственного совета в Чолпон-Ата (Киргизстан). По мнению премьера, все страны ЕАЭС из-за усиления кризисных проявлений мировой экономики «продолжают сталкиваться с проблемами разрыва логистических цепочек, рисками в продовольственной и энергобезопасности». Потому востребована координация мер, «направленных на нивелирование этих вызовов». В контексте же развития АПК-кооперации, по оценке А. Арипова, важно обеспечить «нераспространение ограничений на поставку товаров». Считается также целесообразным наладить «создание совместных предприятий по выращиванию сельхозкультур и производству продовольственной продукции с учетом климатических особенностей».

Представляется, что узбекистанская инициатива обусловлена несколькими взаимосвязанными факторами. Во-первых, заявляемые Ташкентом объемы возможного экспорта плодоовощной продукции в страны ЕС и в целом на Запад обычно реализуются в лучшем случае на треть. И отнюдь не первый год ввиду фактически бессрочных ограничений в тех странах на плодоовощи из государств, не ассоциированных с политико-экономическими блоками западных стран – ЕС, Североамериканской зоной свободной торговли. Другое дело, что минеральное сырье (особенно для химической промышленности) и его полуфабрикаты традиционно составляют основу узбекистанского экспорта на Запад, а также в КНР.

Во-вторых, объемы производства плодоовощной продукции в Узбекистане активно растут с середины 2010-х: эта продукция ныне составляет не менее четверти в общей стоимости национального экспорта. А с учетом сухофруктов и плодоовощных консервов эта планка почти достигает 30%.

В-третьих, страны ЕАЭС, особенно самый обширный евразийский рынок – российский, предъявляют быстрорастущий спрос на эту узбекистанскую продукцию ввиду не только санкционных и контрсанкционных ограничений в торговле РФ и Белоруссии со многими странами, но и вследствие высокого внутреннего спроса в этих двух странах Союза на плодоовощи южных широт.

Наконец, в-четвертых, в Узбекистане увеличиваются потребности в зерновых, продуктах их переработки и растительных маслах, ибо собственное их производство пока не полностью обеспечивает растущий внутренний спрос. Основной же экспортер данной АПК-продукции в Узбекистан – Россия. Именно в контексте последних двух факторов премьер РУз апеллирует, повторим, к отмене ограничений в ЕАЭС по сельхозторговле с этой страной.

А в целом все эти факторы предопределяют заинтересованность Узбекистана в кооперационных и, скажем так, товарообменных связях со странами ЕАЭС на долговременной основе.

Что же касается конкретных кооперационных проектов, отметим, например, что осенью 2021 г. сообщалось о планах предоставить Узбекистану в РФ в 49-летнюю аренду до 1,5 и даже до 2 млн га сельхозземель для возделывания пшеницы, масличных и сои. И в обоих проектах выразили готовность участвовать 23 субъекта Российской Федерации.

К настоящему времени нет официальной информации по означенному проекту, но, по некоторым данным, консультации продолжаются. Импульс для его решения именно в текущем году – вышеупомянутое предложение премьера Узбекистана насчет агропромышленной кооперации.

Между тем с 2021 г. реализуется кооперационный проект по скоростным железнодорожным аэроэкспрессам между РФ и Узбекистаном в обоих направлениях. К настоящему времени эти перевозки охватывают в целом не менее трети общего ассортимента взаимопоставляемых агрогрузов. К концу 2022-го этот показатель намечено довести минимум до 40%. А доля экспрессов в объеме двусторонних перевозок тех же грузов превысит 40%.

Касательно же кооперации в плодоовощном секторе обеих стран, возможные здесь варианты – это, во-первых, аренда сельхозземель в Узбекистане для возделывания фруктов, ягод и/или овощей; во-вторых, совместная закладка плодово-ягодных садов в РФ; в-третьих, совместное с узбекистанскими партнерами производство консервированных и других готовых продуктов. Реализацию этих вариантов ускорит, как отмечалось на недавнем форуме в РФ по агротематике, согласованная политика сторон по всем вопросам взаимной агроторговли. В том числе по вопросам экспортного ценообразования и стимулирования прямых взаимопоставок, то есть при отсутствии наценочно-посреднических структур. Последнее весьма важно, так как в конечных ценах в РФ на свежие плодоовощи и сухофрукты (включая российские) доля посреднических «накруток» нередко превышает 40%. Параллельный, притом еще не решенный вопрос, согласно оценкам того же форума, – это ограничение наценок в торговых сетях.

Между тем в Узбекистане – во всяком случае, в настоящее время – в наибольшей мере заинтересованы в росте экспорта в Россию/ЕАЭС собственной продукции. Именно на этот рынок приходится преобладающая часть узбекистанского плодоовощного экспорта, что обусловлено, по оценкам ЕЭК и Ягодного союза РФ (2022 г.), примерно 35%-ной долей российских фруктов и ягод на внутреннем рынке. А существенное повышение этой планки проблемно из-за природно-климатических условий на большей части территории РФ. Они же сдерживают расширение площадей под бахчевыми и другими теплолюбивыми овощными культурами в стране, включая помидоры, баклажаны, патиссоны, перец, чеснок, лук-порей.

Соответственно, Россия к настоящему времени занимает второе место после Казахстана в импорте узбекистанских плодоовощей. За январь-июль текущего года Узбекистан увеличил объем этих поставок в РФ на 14%; до конца 2022-го этот показатель ожидается на треть больше, чем в 2021-м. В ассортименте узбекистанских плодоовощных поставок в Россию – более 40 товарных наименований. Например, только в Свердловскую область и только за январь-май с. г. втрое увеличились плодоовощные поставки из Узбекистана. А в импорте узбекистанской черешни РФ с 2021 г. занимает первое место.

Словом, агропромышленная кооперация в ЕАЭС с участием Узбекистана возможна в разных вариантах. Но сперва определиться бы с отраслевыми приоритетами кооперации – естественно, в соответствии с балансами спроса-предложения по сельхозсырью и готовому продовольствию на внутренних рынках. Но, пожалуй, самое главное для обеих сторон – согласовать приоритеты на сегодня и ближайшую перспективу. То есть определить, что оптимальнее: наращивание традиционных взаимных поставок или формирование комплексной АПК-кооперации?

Ритм Евразии. 08.09.2022