Политика / СНГ

Без войны и мира. Как найти выход из приднестровского тупика

Станислав Секриеру

Приднестровский конфликт далек от разрешения, но и резкого обострения там ждать не стоит. Международные игроки, каждый по своим соображениям, заинтересованы в поддержании мира. В сочетании с развитыми связями между Молдавией и Приднестровьем это обеспечивает региону стабильность. Но такая стратегия управления конфликтом опирается на неоптимальное равновесие, и одной стабильности недостаточно: нужно сделать гораздо больше, чтобы создать почву для урегулирования в дальнейшей перспективе.

Уже больше двух десятилетий приднестровский конфликт остается замороженным. Перемирие, заключенное еще в начале 1990-х, оказалось устойчивым, этническая напряженность снизилась, а Молдавия и Приднестровье активно взаимодействуют друг с другом, поэтому конфликт считается одним из наименее проблемных на постсоветском пространстве.

После событий в Крыму и Донбассе некоторые эксперты предсказывали, что следующим на очереди будет Приднестровье, но эти страхи не оправдались. Как ни парадоксально, Россия, бурно возражавшая против создания зоны свободной торговли между Молдавией, Украиной и ЕС в 2014 году, легко согласилась на то же самое для лояльного Москве Приднестровья в 2015 году. Кремль не стал разжигать страсти, а скорее, наоборот, помог не допустить дестабилизации.

Однако последние события в регионе опять вернули Приднестровье на первые полосы. Президентские выборы в Молдавии выиграл пророссийский кандидат Игорь Додон, и некоторые увидели в этой победе шанс продвинуться в разрешении конфликта. Но по молдавской Конституции полномочия президента весьма ограниченны, а правительство страны едва ли намерено поддерживать его политику. Наоборот, молдавские власти вновь потребовали от России вывести войска из Приднестровья, а в августе объявили российского вице-премьера Дмитрия Рогозина персоной нон грата.

Многим кажется, что это может привести к новой эскалации. Глава Приднестровья Вадим Красносельский заявил, что Молдавия «не отказалась от намерения решить конфликт военным путем», а президент Молдавии Додон – что Кишинев следует сценарию, написанному внешними силами, «жаждущими войны» (под ними он подразумевает Румынию и НАТО). Однако в реальности за этой эмоциональной риторикой стоит скорее желание консолидировать власть и выбить себе финансирование, чем стремление развязать войну.

Деньги без обязательств

Считается, что стороны конфликта будут заинтересованы в его разрешении, если сложившаяся тупиковая ситуация слишком дорого им обходится или если они сталкиваются со значительным внутриполитическим давлением. Но и Молдавию, и Приднестровье пока устраивает статус-кво, и острой необходимости в окончательном разрешении конфликта они не чувствуют.

В молдавском обществе нет запроса на урегулирование конфликта. В опросе 2017 года лишь 1,3% респондентов назвали это приоритетом номер один для страны. Гораздо важнее другие проблемы: общественный порядок (24%), экономическое развитие (22%), повышение качества жизни (20%) и борьба с коррупцией (13%). Еще меньше эта тема волнует молодое поколение, которое не помнит советской Молдавии. В 2007 году лишь 4,6% молдаван в возрасте 18–29 лет назвали реинтеграцию Приднестровья в числе приоритетов для страны, в 2017 году – всего 1%.

В то же время подавляющее большинство жителей страны считает, что Приднестровье должно быть частью Молдавии, только без насильственных решений. Молдаване хотят мирной реинтеграции, но лишь после того, как будут удовлетворены их более базовые запросы.

А в разрешении этих основных проблем правительство Молдавии пока не слишком продвинулось. Его неэффективность увеличивает популярность проевропейски настроенной оппозиции. На президентских выборах 2016 года проевропейский кандидат Майя Санду, несмотря на отсутствие доступа к главным СМИ и весьма ограниченное финансирование, заняла второе место, набрав 48% голосов.

Чтобы компенсировать недостаток легитимности и отбиться от критики, в том числе от обвинений в коррупции и в профанации европейской повестки, правящая партия вместо проведения реформ использует все более агрессивную риторику в вопросе Приднестровья, надеясь склонить общественное мнение в свою пользу. К примеру, требования о выводе российских войск адресованы не столько Москве или Тирасполю, сколько внутренней и западной аудитории.

Таким образом, молдавское правительство пытается потеснить укрепляющиеся оппозиционные партии и перетянуть к себе избирателей, негативно относящихся к России. Власти также надеются убедить Запад, что только они в состоянии не допустить победы пророссийских партий на парламентских выборах 2018 года. Правительство рассчитывает, что, изображая кризис вокруг Приднестровья, они смогут сохранить европейское финансирование, несмотря на то что не выполнили взятые на себя обязательства по реформам.

Кишинев явно не собирается снова начинать военные действия на Днестре. Расходы Молдавии на оборону одни из самых низких в Европе (менее 0,5% ВВП), и даже война в соседней Украине ничего в этом плане не изменила. В 2017 году военный бюджет Молдавии сократился с 0,42% до 0,40% ВВП. Военные учения тоже проходят все реже: в 2015 году было проведено 18 учений с участием 1504 солдат, а в 2017 году – 16 с участием 1151 солдата.

В основном эти деньги уходят на зарплату и поддержание дряхлеющей военной инфраструктуры. Денег на модернизацию вооружений и наращивание боеготовности нет. В этих условиях для Кишинева будет самоубийством провоцировать столкновение с Приднестровьем, которое, по словам одного бывшего молдавского министра, гораздо лучше вооружено и подготовлено к войне. Правительство Молдавии не особенно разборчиво в средствах, когда борется за власть или осваивает европейские транши, но войны оно не хочет.

С любовью, но строго

Евросоюз, однако, не намерен подыгрывать молдавским властям. Щедрая финансовая поддержка «проевропейских» правительств Молдавии (561 млн евро был выделен в 2007–2013 годах, 700 млн предусмотрено на 2014–2020 годы) пока принесла весьма скромные результаты, а имидж ЕС в стране пострадал: общество воспринимает эту помощь как поддержку коррумпированной власти.

Поэтому теперь ЕС ужесточил свою политику. Европейские чиновники все меньше прислушиваются к обещаниям молдавских властей и все больше внимания обращают на их реальные действия. В ЕС хотят, чтобы Кишинев не мог использовать геополитические аргументы для уклонения от серьезных реформ. Слабая, бедная, неэффективная Молдавия, управляемая коррумпированными политиками, едва ли может быть привлекательной для Приднестровья.

Так что теперь ЕС выставляет более строгие условия. В ответ на просьбы Кишинева о кредите на 40 млн евро и гранте на 60 млн Евросоюз предложил кредит на 60 млн и грант на 40 млн. Брюссель впервые объявил, что дальнейшие транши будут предоставляться только после проведения ряда реформ, направленных на укрепление верховенства права, что, скорее всего, замедлит выделение средств. Из 700 млн евро, предусмотренных на помощь Молдавии до 2020 года, пока передано лишь 40%. Как сказал бы Остап Бендер, «утром – стулья, вечером – деньги».

Эта европейская политика «строгой любви» сопровождается постепенным созданием новых стимулов для Приднестровья. Уже более 60% экспорта из Молдавии и Приднестровья сейчас идет на рынок ЕС, и Брюссель пользуется этой зависимостью, чтобы убедить обе стороны снижать барьеры и укреплять взаимное доверие. Есть надежда, что такая умеренная политика создаст подходящие условия для урегулирования.

Один из главных приоритетов ЕС сейчас – ускорить внедрение соглашения о свободной торговле в Приднестровье, чтобы непризнанная республика и дальше могла пользоваться беспошлинным выходом на европейский рынок. В краткосрочной перспективе это поможет стабилизировать приднестровскую экономику, а в дальнейшем может способствовать экономическому сближению с Молдавией.

ЕС также пересмотрел формат Миссии по приграничной помощи Молдавии и Украине (EUBAM), созданной в 2005 году. По новому мандату ее работа продлевается до 2020 года, штаты сокращаются, а главным предметом внимания становится приднестровская часть молдавско-украинской границы. EUBAM поможет внедрять соглашение о свободной торговле, создавать совместные с Молдавией и Украиной пункты пограничного контроля и бороться с трансграничной преступностью.

Еще один приоритет ЕС – восстановление и укрепление экономических и социальных связей, разрушенных в ходе конфликта. Пример успешной инициативы – реконструкция на средства ЕС моста между селами Гура-Быкулуй и Бычок, уничтоженного в 1992 году. Его восстановление началось в 2000 году, а в этом году мост снова открылся для движения. В 2014 году ЕС выделил 28 млн евро на укрепление доверия между Молдавией и Приднестровьем; это проекты в области образования, здравоохранения, миграции, торговли, поддержки малого и среднего бизнеса. Правда, Приднестровье продемонстрировало к этой теме куда меньше интереса, чем к беспошлинному доступу на европейские рынки.

Вечные безбилетники

Общественное мнение в Приднестровье трудно оценивать, так как Тирасполь блокирует независимые опросы, а исследования, проведенные по заказу местных властей, не вызывают большого доверия. Но после двух лет резкого экономического спада настроения жителей левого и правого берегов Днестра вряд ли сильно отличаются друг от друга.

Правящие элиты в Приднестровье действуют не менее цинично и оппортунистично, чем их коллеги в Кишиневе. Они изображают Румынию или Молдавию главными угрозами существованию Приднестровья, но при этом могут пользоваться румынскими паспортами (по сообщениям СМИ, жена Вадима Красносельского – гражданка Румынии) или искать в Молдавии убежище от преследований на родине (например, бывший глава Приднестровья Евгений Шевчук после бегства из Тирасполя какое-то время жил в Кишиневе).

Они заинтересованы в сохранении нынешней ситуации, при которой Россия предоставляет щедрую финансовую поддержку, а ЕС – беспошлинный доступ на свой рынок. Приднестровские чиновники не видят противоречия между проповедями в поддержку евразийской интеграции и тем фактом, что в Румынию Приднестровье экспортирует больше, чем в Россию. Приднестровские власти извлекают немало выгоды из такого положения вещей, но сохранять его становится все сложнее.

После подписания соглашения о свободной торговле между ЕС и Молдавией летом 2014 года в Тирасполе надеялись, что приднестровские компании смогут экспортировать товары на европейский рынок на прежних условиях автономных торговых преференций (АТП). Но вскоре стало ясно, что АТП не будут продлеваться бесконечно, и в конце 2015 года Тирасполь был вынужден согласиться на новый план, по которому он получит доступ к европейским рынкам в обмен на выполнение определенных целевых показателей, в числе которых постепенный отказ от пошлин на импорт из ЕС и введение НДС.

В таможенной политике определенные успехи достигнуты: были отменены пошлины на 1900 товаров. Но налоговые реформы еще впереди. Власти Приднестровья оправдывают свое бездействие тем, что республика якобы стала жертвой «экономической блокады», которая делает экономические реформы еще более болезненными. Однако статистика опровергает эти доводы. Число приднестровских компаний, зарегистрированных в Кишиневе, – это условие получения экспортного сертификата, – стремительно растет. Только в первой половине 2017 года их количество выросло с 1587 до 2396, а экспорт из Приднестровья за первые девять месяцев 2017 года увеличился на 13%.

При этом самые впечатляющие результаты достигнуты в торговле с Украиной: несмотря на разговоры про экономическую блокаду, приднестровский экспорт туда вырос на 55%, а импорт – на 45%. Этот стремительный рост, возможно, свидетельствует о сокращении контрабанды и увеличении легальной торговли с Украиной. Утверждения Тирасполя, что молдавско-украинский пропускной пункт Кучурган – Первомайск тормозит легальную торговлю и повышает издержки для Приднестровья, не подтверждаются.

Жалобы приднестровских властей на экономическое давление со стороны Молдавии адресованы прежде всего Москве. Лидеры сепаратистов позиционируют себя как последний «пророссийский оплот» в регионе, надеясь добиться дополнительной помощи от Москвы. В 2017 году Тирасполь запросил долгосрочный кредит на $130 млн на льготных условиях, и это не считая того, что Приднестровье получает российский газ бесплатно (счета выставляются «Молдовагазу»). Правда, на этот раз Москва слезам не поверила и в кредите отказала.

В ожидании урожая

Вопреки обыкновению, Россия отказалась выделять дополнительное финансирование Приднестровью и сдержанно отреагировала на открытие молдавско-украинского пункта пропуска в Кучургане. Дипломаты, участвовавшие в этих переговорах, говорят, что поддержка Тирасполя со стороны России по пограничным вопросам была весьма вялой. Дмитрий Рогозин даже удалил несколько резких постов о Молдавии и Румынии, написанных в июле.

Можно предположить, что экономические трудности, с которыми столкнулась Россия, отражаются и на ее сателлитах в регионе. Экономика помогает объяснить и то, что Россия фактически согласилась с включением Приднестровья в зону свободной торговли: доступ непризнанной республики к европейским рынкам сокращает для Москвы расходы на ее содержание.

Но есть и еще одно объяснение: возможно, Москва заключила с Кишиневом неформальное соглашение, по которому Россия не будет возражать против новых пропускных пунктов, если Молдавия и дальше будет закупать электричество на Кучурганской электростанции в Приднестровье, принадлежащей «Интер РАО». В таком случае Москва одним махом убивает сразу трех зайцев: Молдавия будет импортировать с Украины меньше электричества, Приднестровье сохранит важный источник доходов (около $100 млн в год), а долг «Молдовагаза» (в 2017 году достигший $6,5 млрд) продолжит расти, ведь для выработки электроэнергии в Приднестровье используется российский газ.

В то же время экономические факторы могут играть и второстепенную роль. Независимость Приднестровья никогда не была для Москвы самоцелью: главное здесь – возможность влиять на внутреннюю и внешнюю политику Молдавии. Когда Россия ожидает прихода к власти в Кишиневе дружественных политических сил, Приднестровье временно отходит на второй план. Сейчас, например, предполагается, что Партия социалистов, которая обещает восстановить тесные связи с Россией, добьется больших успехов на следующих парламентских выборах. Вопрос пока лишь в том, насколько социалисты опередят конкурентов и хватит ли у них депутатов, чтобы сформировать правительство в одиночку.

В начале 2016 года Москва отвергла предложения молдавского правительства о перезагрузке отношений и предпочла усилить поддержку президента Игоря Додона, бывшего лидера Партии социалистов, надеясь добиться решительной победы социалистов и на парламентских выборах. За десять месяцев 2017 года Додон встречался с Путиным шесть раз, а Россия объявила амнистию для молдавских мигрантов, нелегально находящихся в стране, и вновь открыла некоторые рынки для сельскохозяйственного экспорта из Молдавии. Реальные последствия амнистии оценить трудно, но статистика молдавского экспорта в Россию в январе – сентябре 2017 года показывает умеренный рост. Москва, похоже, дает молдавским избирателям сигнал: проголосуете за социалистов, и будет вам хорошо.

Если это так, то эскалация приднестровского конфликта перед выборами Москве ни к чему, потому что она негативно скажется на результатах Партии социалистов и может спровоцировать мобилизацию молдавских избирателей против пророссийских сил. Неудивительно, что российские дипломаты призвали к формальному возобновлению переговоров в формате "5+2" и к более активному взаимодействию Кишинева и Тирасполя.

Вероятно, именно Москва инициировала январскую встречу между приднестровским лидером Красносельским и молдавским президентом Додоном, и вскоре Объединенная контрольная комиссия, в чьи задачи входит поддержание мира и безопасности в зоне разъединения, возобновила работу после двухлетнего перерыва. Таким образом, Додон получил возможность укрепить свой имидж миротворца.

Сейчас в интересах Кремля поддерживать спокойствие в регионе, чтобы повысить шансы пророссийской партии на победу. Однако если социалисты выступят неудачно или после выборов отвернутся от Москвы (такое в молдавской политике уже бывало), Россия может начать действовать в Приднестровье гораздо более агрессивно.

Что делать?

Международному сообществу не следует придавать особое значение воинственной риторике Кишинева и Тирасполя. Нужно настаивать на практических мерах, которые повысят качество жизни по обе стороны Днестра, и прежде всего на дальнейшей реализации соглашения о свободной торговле в Приднестровье, что может подтолкнуть местные власти к экономическим реформам.

Молдавии и Украине нужно продолжать строительство совместных пунктов пропуска на приднестровской части границы. И если Тирасполь хочет избавиться от имиджа «черной дыры», вести легальную торговлю и привлекать инвестиции, то прозрачный пограничный контроль в его интересах.

Эти меры нужно дополнить систематическими усилиями по восстановлению транспортного сообщения и инфраструктуры, коммуникаций и финансовых связей, разрушенных в ходе конфликта. Информационный разрыв между Приднестровьем и Молдавией можно сократить, если они договорятся о взаимной трансляции телеканалов. Постепенно, если приложить достаточно усилий и терпения, жители обоих берегов Днестра почувствуют, что связи и контакты – это хорошо, и, возможно, осмелятся мечтать о чем-то большем.

Английский оригинал текста был опубликован 22.11.2017

Публикация подготовлена в рамках проекта «Европейская безопасность», реализуемого при финансовой поддержке Министерства иностранных дел и по делам Содружества (Великобритания)

Московский Центр Карнеги. 27.12.2017