Михаил Горбачев, или Колумб

Фрагмент из книги «Моя музыкальная жизнь». Изд-во «Зебра Е», 2012.

Михаила Горбачева я, как и все, сотни раз видел по телевидению и несколько раз – «живьем», в президиуме каких-то официальных собраний по культуре.

Поэтому когда я столкнулся с ним лицом к лицу в московском Доме кино, где он, уже отставной президент СССР и всеми отвергнутый, участвовал в какой-то политической дискуссии, то у меня невольно вырвалось: «Здрасьте, Михал Сергеевич!» Он ничуть не удивился и вежливо ответил: «Здравствуйте».

Находящийся рядом с ним известный кинодеятель тут же прокомментировал: «Михаил Сергеевич, познакомьтесь, это наш композитор Александр Журбин». – «Как же, знаю, – заулыбался Горбачев. – Как поживаете, Александр? Что поделываете?» (Вряд ли, думаю, он знал меня, хотя в 1976 г. в его родном Ставрополе с успехом шла моя опера «Орфей и Эвридика».) «Он у нас в Америке живет!» – добавил киношник. – «А что, молодец, – рассудительно заметил Горбачев. – Америка – хорошая страна, надо, понимаете, там тоже наши таланты развивать...»

И, кажется, приготовился к длинному пассажу, но тут мой знакомец категорически сказал: «Пойдемте! Михал Сергеич, нас люди ждут!»

И тот, махнув мне на прощание рукой, исчез в толпе.

Вот, собственно, и все что касается моих «встреч с Горбачевым» до 1999 г., и вспоминать это можно только как исторический курьез. А в 1999 г., когда я организовал первый Нью-Йоркский фестиваль русских фильмов, Горбачев, по моей просьбе, стал почетным советником нашего фестиваля. Но все равно мои личные отношения с ним
были совершенно незначительны, да для этих заметок это и не важно.

Горбачев долгое время оставался, да и сейчас, наверное, остается загадкой для многих и у нас в стране, и на Западе. Мне кажется, я некоторым образом разгадал загадку Горбачева, угадал его исторический алгоритм, опознал его предтечу. Именно об этом и скажу несколько слов.

На мой взгляд, Горбачев удивительным образом напоминает Христофора Колумба.

Оба сделали величайшее открытие своего времени, но оба так и не поняли, что же они совершили. То есть они явились инструментами в руках Творца, но подняться до понимания замысла Творца им было не дано.

Колумб, открывший Америку, до конца жизни был уверен, что открыл путь в Индию, и считал, что именно в этом и состоит его заслуга перед человечеством. Его открытие затем присвоили другие, и даже имя открытому им континенту дали в честь авантюриста Америго Веспуччи, который совсем ничего не открывал. А именем Колумба в Америке названы только малозначительные города, вроде Колумбуса в штате Огайо, или небольшие страны, вроде Колумбии. А статуи Колумба, которых в США очень много, время от времени уничтожают и снимают с постамента.

Точно так же и Горбачев, единолично разрушивший один из самых мощных тоталитарных режимов за всю историю человечества, освободивший от коммунизма миллионы людей и поднявший с колен огромную территорию земного шара, никаких знаков признания от благодарных потомков не получил. Все лавры достались его личному врагу – Борису Ельцину, который постарался сделать все, чтобы унизить Горбачева и преуменьшить его роль в развале коммунистической империи.

Колумба в Америке не любят. Особенно это касается так называемых латиноамериканцев, которые считают его виновным в том, что англоязычные нации правят в Северной Америке и во всем мире, хотя, по праву первенства, миром должны были бы править иберийцы. Во всем остальном мире имя Колумба – в числе самых почитаемых героев: он символ смелого, удачливого и находчивого человека.

Точно так же «широко нелюбим» в своей стране и Горбачев. Любое упоминание его имени вызывает взрыв негодования; практически все слои населения считают его деятельность главной причиной всего плохого, происходящего на территории бывшего СССР. Однако Горбачев – всеобщий любимец «за границей». Его лекции собирают огромные аудитории, люди платят немалые деньги, чтобы только увидеть и услышать его, встретиться с ним.

Конечно, и Колумб, и Горбачев понимали трагичность ситуации и пытались с ней бороться. Трагичность именно в лишении их главного – славы, доброго имени, памяти потомков. «Из всех призрачных стремлений нашего мира самое распространенное – это забота о нашем добром имени и о славе. В погоне за этой призрачной тенью, неосязаемой и бесплотной, мы жертвуем и богатством, и покоем, и здоровьем, и жизнью...» – говорил французский любомудр Мишель Монтень.

Впрочем, в конечном счете время все расставит по своим местам и Михаил Горбачев рано или поздно займет надлежащее место в мировом пантеоне славы. Наряду с Колумбом.

***

Примечание 2002 г. Судьба распорядилась так, что мне пришлось столкнуться с Горбачевым и официально, так сказать, по работе, и совсем неофициально – за столом и даже за роялем.

Официально он стал почетным советником нашего Нью-Йоркского фестиваля российских фильмов в 1999 г. Ежегодно он присылал (и присылает) собственноручно подписанное письмо-приветствие, и это действительно крайне важно для нас. Его фотография и письмо в нашем буклете намного увеличивают вес и престижность мероприятия, дают нам возможность обращаться к серьезным американцам. Все это он делает каждый год по моей просьбе.

Ну а что касается неофициальной встречи, то это было 11 января 2002 г. в гостиной «Общей газеты» Егора Яковлева – где Горбачев... пел под мой аккомпанемент. И делал это здорово! Во всяком случае, он оказался очень музыкальным, знающим много песен и – что особенно удивительно – практически все слова. Для всех это был сюрприз, и я, грешным делом, подумал: если бы в свое время он не надувал щеки, как подобало партийному лидеру, а спел в какой-нибудь передаче в прайм-тайм по Центральному телевидению (играл же Клинтон на саксофоне!), его рейтинг взлетел бы до небес и советский народ оставил бы его в президентах.

И история могла бы быть иной.

Хотя нет. Не могла.

Александр Борисович Журбин – композитор, заслуженный деятель искусств РФ, член Союза композиторов России, Союза кинематографистов РФ и Союза писателей Российской Федерации (г. Москва).