Южный Кавказ. Готовы ли страны региона быть частью Большой Евразии?

Локомотив международного сотрудничества в Большой Евразии не может оглядываться на участников, которые не способны или не хотят соответствовать нормам и обычаям, формирующимся на основе совместной работы Китая, России, Казахстана и других стран Центральной Азии. Уже сейчас необходимо на концептуальном уровне очертить границы Большой Евразии как зоны сотрудничества и четко обозначить, кто и почему имеет право в нем участвовать. Насколько страны Южного Кавказа готовы к этому, пишет Тимофей Бордачев, программный директор клуба «Валдай».

Новое военно-политическое обострение с участием Азербайджана и Армении – хороший повод задуматься о значении региона для безопасности в Евразии и реализации здесь масштабных проектов международного сотрудничества. Несмотря на географическую близость и устоявшиеся стереотипы восприятия, это значение невелико. Южный Кавказ представляет собой скорее часть Ближнего Востока со свойственными этому региону особенностями международной политики, формирующимися под сильным влиянием исторического наследия и внешних игроков на Западе.

В экономическом отношении Южный Кавказ также мало интересен для евразийского развития – сложный ландшафт, необходимость минимум двух морских «перевалок» по пути движения товаров и слабо развитые экономики делают эту часть пространства бывшего СССР периферийной для транспортно-логистического сотрудничества. Совокупное население трех государств региона (Азербайджана, Грузии и Армении) не дотягивает до 17 миллионов, и это не самые платежеспособные потребители. Усилия часто меняющихся местных правительств, направленные на то, чтобы изменить такое положение дел, пока не принесли статистически значимых результатов.

Эти естественные конкурентные недостатки могли бы частично компенсироваться при помощи институциональных механизмов международного сотрудничества. Однако взаимоотношения трех государств региона между собой и с великими державами не дают пока оснований на такое развитие событий. Теоретически ответственные внешние игроки – Россия и, в экономическом отношении, Китай – могли бы содействовать этим странам в том, чтобы их названия присутствовали в международных новостях не только как часть военной хроники. Это, однако, требует нового концептуального подхода к «больной окраине Евразии», способность к чему пока также не является очевидной.

Внешним игрокам достаточно сложно определить свое отношение к проблеме Южного Кавказа – этот регион не является приоритетным с точки зрения обеспечения их национальной безопасности. Несмотря на все разногласия, Россия и ведущие европейские державы в принципе заинтересованы в том, чтобы страны Восточной Европы развивались в пределах контролируемой эскалации. За исключением Украины этого удалось добиться везде, где военные возможности России и НАТО находятся в практически прямом соприкосновении. В Центральной Азии Китай и Россия являются ответственными получателями абсолютных выгод от того, что местные политические режимы остаются стабильными и способными поддерживать между собой мирные отношения. Более того, Центральная Азия, особенно Казахстан и Киргизия, наслаждаются близостью к стратегически важным сибирским регионам России, что делает Москву особо внимательной к безопасности и развитию этих государств.

Проект Большой Евразии стал международно-политическим развитием китайской инициативы «Пояс и путь», основы которой были определены в выступлении председателя Си Цзиньпина в 2013 году в Астане. Через пять лет после этого Китай и Евразийский экономический союз, отдельные государства на двусторонней основе смогли сформировать неформальное сообщество стран, для которых сотрудничество является основным способом отношений. За исключением разовых эпизодов на границе Киргизии и Таджикистана в 2019 году и незаживающей благодаря западному вмешательству проблемы Афганистана, Евразия сейчас – это поставщик хороших новостей. Постоянно растет торговый оборот и масштабы трансграничной транспортировки грузов. Астана стала одним из признанных международных центров миротворчества и многостороннего диалога. За прошедшие годы отношения Китая и России – главных держав Евразии – находятся в состоянии стабильного процветания. Ни одна из территориальных проблем в Евразии не рассматривается наблюдателями, как угрожающая международной безопасности. После начала политики обновления и открытости Узбекистан все более активно способствует сотрудничеству как на большом региональном уровне (контакты с ЕАЭС и проработка вопроса о вступлении в это объединение), так и на региональном, наращивая рабочий диалог между государствами «пятерки» Центральной Азии. Такое поведение является для международного сообщества индикатором стабильности «сердца» Большой Евразии.

Мы знаем, что в экономическом отношении регион Южного Кавказа не может предложить заинтересованным игрокам серьезных дивидендов. Пока единственным относительно интегрированным проектом там является энергетическая инфраструктура, связанная с месторождениями Каспийского моря. Максимум, на что могли рассчитывать страны региона в транспортно-логистическом отношении, – это, даже по оценкам авторитетных региональных экспертов, не более чем 17 000 – 20 000 ТЭУ. На фоне постоянно растущего транзита в Большой Евразии, который в 2020 году составляет чуть менее 750 000 ТЭУ, эта цифра не стоит усилий со стороны серьезных международных игроков. Напомним, что в 2015 году транзит между Китаем, Россией и странами Центральной Азии составлял порядка 150 000 ТЭУ в год. Рост, который мы видим, является наглядным подтверждением того, что евразийское сотрудничество приносит результаты в условиях мирного взаимодействия между основными участниками.

Сейчас Южный Кавказ – это единственный примыкающий к Большой Евразии регион, который выступает поставщиком плохих новостей, соревнуясь в этом отношении со своими соседями на Юге и Юго-Западе.

Даже в Юго-Восточной Азии, несмотря на нарастающее американо-китайское соперничество, государства способны сохранять инвестиционную привлекательность и уверенно отвечать на современные вызовы, такие как пандемия коронавирусной инфекции в 2020 году. Чего также, за исключением Грузии, нельзя сказать о зоне к югу от Большого Кавказа. Поэтому, если читать многочисленные комментарии, у многих международных наблюдателей сейчас складывается впечатление, что новое военно-политическое обострение имеет внутриполитическое происхождение. Вряд ли такие рассуждения способствуют доверию международного сообщества к региональным столицам.

Современное состояние международной политики способствует тому, что малые и средние региональные игроки начинают вести себя все более оппортунистически. Слабеет блоковая дисциплина, и авантюристическое поведение Турции, вступающей в конфликт со своими официальными союзниками по НАТО, становится явным подтверждением тенденции на всеобщую автономизацию и временное снижение ответственности. Некоторые авторитетные наблюдатели увидели в заявлениях представителей Азербайджана и Армении угрозу международного терроризма с применением оружия массового поражения. Именно так, например, интерпретируются мнения о вероятности сторонами нанесения ударов по энергетическим объектам, в том числе атомным.

Несмотря на свое периферийное положение по отношению к Большой Евразии как зоне международного сотрудничества Южный Кавказ может быть, таким образом, источником озабоченностей. Глубоко драматично, если именно этот фактор остается сейчас единственным, способным обеспечить интерес крупных внешних игроков. Тем более что количество таких внешних заинтересованных сторон сокращается. Внутриполитические сложности в США и глубокий кризис европейской интеграции негативно сказываются на способности Америки и Европы и дальше играть ту же роль в укреплении суверенитета и международной ответственности стран Южного Кавказа. Россия не видит угрозы своим интересам или безопасности – в отличие от Сирии данный регион даже не рассматривается как потенциальный источник трансграничного терроризма, угрожающего российской территории. При этом общая международная нестабильность, конфликт России и Запада, а также внешнеполитический авантюризм Анкары вольно или невольно заставляют думать о том, насколько страны региона в принципе готовы к тому, чтобы быть ответственными участниками международного общения. На протяжении нескольких тысячелетий право на жизнь жителей Закавказья с той или иной степенью успешности обеспечивалось через прямой имперский контроль со стороны России или Ирана.

Однако сейчас такое решение не видится никому из наблюдателей в качестве оптимального – издержки от него многократно превышают потенциальный ущерб от угроз, которые производит Южный Кавказ.

Локомотив международного сотрудничества в Большой Евразии не может оглядываться на участников, которые не способны или не хотят соответствовать нормам и обычаям, формирующимся на основе совместной работы Китая, России, Казахстана и других стран Центральной Азии. Уже сейчас необходимо на концептуальном уровне очертить границы Большой Евразии как зоны сотрудничества и четко обозначить, кто и почему имеет право в нем участвовать. Любой инклюзивный проект не требует от государств отказаться от своих интересов и ценностей. Однако участие в нем требует внутренней стабильности и дружественных отношений с соседями.

Международный дискуссионный клуб "Валдай". 30.09.2020