ОЭСР: Как сделать центральноазиатские экономики более конкурентоспособными?

Савия Хасанова

В конце февраля 2018 года ОЭСР (Организация экономического сотрудничества и развития) выпустила масштабное исследование, посвященное конкурентоспособности стран Центральной Азии – Enhancing Competitiveness in Central Asia. Работа исследовала причины бурного роста центральноазиатских экономик в первые декады независимости, а также сегодняшние последствия этой динамики – рост концентрации экспорта, уязвимость к колебаниям цен на сырьевые товары и поощрение трудовой миграции. В этом материале приводятся некоторые выводы этого доклада.

Действительно, страны Центральной Азии показали впечатляющий рост с начала нового тысячелетия. Совокупный ВВП Казахстана, Кыргызстана, Узбекистана, Таджикистана и Туркменистана за период 2000-2016 годов увеличивался в среднем на 6.5% ежегодно даже после падения цен на сырьевые товары в 2014-2015 годах. Рост производительности труда в среднем составлял 5% в год, а бедность сократилась практически в два раза, по данным отчета

Пиковый спрос со стороны быстрорастущего Китая на уголь, медь, нефть и газ повлиял на рост экспорта в Центральной Азии

Все экономики Центральной Азии, за исключением Кыргызстана (реальный рост ВВП Кыргызстана в 2016 году к 2000 году составил 197%), выросли в среднем в три раза. Хотя теоретически такой рост можно объяснить и catch-up эффектом, когда развивающиеся страны пользуются уже наработанными ноу-хау в производстве, внедряют апробированные технологии и улучшают институциональное развитие, один из наиболее весомых факторов экономического роста региона – это быстрый рост сырьевого экспорта в период рекордно высоких цен на сырьевые товары. С 2000 по 2011 год мировая цена на золото прибавила 463%, уголь – 396%, медь – 386%, нефть – 268% и природный газ – 207%.

Пиковый спрос в 2000-х гг. со стороны быстрорастущего Китая на уголь, медь, нефть и газ существенно повлиял на рост экспорта стран Центральной Азии и, в том числе, России, которая в свою очередь приняла на себя львиную долю трудовых мигрантов из региона. Как результат, реальный ВВП на душу населения в Таджикистане, Узбекистане и Кыргызстане вырос в среднем в два раза, а Туркменистане и Казахстане – в два с половиной – указывается в отчете.

Растущая концентрация на сырьевых товарах увеличивает влияние шоков от колебаний цен на них

Высокая концентрация экспорта отмечается практически везде: все страны, за исключением Узбекистана, имеют высокое и растущее значение индекса Херфиндаля-Хиршмана (показателя, использующегося для оценки степени монополизации отрасли). Растущая концентрация на узком круге сырьевых товаров увеличивает влияние шоков от колебаний цен на них, а ограниченное количество торговых партнеров – бремя неблагоприятных тенденций.

В структуре экспорта стран Центральной Азии свыше 55% удельного веса приходится всего на три товарных группы, среди которых нефть, золото, газ и металлические руды. В Казахстане эта концентрация самая высокая – 66.5%. Производство и экспорт нефти (53% от всего экспорта) являются локомотивами национальной экономики, а сама страна – одним из мировых лидеров по ее добыче. В Узбекистане и Туркменистане – огромные запасы газа, которые разрабатываются лишь частично, а Кыргызстан и Таджикистан обладают запасами золота. Почти 50% экспорта Кыргызстана приходится именно на золото (в Таджикистане – 17%), а Таджикистан полагается на экспорт алюминия – 30% в структуре всего экспорта.

Кыргызстан и Таджикистан по сути осуществляют экспорт рабочей силы

Одновременно с этим, низкие заработные платы и безработица в своих странах вынуждают миллионы людей отправляться на заработки в Россию и Казахстан. В 2015 году средняя заработная плата в России была практически в 4.5 раза выше, чем в Кыргызстане, и в 8.5 раз выше, чем в Таджикистане,      (в Казахстане эти соотношения составляют 3.4 и 6.5 раз соответственно). В действительности масштаб вклада денежных переводов мигрантов в ВВП таков, что Кыргызстан и Таджикистан по сути осуществляют экспорт рабочей силы, а общее число мигрантов из Центральной Азии оценивается на уровне от 2.7 до 4.2 миллионов человек.

Трудовая миграция позволила странам со слабым экспортным потенциалом в товарах и услугах поддержать уровень внутреннего потребления и компенсировать дефициты в других частях платежного баланса. Но трудовая миграция имеет свою цену для внутреннего человеческого потенциала. Экономики стран-отправителей испытывает так называемые феномен «пропавших без вести», что означает отсутствие квалифицированного мужского труда в сельских районах, особенно в периоды интенсивной полевой работы. Кроме того, высококвалифицированные работники также как правило, выезжают. Например, с 1991 по 2005 год число учителей с высшим образованием в Таджикистане сократилось с 72 789 до 61 319, а доля всех учителей с высшем образованием, таким образом, снизилось с 77% до 62% (IOM, 2006).

Денежные переводы в особенности важны для стран, в меньшей степени богатых природными ресурсами – Узбекистана, Таджикистана и Кыргызстана. До кризиса 2014-2015 гг. денежные переводы трудовых мигрантов составляли более трети ВВП Кыргызстана и свыше 40% ВВП Таджикистана, указывает ОЭСР.

Глобальные рецессионные процессы, введение санкций против России и девальвация национальных валют привели как к обвалу экспортных доходов, так и к снижению объемов денежных переводов. Кыргызстан, будучи членом ЕАЭС, при этом оказался в более привилегированном положении. Отчет отмечает, что падение денежных переводов кыргызстанских мигрантов было наименее ощутимым – с 30% ВВП в 2014 году до 25.3% в 2015-м, а в 2016 году динамика их уже восстановилась. В то же время, доля денежных переводов к ВВП в Таджикистане сократилась с 36.6% в 2014 до 28.8 в 2015 году, а в 2016 году она снизилась еще больше – до 26.9%. В Узбекистане вклад денежных переводов относительно ВВП играет меньшую роль (по крайней мере, статистически) и с 2013 года идет неуклонная тенденция к его сокращению – с 11.6% ВВП до 3.7%, хотя номинально это самые большие суммы, пересылаемые из России в Центральную Азию.

Страны Центральной Азии должны создавать цепочки добавленной стоимости, где они смогут реализовать свое конкурентное преимущество

В действительности, падение сырьевых цен в 2014 году замедлило экономический рост в регионе, в особенности в Казахстане (до 1%), Туркменистане и Кыргызстане (до 3.9%). Глобальные рецессионные процессы 2014-2015 годов продемонстрировали необходимость поиска более устойчивой и инклюзивной модели экономического роста, основанной на экономической диверсификации. Большая степень диверсификации экономики, производства и экспорта должна привести к увеличению доходов, рабочих мест и стабильному росту.

С развитием глобальных цепочек добавленной стоимости (ЦДС) страны в поиске диверсификации не могут создавать новые индустрии с чистого листа. Страны Центральной Азии должны найти свой определенный элемент в ЦДС, где они смогут реализовать свое конкурентное преимущество. Политика импортозамещения в сочетании с высокими торговыми барьерами доказала свою неэффективность даже для Узбекистана. Улучшение транспортной и информационной инфраструктуры, с одновременным сокращением мягких торговых барьеров (например, отмена обременительных таможенных процедур) позволят уменьшить издержки ведения торговли и повысить привлекательность стран Центральной Азии для участников глобальных ЦДС, тем самым играя на руку диверсификации всех экономик.

Отчет ОЭСР касается проблемы развития транспортных узлов и создания экономических коридоров – один из ключевых вызовов, стоящих перед Центральной Азией. Инвестиционные потребности инфраструктуры оцениваются на уровне            $492 млрд на период с 2016 по 2030 год, что подразумевает увеличение расходов с нынешнего уровня в 4% от ВВП региона до 6.8%. Дороги в Центральной Азии требуют значительного ремонта – 60% дорог в Кыргызстане, 54% дорог в Казахстане, 48% дорог в Таджикистане и 23% дорог в Узбекистане не имеют ни асфальтового, ни бетонного покрытия. Многие страны региона возлагают свои инфраструктурные надежды на китайскую программу «Один пояс – один путь», в которой Центральная Азия имеет ключевое значение. Но при этом, нельзя забывать, что рост китайского государственного внешнего долга (ГВД) является стремительным, в особенности в Таджикистане и Кыргызстане, где рост ГВД к ВВП в целом превышал безопасный уровень, что накладывает определенные риски и обязательства на двустороннее сотрудничество.

Интеграция ограничена рядом регуляторных барьеров и инициатив, исходящих от руководства стран

В отчете пишется, что региональная интеграция ограничена не только инфраструктурными и транспортными проблемами, но и низкой экономической активностью, длинными расстояниями до основных рынков, а также рядом регуляторных барьеров и инициатив, исходящих от руководства стран Центральной Азии.

Внешняя торговля стран региона ограничена несколькими партнерами, но ситуация может поменяться с увеличением членства во Всемирной торговой организации (ВТО), что подразумевает гармонизацию таможенного регулирования, стандартов, сертификации и тарифов и может сделать торговые политики стать более открытыми и предсказуемыми. Большинство стран региона уже вошли в ВТО за последние 20 лет: Монголия в 1997 году, Кыргызстан в 1998 году, Таджикистан в 2013 году и Казахстан в 2015 году. Узбекистан имеет статус наблюдателя и последний раз рабочая группа встречалась в 2005 году. Туркменистан также проявил некоторый интерес к возможности присоединения, создав правительственную комиссию в 2013 году для анализа возможности присоединения. Кроме того, присоединение Китая в 2001 году и Российской Федерации в 2012 году сделало членство в этой организации более ценным для стран Центральной Азии.

Тем не менее, институциональное развитие и госуправление являются более важными сферами для реформирования. К сожалению, они являются результатом внутреннего выбора. Преобладание государственной собственности в сырьевых секторах присуще не только для стран региона, но и всего мира, что предполагает, что характеристики самого сырьевого сектора влияют на выбор политиков, а также внутриполитические возможности и ограничения. Институциональная слабость подразумевает не просто необходимость реформ для укрепления подотчетности государственного сектора или эффективности правительства, а также необходимость создания новых возможностей и институтов, которые лучше подходят к потребностям новых несырьевых секторов. Азиатский банк развития (АБР) называет «современную экономику промышленности и услуг» в качестве цели диверсификации.

Регуляторная среда в странах Центральной Азии далека от совершенства. По индикатором эффективности государственного управления Центральная Азия значительно отстает от стран ОЭСР и стран региона ЕЦА (Европа-Центральная Азия).

При этом, если Казахстан имеет относительно опережающие значения индикаторов по эффективности работы правительства и верховенству закона, то Таджикистан, Кыргызстан и Узбекистан не преодолевают и 20% порога по этим оценкам эффективности. Высокий уровень неформальной экономики, коррупция и коррупционный налог в значительной степени сдерживают развитие производства и бизнеса.

МСП (малые и средние предприятия) составляют более 90% от общего числа предприятий в регионе, но их вклад в ВВП составляет лишь от 25% до 41%, за исключением Узбекистана, где он составляет около 55%. Они используют 78% рабочей силы в Узбекистане, но только 38% в Казахстане. МСП в основном сосредоточены в секторах с низкой добавленной стоимостью, особенно сельском хозяйстве и торговле. Из-за этой концентрации, они вносят ограниченный вклад в экспорт, а природные ресурсы, экспортируемые крупными компании составляют основную часть экспорта в регионе. Кроме того, они часто сталкиваются с особыми барьерами, когда речь идет о доступе на внешние рынки.

По данным рейтинга Всемирного Банка «Ведение бизнеса», Казахстан занимает лучшее место среди центральноазиатских республик и 35-е из 190 стран мира (при этом в 2016 году в стране были проведены реформы по семи из десяти компонентов индекса). Кыргызстан и Узбекистан входят в первую сотню, а Таджикистан находится далеко за ее пределами.

Худшие места в рейтинге ведения бизнеса на самом деле обозначают основные регуляторные проблемы стран Центральной Азии. В Кыргызстане и Таджикистане – это подключение к системе электроснабжения, что вызвано большим количеством процедур, временных и коррупционных издержек. В Казахстане и Узбекистане – это «международная торговля», которая страдает у всех стран. Хотя два года назад были внесены изменения в методологию измерения этого компонента, что сыграло на пользу странам, не имеющим выхода к морю, по количеству процедур и стоимости экспорта и импорта, Казахстан и Узбекистан все еще занимают 119 и 165 места, соответственно.

Диверсификация необходима, но должна происходить постепенно

Отчет указывает, что для достижения более высокой конкурентоспособности странам Центральной Азии необходимо улучшать госуправление, взаимосвязность и бизнес-среду:

• Страны Центральной Азии имеют проблемы в управлении, не только в части подотчетности и эффективности правительства, а также специфические вопросы, связанные с ресурсной зависимостью их экономик.
• Для поддержки торговли необходимо укреплять взаимные связи для диверсификации и интеграции в глобальные цепочки создания стоимости. Это включает в себя развитие транспортных сетей и торговой политики для облегчения трансграничных потоков.
• Более сильная, честная и надежная бизнес-среда будет способствовать развитию предпринимательства и инноваций, а также поощрять торговлю и инвестиции.

Доступ к финансированию, интернационализация бизнеса и навыки – это ключевые меры реформ. Во второй части нашего материала мы подробно расскажем об этих предлагаемых ОЭСР мерах.

Подготовила Савия Хасанова - экономист из Кыргызстана, эксперт Общественного объединения “Инвестиционный круглый стол”

CAA-Network.org. 25.03.2018