Постсоветское пространство сегодня: итоги и уроки
По истечении 25 лет автономного существования каждой из республик бывшего СССР почти никто не спорит о содержании намерений их элит в связи с получением государственной независимости. В сущности, речь тогда шла об очередной попытке модернизации по западному, точнее, западноевропейскому образцу. В этом смысле в своих намерениях новоиспеченные постсоветские государства почти ничем не отличались от стран Центральной и Восточной Европы (ЦВЕ). И там, и здесь хотели одного и того же, а именно плюралистической демократии, гражданского общества, социального рыночного хозяйства и, наконец, открытой экономики и равноправного участия в международных экономических отношениях с целью повышения конкурентоспособности отечественной продукции и расширения доли высокотехнологичных наукоемких изделий в национальном производстве и экспорте.
Отличие, пожалуй, только в том, что у нас на месте бывшего СССР для реализации указанных целей надеялись сформировать принципиально новую интеграционную группировку в формате СНГ, в то время как страны ЦВЕ после роспуска СЭВа сразу же обозначили свое твердое намерение войти в Европейский союз. Здесь уместно заметить, что государства нового Содружества в момент его образования даже теоретически не ставили вопрос о вступлении в ЕС, не говоря уже о НАТО. Таковы были намерения. А вот как выглядят результаты.
После освобождения от социалистического тоталитаризма бывший «второй мир» в социально-экономическом отношении не только не приблизился к желаемым стандартам Запада, но и даже отдалился от них. За все время рыночных реформ пока только в пяти постсоциалистических странах (Польша, Венгрия, Словения, Чехия, Словакия) удалось достичь предреформенного уровня доходов населения, в то время как в остальных государствах «второго мира» и до этого еще достаточно далеко. В особенно плачевном положении оказались именно новые независи мые государства (ННГ) на постсоветском пространстве, где при стремитель ном снижении реальных личных доходов граждан резко увеличилось неравенст во в их распределении. По данным исследования ООН, на рубеже ХХ–ХХI вв. более 140 млн человек здесь имели доход менее 4 долл. в день, тогда как в конце 80-х годов таковых было на порядок меньше.
Практически в каждой стране СНГ с большей или меньшей силой идет демодернизация и даже архаизация общественной жизни, а в некоторых республиках чуть ли не в буквальном смысле слова имеет место «трагический транзит в Средневековье» (Стивен Коэн). Во-первых, вместо плюралистической демократии в большинстве ННГ сформировались жест ко авторитарные политические системы, а в остальных – хрупко-де фективные демократии. Во-вторых, вместо гражданского общества повсюду наблюдается атомизация социума, утрата людьми интереса к самоорганизации, возрождение патерналистской традиции упования на «мудрое» руководство. В-третьих, вместо социальной рыночной экономики практически в каждом из новых государств утвердилось что-то похожее на кланово-феодальный периферийный капитализм с ярко выра женной тенденцией примитивизации структуры экономики, патологического материального неравенства и массовой бедности. Наконец, в-четвертых, несмотря на постоянные ритуальные заклинания глав большинства стран СНГ о целесообразности «равноправного» интеграционного блока на территории бывшего СССР, здесь возникло, по существу, дезинтегрированное (фрагментированное) пространство, участники которого сплошь и рядом относятся друг к другу с взаимной подозрительностью, а то и с явной враждебностью, о чем наглядно свидетельствует нынешняя позорная конфронтация России и Украины.
Естественно, встают во весь рост знаменитые вопросы русской интеллигенции: кто виноват и что делать. Отвечу на первый вопрос предельно откровенно, не вдаваясь в подробности. Конечно, история не имеет сослагательного наклонения. Прошлого не изменить. Сначала написал с ошибкой –пошлого, а ведь действительно «оговорка по Фрейду».
Если же серьезно, то дело было так. Узнав о беловежском сговоре, мы, активисты Демократической партии, собрались на Манежной площади с однопартийцами во главе с нашим замечательным лидером и моим добрым другом Николаем Травкиным, чтобы выразить возмущение этим противоправным актом. И тогда я не сомневался, и сегодня твердо уверен в том, что реальная альтернатива распаду СССР была. За исключением балтийских стран он должен был сохраниться и возродиться, став цивилизованным демократическим государством с социальной рыночной экономикой.
Собственно, так он и выглядел в договоре о ССГ – Союзе Суверенных Государств, который должны были подписать лидеры союзных республик 19 августа 1991 г. И подписали бы, если бы не печально знаменитый августовский путч, который, несмотря на поражение, создал исключительно благоприятную атмосферу для укрепления центробежных сил и сепаратистских настроений в СССР. Верх взяли безответственное властолюбие республиканских элит и благодушное легковерие народов: наивная вера в то, что все преимущества общего жития и единого хозяйственного пространства сохранятся, и к ним добавятся плоды от приобретения независимости. Словом, надеялись, похоронив СССР, устроиться «на солнечной стороне жизни», а в действительности одним стало хуже, а другим... еще хуже.
Теперь об уроках. Наше будущее не предопределено. Но оно зависит от того, как мы действуем сегодня. Вот и судьба постсоветского пространства не выглядит определенной. В нашем непрогнозируемом мире возможно все, и, стало быть, перемены в нем могут быть не только плохими. Во всяком случае, появление ≪интеграционного окна» возможностей на рассматриваемом пространстве вполне вероятно. Некоторые шансы здесь налицо. Во-первых, есть и как-то дышит Евразийский союз с ростками наднационального управления. Во-вторых, имеется (пока латентная) общая заинтересованность большинства постсоветских стран в диверсификации экономик, структура которых подверглась, как уже отмечалось, значительной примитивизации за годы реформ. В-третьих, появляется общий интерес в области обеспечения безопасности вообще и противодействия агрессивному исламскому радикализму в частности. Список шансов можно продолжить, но сейчас не это главное.
Никакие интеграционные возможности не будут реализованы, пока российская политическая элита, состоящая условно из «прогрессистов-западников» и «консерваторов-почвенников», не пересмотрит свои идеологические установки, которые уже нанесли огромный вред интеграционному варианту развития пространства бывшего СССР.
Установка первых это, в сущности, продолжение модной на рубеже 80–90-х годов «теории обузы», согласно которой любое более или менее тесное экономическое взаимодействие новой России с бывшими советскими республиками контрпродуктивно для нее, поскольку такой подход якобы только подрывает наши модернизационные планы, реализация которых, как тогда считалось аксиомой, возможна только с помощью развитых стран Запада. Сегодня, 25 лет спустя, стало вполне очевидно, что это было ошибочное представление. Но политика фактического игнорирования «западниками» интеграционного проекта на постсоветском пространстве в основном продолжается и ныне, несмотря на внешне проявляемую заинтересованность в «солидарности и сотрудничестве» с бывшими «братьями и сестрами».
Диаметрально противоположный, но не менее ошибочный подход демонстрируют «консерваторы-почвенники». Во-первых, они искаженно трактуют причины развала СССР. В их представлении он был разрушен внешними силами, поддержанными «предателями» внутри страны, оказавшимися в окружении Горбачева и Ельцина. На самом деле все было совсем не так, чему есть много свидетельств. Даже всемогущий «вашингтонский обком» впал, как известно, в панику, узнав о возможной кончине ядерной державы. Ведь сам президент США поехал в Киев уговаривать «самостийщиков» не выходить из СССР.
Разве не забавно, что люди с пеной у рта кого угодно обвиняют в распаде СССР, «забывая≫ о том, как сами в 1990 г. активно боролись за право России на независимость (от кого?), а в конце 1991 г. признали законным Беловежский договор, который сегодня принято называть преступным.
Во-вторых, что более существенно, они никак не могут смириться с тем, что независимость и суверенитет бывших советских республик это непреложный и необратимый факт. «Кто не грустит по поводу исчезновения СССР, у того нет сердца, а кто думает, что его можно восстановить, у того нет ума». Точнее не скажешь. Тем не менее свойственный консерваторам-почвенникам «синдром старшего брата» и сегодня проявляет исключительную живучесть, что напрочь блокирует любые интеграционные начинания, какими бы нужными и взаимовыгодными они ни были.
В общем, дело за малым. Чтобы интеграционный проект на пространстве бывшего СССР заработал в полную мощь, западникам надо избавиться от ложной дилеммы – модернизация или интеграция, а почвенникам –от «синдрома старшего брата». И тем, и другим надо попытаться договориться о какой то консенсусной позиции. Ведь в конце концов все мы хотим добра России....
Руслан Гринберг
