Военно-политический «ВКонтакте». Зачем встречались Путин и Трамп

Дмитрий Тренин, директор Московского Центра Карнеги

Политика Вашингтона в отношении Москвы определяется не в Белом доме, а в Конгрессе, и Трамп бессилен ее корректировать. Смысл встречаться, однако, есть. Главным пунктом повестки дня отношений России и США уже пять лет является предотвращение случайного вооруженного столкновения между двумя странами, способного привести к ядерной войне.

Среди политологов и журналистов в России и США ходит шутка: лучший способ стабилизировать американо-российские отношения – это запретить Трампу встречаться с Путиным. Действительно, каждый раз после очередного свидания президентов и связанных с этим публичных высказываний главы Белого дома отношения двух стран резко шли вниз.

Так было после Гамбурга-2017 и Хельсинки-2018, когда возмущенные поведением Трампа конгрессмены отвешивали все более тяжелый пакет антироссийских санкций. В медийном плане нынешняя встреча в Осаке прошла спокойнее, но то, как Трамп шутливо погрозил Путину пальцем, призвав коллегу не вмешиваться в предстоящие американские выборы, развеселило не всех в США.

Противники Трампа подозревают своего президента в тайных симпатиях к Путину и России, но Трамп – не «наш человек», это очевидно. Да, он бизнесмен, а не проповедник. Да, он видит Китай, а не Россию главным вызовом и угрозой для США. Да, при всей своей склонности к эпатажу и оскорблениям он высказывается поразительно сдержанно, а иногда прямо комплиментарно в отношении России и ее лидера.

Однако Трамп стратегически ненадежен и тактически непредсказуем. По факту при нем отношения США с Россией стали значительно хуже, чем при Обаме. Реальная – санкционная – политика Вашингтона в отношении Москвы определяется не в Белом доме, а в Конгрессе, и Трамп бессилен ее корректировать.

В его администрации симпатий к России тоже не обнаружено. Зачем в таких условиях встречаться? И тем не менее президент Путин готов к встречам, причем, как уточнил недавно его помощник Юрий Ушаков, в любом формате, который предпочтет американский коллега.

Нет смысла гадать, в чем скрытые мотивы Путина. Многое достаточно очевидно. Трамп – верховный главнокомандующий Вооруженными силами США. Его приказа достаточно, чтобы началась региональная война – в Корее или на Ближнем Востоке. Он может принять решение о развертывании ракет средней дальности в Европе и в Северо-Восточной Азии, что, по мнению российского МИДа, может привести к ситуации, похожей на Карибский кризис 1962 года.

От Трампа же зависит, будет ли продлен Договор СНВ-3 – последний осколок системы российско-американского контроля над вооружениями. Так что наряду с риском получить в отместку за встречу с Трампом новую порцию санкций от недовольных конгрессменов существует несоизмеримо больший риск неверного понимания мотивов поведения американского коллеги в сложных ситуациях в случае отказа от личных контактов с ним.

Свидание президентов России и США на полях «двадцатки» в Осаке – не полноформатный саммит и даже не полноценная рабочая встреча: времени на подготовку американская сторона, тянувшая с согласованием встречи, не выделила.

Смысл встречаться, однако, есть. Главным пунктом повестки дня отношений России и США уже пять лет является предотвращение случайного вооруженного столкновения между двумя странами, способного привести к ядерной войне. Только в прошлом году взаимное сдерживание тестировалось дважды, оба раза в Сирии. Периодически происходят опасные сближения самолетов и кораблей; последний раз – в Южно-Китайском море.

Чтобы снизить риск этой угрозы, начальник Генштаба генерал Герасимов лично общается с председателем американского Комитета начальников штабов и с верховным главкомом НАТО в Европе. С этой целью регулярно с глазу на глаз беседуют главы совбезов России и США Патрушев и Болтон. Для этого же в Вашингтон в начале 2018 года ездили все три шефа российских спецслужб – ФСБ, СВР и ГРУ. Таким образом, сложилась своего рода российско-американская военно-политическая сеть «ВКонтакте», куда логично вписывается и линия Путин – Трамп. Девиз этой сети – надо чаще встречаться.

Помимо этой главной проблемы и более широкой темы стратегической стабильности есть ряд частных вопросов. Кремль примеривается к новому политическому раскладу на Украине и интересуется, чего можно ожидать от США. Белый дом озабочен Ираном и Северной Кореей – странами, с которыми активно работает российская дипломатия. И Москву, и Вашингтон волнует развитие ситуации в Афганистане. Конкретный и, по-видимому, небесплодный диалог проходит по Сирии и Венесуэле. То, что соглашения между Россией и США возможны даже на постсоветском пространстве, продемонстрировала недавняя совместная – с участием Евросоюза – успешная операция по отстранению от власти одинокого молдавского олигарха.

Все эти темы обсуждались в Осаке. Понятно, что ни о какой «большой сделке» между Кремлем и Белым домом речи сейчас не идет. Отношения России и США остаются в целом конфронтационными. В американской внутренней политике Россия продолжает быть токсичной, и начавшаяся предвыборная кампания эту токсичность будет усиливать.

Должно смениться еще много созывов американских законодателей, прежде чем вопрос о смягчении или отмене санкций встанет в повестку дня. Поэтому для многих действующих российских политиков американские санкции – это действительно навсегда: на их век хватит. Пока что вал санкций будет только нарастать: еще не вечер.

У Вашингтона очевидно нет стратегии на российском направлении, как и во внешней политике в целом. Практические шаги Белого дома и Конгресса разнонаправлены, высказывания отдельных высокопоставленных лиц противоречивы. Холодная гражданская война в США, идущая с 2017 года, обостряется в преддверии решающей битвы 2020 года.

В этой войне Россия считается субъектом, но в гораздо большей степени она ее объект – незавидное положение. Тем не менее, полагаясь на профессионализм контактеров с обеих сторон, их способность не допустить фатальных просчетов и катастрофических ошибок, есть смысл задуматься о долгосрочной российской стратегии на американском направлении.

При этом нужно учесть опыт последних двух десятилетий. Российские попытки задружиться с США на равных тщетны. Американцы не признают и не признают никого равными себе, но это их проблема, а не российская. Равноправие в политике – не синоним общего равенства сил.

Достаточно поддерживать равновесие в ключевых для себя областях и иметь возможности для торга. Статус важен, но для современной России он зависит прежде всего от состояния ее экономики, научно-технического потенциала и производительности труда. Добиться уважения к себе можно прежде всего через самоуважение.

Соперничество России как крупной самостоятельной страны с США как с сильнейшей и во многом все еще доминирующей державой мира неизбежно. Это нормальное состояние отношений между двумя государствами, не находящимися в союзнических отношениях друг с другом. В то же время нынешняя конфронтация с Америкой не была фатально неизбежной и стала результатом самонадеянной политики Вашингтона и серьезных просчетов в действиях Москвы – в частности, на украинском направлении в 2013–2014 годах. Это тема для отдельного разговора.

Россия официально выступает за многополюсный или полицентрический мир. Вместе с тем в ряде важных сфер – экономика и финансы, технологии, образы будущего – мир демонстрирует тенденцию к новой биполярности, на этот раз американо-китайской. Такой исход не был бы оптимальным для России, при всей очевидной важности близких и дружественных отношений с Китаем.

Секрет успеха современной российской политики на Ближнем и Среднем Востоке – в ее прагматичной многовекторности, поддержании продуктивных отношений со всеми значимыми игроками и продвижении на этой основе своих национальных интересов и своего видения региональной стабильности и безопасности. Для достижения равновесия российской внешней политики в глобальном масштабе требуются рабочие отношения с США.

Для выстраивания таких отношений в будущем нужно учитывать (не обязательно разделяя ее) американскую идиосинкразию насчет собственной исключительности – вместо того чтобы дразнить различных гусей, политических и медийных. Информационное противоборство, ценностное противостояние, шпионаж будут продолжаться, но, условно говоря, вторжение в политические спальни друг друга будет исключено.

Для России в принципе нет большой разницы, кто именно будет избран президентом США в 2020 году. Будет очень хорошо, если американцы убедятся в этом сами. В таком случае первая половина 20-х годов может стать периодом постепенного охлаждения страстей, а вторая половина – периодом становления новых отношений соперничества и сотрудничества в мире, где Россия, не претендуя на роль сверхдержавы, может стать важным фактором глобального равновесия.

Московский Центр Карнеги. 28.06.2019