Кубат Рахимов: Многоликий малый и средний бизнес Центральной Азии

Развитие экономического сотрудничества в Центральной Азии сегодня напрямую связано с развитием малого и среднего бизнеса. О бизнес-климате, преференциях и перспективах бизнеса в рамках ЕАЭС рассказал советник премьер-министра Кыргызской Республики Кубат Рахимов. ИАЦ МГУ завершает сетевую дискуссию «Россия + Центральная Азия: направления сотрудничества» – экспертные оценки проблем региона и потенциала сотрудничества.

- Малый и средний бизнес в Центральной Азии – есть? Какой он?

- С точки зрения регионалистики, Центральная Азия – это достаточно разношерстное объединение, географический регион, страны которого значительно различаются: Казахстан и Кыргызстан входят в ЕАЭС, Узбекистан готовится стать наблюдателем в евразийском интеграционном объединении, Таджикистан занимает нейтральную позицию, хотя представлен в ЕАБР, Туркменистан вообще стоит особняком от многих процессов в регионе и т.д.

Что касается малого и среднего бизнеса Центральной Азии – он был, есть и будет. Он существовал даже в советские годы, но в виде всевозможных «цеховиков», в полулегальных формах, тогда как к легальным относились кооперативы, артели и т.д.

Малый бизнес наиболее соответствует менталитету жителей региона. Мелкая торговля, ремесленничество, всевозможные гостевые дома, небольшие отели, то, что связано с услугами, сервисом и торговлей – это «наше все». Малый бизнес, включая малый семейный бизнес – наиболее оптимальная форма для торговли, общественного питания и сферы услуг.

Средний бизнес всегда ситуативный. Его можно идентифицировать по количеству людей, которые привлекаются со стороны (использованию наемного труда), а также по наличию основных фондов, устойчивого оборотного капитала и потребности в банковском кредитовании. Здесь уже начинают складываться системы корпоративного управления и переход к модели наемного труда по профессиональному, а не родственному или земляческому признаку.

При этом регулирование предпринимательской деятельности очень сильно отличается в разных странах.

Малый и средний бизнес в Центральной Азии – многоликий, но комплиментарный ментальности жителей региона. Здесь испокон веков встречались лепешечники, шорники, обувщики и т.п. К примеру, сегодня предпринимательская активность в том же Кыргызстане все больше уходит в сферу общественного питания. Бишкек – это неофициальная гастрономическая столица Центральной Азии. Что касается МСБ в Узбекистане и Таджикистане, то он всегда был связан с ремесленничеством и сельским хозяйством. В Казахстане структура МСБ близка все к российской как по подходам, так и ментально.

- Предоставляет ли Евразийский экономический союз преференции для малого и среднего бизнеса?

- ЕАЭС, как экономический союз, оставляет за национальными государствами, в первую очередь, налоговый суверенитет и суверенитет по регистрации юридических лиц. К примеру, если субъект хозяйствования Российской Федерации открывает в любой другой стране филиалы, дочерние предприятия, представительства, то он не может быть одновременно зарегистрирован в одной и той же форме, в одном и том же наименовании в двух разных странах. Встречались и такие интересные формы, как «байконурские» компании: Байконур располагается на территории Казахстана, однако компании здесь регистрировались именно российские[1].

Однако все, что касается малого и среднего бизнеса в странах ЕАЭС – это сугубо зоны национального суверенитета. Если компания (малый бизнес) зарегистрирована в Кыргызстане или Казахстане, то, соответственно, она не может иметь каких-либо преференций в масштабах всех пяти стран Союза и, если имеет таковые, то исключительно в пределах страны регистрации.

Сегодня Евразийский экономический союз с трудом идет к признанию так называемых евразийских корпораций, где сталкивается с целым комплексом проблем и с сопротивлением на различных уровнях. Однако данные шаги касаются в основном крупного бизнеса, спроецированного на две-три экономики из пяти. В то же время малый бизнес локален. На какие льготы в Беларуси и Армении может рассчитывать владелец небольшого магазинчика, например, где-нибудь в городе Токмак Чуйской области (Кыргызская Республика)? Это та территория, та зона, которая при современном уровне интеграции просто не охватывается, и до этого уровня еще достаточно долго идти.

В Европейском союзе, например, действуют директивы, определенные регуляторные механизмы, но сохраняется разница налогообложения из-за существования налогового суверенитета. Иначе говоря, при проведении торговых операций в других странах ЕС предприниматель будет защищен лишь внутри этой системы, но не более того. Я не наблюдал, чтобы существовала какая-то глобальная поддержка малого бизнеса, распространяющаяся на все страны, которые входят в Евросоюз. Это ниша, которая редко выходит за пределы национального суверенитета. Есть смысл говорить о преференциях для среднего бизнеса, чтобы в будущем он становился крупным. Однако в ЕАЭС двигаться к этому предстоит еще долго.

- Если говорить про ЕАЭС, очевидно, что нужен стержень для объединения. Не миграцией единой, мог бы именно вектор развития МСП в странах ЕАЭС стать тем самым стержнем?

- Очень важно четко понимать, что существует понятие «малый бизнес», а есть понятие «микробизнес». Последний характеризует скорее уровень выживания — это люди, находятся в группе очень уязвимой, с точки зрения доходов. С другой стороны, они еще и подвержены предпринимательскому риску, поэтому для них мало значит общая интеграция. Возможно, если предприниматель занимается торговлей, психологически ему комфортнее, если на упаковке товара будет текст на русском языке или на всех пяти языках стран ЕАЭС, но не более того. Главная задача микробизнеса – наличие некоего локального спроса. На уровне малого бизнеса, где предприниматель уже размещается не на рынке, а владеет собственным магазином, складом, цехом, вопрос стоит иначе. Если предприниматель занимается экспортом, то ему уже необходимо соответствовать по упаковке, сертификации и т.п. Для него уже экономический союз становится непустым звуком, а реальным фактором конкурентоспособности.

В отношении среднего бизнеса в общем пространстве ЕАЭС я вижу перспективы на двух направлениях: во-первых – это инновации, во-вторых – приграничная торговля.

Инновация может носить характер вертикальный или горизонтальный, но при этом будет сквозной. В инновационных проектах могут участвовать именно гибкие компании, но не обязательно это должны быть мощные корпорации. Как показывает опыт Израиля или Беларуси, в небольшой инновационной компании 5-6 человек могут генерировать очень высокую добавленную стоимость. Взаимодействие со своими коллегами в других странах, осуществление интеллектуальной экспансии в рамках цифровой экономики как раз создают сквозную перспективу и стержень для объединения.

Что касается приграничной торговли, здесь существует очень много успешных примеров российско-казахстанского, казахстанско-кыргызстанского, российско-белорусского сотрудничества. Так, компании среднего бизнеса, достаточно мобильные, имеющие свой капитал и ноу-хау, «сшивают» приграничные территории. На данном направлении, безусловно, существует перспектива, возможно, не совсем стержневая, но не менее важная и обеспечивающая межрегиональные стыки.

В отличие от малого и микро- бизнеса, который занимается приграничной торговлей (то, что раньше называлось челноки), роль среднего бизнеса достаточно велика. Малый бизнес является слишком мелким и нестабильным, т.е. сегодня он есть, а завтра под влиянием разных факторов его уже нет. Именно поэтому я вижу перспективы именно среднего бизнеса в сфере инноваций и цифровой экономики, либо в сфере приграничного экономического взаимодействия. Соответственно, если говорить о программе поддержки МСБ в масштабах ЕАЭС, то упор необходимо делать именно на эти сегменты.

- Как сделать бизнес-климат в странах Центральной Азии более благоприятным для инвесторов, к примеру, из России?

- В первую очередь нужно начать с языкового барьера и его связующего характера –необходимо, чтобы один язык использовался не только для заключения контрактов, но также для регистрации юридических лиц и взаимоотношений с банками.

Бизнес-климат в странах Центральной Азии очень сильно отличается. Так, выделяются страны, в которых почти не используется русский язык при регистрации компании. К примеру, в Таджикистане при регистрации юридического лица необходимо все уставные документы оформлять на таджикском языке. В то же время в Казахстане или Кыргызстане такой проблемы нет, т.к. все уставные документы и учредительский договор дублируются на двух языках. При возможности оформить документацию на русском языке уже можно говорить, что бизнес-климат ориентирован на российских инвесторов.

Преимуществом ЕАЭС является то, что в нем русский язык прописан, как язык делового общения. Бизнес-среда построена на русском языке, в отличие, например, от Евросоюза, в котором после выхода Великобритании развилась дискуссия – какой же язык использовать для межъевропейского общения – немецкий, французский, испанский, итальянский… В ЕАЭС подобного вопроса не стоит.

Следующий мой аргумент – это возможность применения валют стран Евразийского экономического союза, в первую очередь, российского рубля. Приведение к общему знаменателю – российскому рублю, как платежному средству, на порядок продвинет процесс благоприятствования бизнес-климату. Важно, чтобы предприниматель знал, что привычная ему валюта применима в других странах, в том числе, для кредитования экспортно-импортных операций, а также инвестиций в основные фонды.

Сегодня не развита поддержка российских инвесторов, которые работают в третьих странах с использованием российских же кредитов в рублях. Данное направление необходимо расширять, потому что не только экспорт российской продукции, но и закупки сельскохозяйственной продукции из Центральной Азии, на мой взгляд, требуют мощной кредитной подпитки. Сегодня же происходит своего рода закрепление долларизации отношений России и центральноазиатских стран, вне зависимости от того, входят они в ЕАЭС или нет.

России необходимо уходить от долларизации своих взаимоотношений с торговыми партнерами в регионе и предлагать интересные условия кредитования в российских рублях, использования рубля при расчетах. При необходимости, при существенных отклонениях курса российского рубля по отношению к доллару США, например, можно использовать хеджирование валютных рисков. К примеру, если после заключения контракта рубль сильно девальвировал, и, к примеру, таджикский или узбекский предприниматель предпочел продавать за валюту, тогда механизм хеджирования будет спасать. В то же время, киргизские сомы или казахстанские тенге уже привязаны к рублю в той или иной исторически сложившейся пропорции. Сом в последние годы колеблется к рублю в пропорции от 1:1 до 1:1,1, т.е. удобно считать, погрешность будет, но уже статистическая.

Язык, валюта, условия кредитования – все это приведет к результату, в отличие от общих слов. Прежде всего необходимы продуманные и последовательные шаги. Понятно, что востребованы крупные проекты, как строительство атомных станций, добыча нефти и газа, однако тема поддержки малого и среднего бизнеса в ЕАЭС по-прежнему важна и актуальна.

___________________

[1]. http://uerbaikonur.ru/activities/18

ИАЦ МГУ. 05.05.2020