Качество зон свободной торговли для ЕАЭС важнее их количества

Алексей Балиев

Евразийский экономический союз, несмотря на имеющиеся проблемы, состоялся не только как постсоветское интеграционное объединение, но также, можно сказать, и как коллективный субъект международной системы – торговой и общеэкономической. Пожалуй, лучшее тому подтверждение – заинтересованность, по данным Евразийской экономической комиссии (ЕЭК), примерно 50 других стран в создании зон свободной торговли с ним.

С Вьетнамом ЗСТ, напомним, вступила в действие с октября. Продолжаются предпереговорные консультации или сами переговоры о формировании ЗСТ с Израилем и Турцией, Ираном и Камбоджей, Чили и Египтом, Алжиром и Монголией.

Как отмечает советник президента Торгово-промышленной палаты РФ Георгий Петров, «растет такой интерес, прежде всего, потому, что более тесное экономическое взаимодействие России и, в целом, ЕАЭС с другими странами не оговаривается некими политическими условиями, характерными для тех зон свободной торговли, что формируются странами Запада с другими государствами. К примеру, очевидна политическая подоплека, если не основа недавнего создания и нынешнего расширения так называемого Транстихоокеанского торгового партнерства. В США не скрывают политической основы столь крупного объединения, призванного укрепить и расширить политико-экономические позиции США в Тихоокеанско-Восточноазиатском регионе».

Если же говорить в прикладном плане, «создание зон свободной торговли ЕАЭС с третьими странами является инструментом поддержки экспорта стран ЕАЭС». Об этом на днях заявила член коллегии (министр) по торговле ЕЭК Вероника Никишина. Поясним: речь идет, в первую очередь, об экспорте товаров и услуг с высокой добавленной стоимостью, т.е. о поддержке индустриального вектора в коллективном экспорте стран Евразийского союза.

В то же время В. Никишина отметила, что «существующий в настоящее время режим торговли стран ЕАЭС с третьими странами нельзя назвать благоприятным. Поскольку экспорт вынужден преодолевать барьеры в виде высоких таможенных пошлин, и потому он перестает быть конкурентоспособным по сравнению с экспортом из тех стран, которые договорились (с ЕАЭС. – Ред.) о режиме свободной торговли».

Да, по уровню пошлин и из-за других проблем в сфере экспорта именно готовой промышленной продукции ЕАЭС существенно отличается в худшую сторону от таких блоков, как АСЕАН, МЕРКОСУР, Карибское сообщество. В этих структурах, отметим, далеко не первый год действуют либо «символические» пошлины на индустриальный экспорт, либо они вовсе отменены. Потому неудивительно, что совокупная стоимость промышленного экспорта из этих блоков в ЕАЭС с 2014 г. растет быстрее, чем стоимость встречного экспорта готовой продукции в эти блоки. Данная диспропорция будет увеличиваться, если в ЕАЭС сохранятся высокие пошлины (и другие препоны) в сфере индустриального экспорта.

Но при этом заметим, что экономики большинства стран упомянутых блоков, среди которых и страны-инициаторы ЗСТ с Евразийским союзом – экспортно ориентированные, и далеко не первый год. Причем не менее 65% стоимости их экспорта – это высокотехнологичная/наукоемкая продукция. Что является следствием комплексной индустриальной перестройки экономики и соответственно экспорта этих стран в 1980-х – начале 2000-х. Экономики же стран ЕАЭС не являются экспортно ориентированными, кроме полуфабрикатно-сырьевого сектора и сектора вооружений. Поэтому долговременный акцент именно на индустриальное интеграционное развитие – немаловажная гарантия конкурентоспособности совокупной экономики ЕАЭС в рамках международных зон свободной торговли с участием Союза.

А здесь уже – взаимосвязь с вопросом инвестиционного взаимодействия стран в контексте ЗСТ. В. Никишина отмечает, что «опыт других стран показывает: благодаря соглашениям о зонах свободной торговли, в эти государства начинают активно приходить инвестиции».
Между тем ослабление или даже снятие торговых барьеров не всегда приводит к активному двухстороннему обмену инвестициями. Пожалуй, ключевой здесь фактор – инвестиционный климат в странах-получателях капиталовложений, включающий наличие проектов, выгодных для инвесторов из страны-участницы ЗСТ. Но это, можно сказать, общий принцип инвестиционной привлекательности конкретной страны.

Не менее (если не более) важное значение имеют географические размеры потребительского рынка, роль импорта на этом рынке, отраслевая структура национальной экономики и, соответственно, ее основные экспортные отрасли. Скажем, до 55-65%, по разным экспертным оценкам, объема российского потребрынка приходится на импорт (включая контрафакт, незаконный реэкспорт в РФ из других стран и т.п.). Максимальный уровень этот показатель имеет по изделиям широкого повседневного спроса, а также по многим видам оборудования и его комплектующим, запчастям, текстильным изделиям и сырью для их производства, химволокнам, продуктам лесохимии. Эти факторы сильно влияют на восприятие если не всего ЕАЭС, то по крайней мере России в странах-партнерах по формируемым зонам свободной торговли. Потому что российский рынок, во-первых, несопоставим по колоссальным объемам своей потребительской емкости с другими странами ЕАЭС. А во-вторых, именно на долю РФ приходится до 75% совокупного импорта в регионе Евразийского союза. Российский же импорт, повторим, состоит главным образом из готовых промышленных изделий.

Понятно, что сохранение такой внешнеторговой структуры делает куда более выгодным экспорт в РФ этих изделий, чем вложения в их производство на российской территории. Ибо последнее будет окупаться гораздо медленнее и наверняка в менее «прибыльных» объемах, чем расходы на транспортировку, в т.ч. на транзит через другие страны и на растаможивание в РФ (ЕАЭС) товаров из стран-партнеров по ЗСТ.

Эти подходы стран, заинтересованных в свободном торговом режиме с Россией и ЕАЭС, рассматривались в ходе состоявшегося в начале июня с.г. в РСПП межведомственного обсуждения переговорных процессов по зонам свободной торговли с участием РФ и ЕАЭС в целом. Отмечалось, что все большее число означенных стран активно выступают за то, чтобы в качестве первого этапа ЗСТ для их продукции были открыты рынки стран ЕАЭС и особенно России. Вопросы же совместных инвестиций в регионе ЕАЭС, как правило, на втором плане. А нередко они вообще не фигурируют в переговорной позиции стран, инициирующих создание свободного торгового режима с Евразийским союзом.

Такого рода подходы, как отмечалось на упомянутом совещании, проистекают в том числе и из того, что ввод в РФ (в 2014 г.) эмбарго на ввоз продовольствия с Запада сопровождался официальными заявлениями российской стороны, что этот импорт будет замещаться не только собственным производством, но также поставками из неподсанкционных стран. Однако пропорции этих вариантов по замещению западного сельхозимпорта до сих пор в РФ не обозначены.

Но в любом случае, как отмечает глава правления Евразийского банка развития Дмитрий Панкин, «речь идет не о расширении ЕАЭС, а о создании зон свободной торговли. И я бы не шел здесь с опережением». Д. Панкин поясняет в этой связи: «Какие уроки можно сделать из европейской интеграции? Что не надо забегать вперед любой ценой, вот давайте Восточную Европу включим в Европейское сообщество», ранее (в 1975 г.) «давай Грецию включим. Ну, вот включили и получили».

Что же касается зон свободной торговли, то, по многим экспертным оценкам, при создании стимулирующих условий для экспорта высокотехнологичной продукции из региона ЕАЭС, скажем, в 20 дальнезарубежных стран-участниц ЗСТ (включая Иран, Китай, Турцию, Израиль, Южную Корею) совокупная загрузка промышленных предприятий в ЕАЭС увеличится минимум на 15%. Это, соответственно, новые рабочие места и в долговременном плане – стабильный производственный цикл этих же предприятий. А импорт продукции, ранее ввозимой из «западных» стран в ЕАЭС, наверняка может быть замещен как минимум на 30-35% поставками в режиме свободной торговли из тех же 20 стран.

По опыту зон свободного торгового режима в дальнем зарубежье, например между КНР и АСЕАН, Австралией/Новой Зеландией и КНР, в Южной и Северной Америке, странам Евразийского союза целесообразно закрепить в соглашениях по ЗСТ (или в приложениях к ним) облегченные условия взаимного обмена капиталовложениями. Наличие этого раздела в данных документах способствовало росту взаимных инвестиций в отмеченных странах/регионах минимум вдвое к 2016 г. в сравнении с 2000 г.

Но опять-таки ЗСТ едва ли способны заменить собой комплексную индустриализацию национальной экономики стран-участниц.

Ритм Евразии. 23.11.2016