Санкции как внешняя среда экономического развития России

Кирилл Фенин

В преддверии третьей годовщины ввода антироссийских политических и экономических санкций государствами западного мира, актуально затронуть тему влияния данных действий на функционирование хозяйственной системы Российской Федерации.

Бессмысленно отрицать негативное, хотя подчас и слишком эмоционально оцениваемое, политическое, информационное и социальное влияние, которое оказала санкционная деятельность ранее «дружественных» нам держав на российское общество. Однако в оценках действий санкций на развитие экономики России, лучше придерживаться мнения нейтрального блока экспертов-экономистов, которые считают, что существуют иные объективно обусловленные факторы, помимо порчи отношений с частью Западного мира, оказавшие отрицательное воздействие на наше народное хозяйство.

Для начала напомним, что в настоящий момент экономика Российской Федерации находится в кризисе. Впрочем, вполне возможно, что мы прошли самый острый этап экономического цикла и сейчас пребываем в стагнации. Отвечая на возможные возмущения потенциальных читателей относительно отсутствия определенности в разграничении различных фаз экономического цикла: кризиса и стагнации, – следует пояснить, что более точной экономический анализ сегодняшней хозяйственной конъюнктуры невозможен в связи с недоступностью или отсутствием столь необходимых для него макроэкономических данных. Поэтому следует довольствоваться тем, что есть на данный момент, и делать осторожные выводы, основанные на допущении как отклонений в сторону лучшего, так и в сторону худшего сценария развития.

Взглянув на выборочную динамику макроэкономических показателей с 2011 – по 2015 гг. (см. рис.1) человек, даже поверхностно знакомый с теорией экономической науки поймет, что замедление и снижение (падение) темпов роста ВВП, внешнеторгового оборота, темпов роста инвестиций в основной капитал, что на практике и представляет собой рецессию, начались еще в 2012 г., до ввода санкций. И в частности, до того, как российской экономике отрезали доступ к внешним источникам дешевых инвестиций. С того же 2012 г. развился стремительный рост инфляции, что привело к падению реальных доходов и заработных плат у большинства российских граждан (см. рис.1). Если рецессия в экономике длится достаточно долго, то есть не носит сезонный характер в пределах нескольких месяцев или полугода, то она вполне может перейти в стагнацию. Затем может последовать рост, или кризис, или снова рецессия. В нашем случае, в экономике России после рецессии последовал кризис, а потом, как мы можем судить, стагнация.

Здесь и возникает резонный вопрос: не способствовали ли антироссийские санкции ухудшению нашего макроэкономического положения? Для начала дадим ответ на простой вопрос: что такое санкции в своем сущностном выражении для экономики? Ответ: в нашем случае санкции – это не более, чем внешние усложнившиеся условия, внешняя среда, ставшая агрессивной. Безусловно, как и любые другие внешнеполитические и экономические негативные обстоятельства не самым лучшим образом отразились бы на российской предкризисной экономике, так и западные санкции как воздух, спускаемый из надувного матраца, усилили болезненные ощущения от нашего падения. Однако само неизбежное падение российской экономики спровоцировали не санкции, и даже не циклическое снижение цен на нефть: рецессия у нас началась, когда цена за один баррель нефти Brent была выше отметки в $110. Хотя столь резкое падение стоимости черного золота осенью и зимой 2014 г. крепко ударило по российскому внешнеторговому обороту. Вообще, можно долго искать первопричину рецессии, придя, наконец, к очевидному выводу, что таковой не существует. На снижение развития и деградацию экономики влияет целый комплекс факторов и обстоятельств, стечение и наложение которых друг на друга приводит к негативным последствиям.

Если же все-таки определять каждое негативное внешнее воздействие и ухудшение условий как катализатор наших внутрихозяйственных проблем, следует обратить внимание не только на страны, которые ввели антироссийские санкции, но и на «дружественные» России государства. К примеру, вроде бы политически лояльный к нам Китай. Не секрет, что Пекин на сегодняшний день как отдельное государство является нашим основным и наиболее перспективным торговым партнером: на него в 2015 г. пришлось 27,5% всего внешнеторгового оборота, а на Германию, – 18,6%, – второе место. Отметим, что российский внешнеторговый оборот с Европейским союзом в 2015–2016 гг. приближался к 50%. Основательный разворот Москвы в сторону Китая как нового экономического союзника начался еще с «рецессионного» 2012 года. При этом с экономикой самого КНР с началом второго десятилетия XXI века начали происходить малоприятные и не совсем понятные опять-таки вследствие недостатка статистической информации вещи, которые также подходят под описание «легкой» рецессии – замедления темпов роста. Таким образом, через усилившийся канал экономического взаимодействия и привязку к хозяйственной системе новой сверхдержавы (КНР) Россия попала под влияние отрицательных сигналов, идущих из народного хозяйства Поднебесной.

Вместе с тем, подобные обстоятельства в виде удушающих объятий китайского «Большого брата» кажутся не такими неприятными, как «очевидное зло» – западные санкции. Так происходит, потому что антироссийские санкции являются рукотворными и их, наверное, можно было бы избежать. Однако история не терпит сослагательного наклонения: что было, то было, и это уже один из многочисленных моментов прошлого. И закрывая вопрос необходимо отметить, что ни сомнительный даже в теории возврат Крыма, ни решение его граждан на референдуме о присоединении к Российской Федерации, не позволили бы нам избежать экономического кризиса, равно как и выйти из него с новой высокоэффективной экономикой.

Теперь стоит ответить на самый главный вопрос, который стоит перед нами: что делать дальше? Относительно внешнего мира: определенно не клянчить снятие санкций, а вести конструктивный диалог (насколько это реально возможно) с новой администрацией Белого дома и со «старыми друзьями» из ЕС о политических компромиссах и взаимовыгодном хозяйственном партнерстве. А последнее в связи с рекордными поставками "Газпромом" российского топлива в Европу этой зимой, подобием нормализации отношений с Турцией и реанимацией идеи «Турецкого потока» вполне возможно. Продолжать деловые отношение с Азией, активно участвовать в развитии ЕАЭС, БРИКС и иных экономических и политических союзов, меньше слушать МВФ. Иными словами вести многосекторную торговую политику. В данном случае можно будет воспользоваться весьма сомнительным, но все же преимуществом от девальвации рубля при экспорте российской продукции (см. рис. 2).

Конечно, в данном случае пока здесь речь не идет о вывозе сложной продукции и оборудования. Но, помимо торговли топливом, лесом, металлами, вооружением и военными технологиями, перспективным выглядит экспорт продукции сельского хозяйства. А эта отрасль показала за 2016 г. рост на 3% за счет достижения рекордной урожайности зерновых – порядка 117 млн тонн (73,3 млн тонн из них – пшеницы) и троекратного снижения объемов импорта с 60 до 20 млрд долларов США, начиная с 2014 года. Между тем, важнее то, что сельское хозяйство в России начало интенсифицироваться: при сохраняющемся снижении посевных площадей в 1,5 раза по сравнению с концом 1970-х гг., урожайность возросла. И согласно прогнозам Продовольственной и сельскохозяйственной организации ООН (ФАО) в 2017 г. Российская Федерация станет лидером по экспорту пшеницы, побив свой предыдущий рекорд в 24,6 млн тонн экспортной пшеницы, достигнув исторического максимума в 28,5 млн тонн[1]. Пожалуй, с позиции сельхозпроизводителей действительно будет лучшим продление санкций, поскольку последние сделали российский АПК более рентабельным на фоне других видов производства - за исключением, конечно, добычи полезных ископаемых.

«Работа над ошибками» во внутренней экономической политике может включать в себя построение собственной эффективной банковской системы. В частности, снизить ключевую ставку и сделать «дешевые длинные деньги» для промышленных производителей, ввести налог Тобина – налог на финансовые спекуляции, тем самым снизив вывоз капитала за рубеж. Так может будет наиболее разумно воспользоваться «щедрым подарком» Запада, отрезавшего российскую экономику от дешевых международных кредитов.

И последние, но не по значимости и масштабу возможных положительных экономических и политических эффектов: необходимо завершить перевооружение Армии РФ, а также инвестировать в строительство транспортной и социальной инфраструктуры. Из истории следует, что на новый виток развития наша отечественная хозяйственная система выходила как раз после реализации подобных крупных промышленных проектов. Возможно, при благоприятной внешней экономической и политической среде комплекс вышеназванных мер позволит вывести экономику Российской Федерации из кризиса.

[1] http://www.vestifinance.ru/articles/82072

Статья подготовлена при поддержке портала Новое знание

Внешнеполитическая Экспертиза. 17.03.2017