Вьетнам в поисках внешнеполитического курса

Владислав Гулевич, журналист-международник

Западная геополитика уже не первый год «открывает» для себя Вьетнам. На этот раз не как союзника крупных континентальных держав, какой был Советский Союз и каковой является Российская Федерация, а как государство с двойной геополитической идентичностью и потенциального партнера ведущих талассократических (морских) держав (США, Великобритания) и наднациональных евроатлантических структур (ЕС, НАТО и т.д.).

Память о событиях периода Вьетнамской войны 1955-1975 гг. и укоренившееся с советских времен традиционное восприятие российским обществом Вьетнама как постоянного внешнеполитического попутчика Москвы есть не что иное как половинчатое понимание геополитической природы этой страны. Тогда СССР и Вьетнам связывала социалистическая дружба, скрепленная боевым братством в противостоянии сначала французским, затем японским и американским завоевателям. Описываемый период истории был периодом проявления континенталистской ориентации в геополитической идентичности Вьетнама, которая, повторюсь, двойственна по своей природе и способна совершать развороты в своей геополитической ориентации.

Континентализма во Вьетнаме столько же, сколько атлантизма. Это взаимозаменяемые векторы, обусловленные географическим положением страны. Исследователи подчеркивают, что даже слово "государство" во вьетнамском языке состоит из слов dat (земля) и nuoc (вода). Вьетнамцы - народ, смотрящий одновременно в морскую даль и вглубь азиатского континента, что ставит перед ними вопрос: какой вектор из двух наиболее соответствует интересам вьетнамского государства и его политической природе[1]?

Вопрос не так прост. Приверженность сухопутному вектору означает наращивание сотрудничества с такими державами как Россия, Монголия и др., чья геополитическая идентичность является явно континентальной. Некоторые вьетнамские эксперты полагают, что акцент на данном векторе позволит обезопасить уязвимые сухопутные рубежи - границы с Лаосом и Камбоджей[2]. В 1980-х Вьетнам ввел войска в Камбоджу, опасаясь ее превращения в плацдарм для китайского влияния в регионе через усиление своего присутствия в сухопутной части Индокитая, в Камбодже, в частности.

Сторонники атлантического вектора парируют, что поворот Вьетнама к морю поможет избежать изоляции, установив более прочные политические и экономические связи с США, Великобританией, Австралией, Японией, Индией и Южной Кореей и превратив Южно-Китайское море в буфер безопасности[3]. Акцент на атлантическом векторе поспособствует также мировоззренческому суверенитету вьетнамцев в смысле их дистанцирования от конфуцианской морали как продукта континентальной китайской мысли. В древности конфуцианство оказало определенное влияние на интеллектуальную культуру Вьетнама, но в свете нынешних геополитических реалий Ханой считает уместным развести конфуцианскую мысль и вьетнамцев по разные стороны.

Речь не о том, что Ханой предпочтет один вектор и проигнорирует второй, но о том, какой из двух векторов будет определяющим в его внешней политике. Акцент на атлантический вектор приведет к более динамичному участию Вьетнама в политике США и их тихоокеанских союзников, росту симпатий к таким объединениям как Quad (Австралия - Индия - Япония - США) и прочим намекам на создание "азиатского НАТО". Акцент на сухопутный вектор позволяет надеяться на активизацию сотрудничества Ханоя со странами ШОС, ЕАЭС и других континенталистских ансамблей.

Оба варианта следует рассматривать с учетом отношений Вьетнама с Китаем. Пекин стремится пробиться на юг, обеспечив себе выход в Мировой океан: через Мьянму по направлению к Бенгальскому заливу и через Индокитай по направлению к Южно-Китайскому морю. В начале 2000-х Пекин взялся за последовательное укрепление отношений с Индонезией - крупнейшим государством Юго-Восточной Азии (ЮВА). Союзнические отношения с Индонезией при одновременном политическом и экономическом присутствии Китая в Мьянме дают Пекину выход в Индийский океаны и позволяют стратегически контролировать с флангов Южно-Китайское море.

Мьянма - это плацдарм для контроля над будущим каналом из Южно-Китайского моря в Андаманское через таиландский перешеек Кра. Перспективы постройки канала Пекин уже обсуждал с Бангкоком. Канал имеет колоссальное стратегическое и экономическое значение - сократит морской путь из ЮВА в Африку и ЕС на 1 тыс. км., и избавит Китай от потенциальной угрозы блокирования узкого Малаккского пролива враждебными силами, что было бы для китайской экономики серьезным ударом. Теоретически канал может частично пролегать и по территории Мьянмы.

Дополнительно сближение Китая с Камбоджей обеспечивает Пекину плацдарм внутри Индокитая, оставляя Вьетнам в стратегически уязвимом положении. При этом выгоды Пекина от укрепления своего влияния во Вьетнаме, если бы такое произошло, очевидны. Северный Вьетнам служит воротами во внешний мир для юго-западных провинций Китая, центральный Вьетнам - для северо-восточных регионов Таиланда и Лаоса, южный Вьетнам - для Камбоджи. Пока же говорить о прочном контроле Пекина над ЮВА без союзнических отношений Китая с Вьетнамом (по образцу союзнических отношений с Камбоджей и Мьянмой) не приходится.

Географически Северный Вьетнам блокируется китайским островом Хайнань, что снижает его внешнеэкономический потенциал в макрорегиональных проектах Китая. Исправить ситуацию было бы возможно путем сближения Ханоя с Пекином. Центральный и южный Вьетнам обладают более выгодным положением, хотя и здесь не без стеснительных обстоятельств. Ханой воспринимает присутствие Китая в Камбодже у границ с южным Вьетнамом как нежелательное. Оно было бы желательным и конвертировалось бы в экономические дивиденды при стратегическом союзе Ханоя и Пекина, которого мы пока не видим.

На данный момент своей истории Вьетнам находится в точке бифуркации, пытаясь выравнять баланс между двумя упомянутыми векторами. Не исключено, что в конечном итоге победит все же атлантическая составляющая. Внешнеполитическая стратегия Ханоя традиционно противоположна китайской. Когда Китай, который тоже обладает двойной геополитической идентичностью, в 1970-1980-х предпочитал атлантистский вектор, сближаясь с Вашингтоном, Вьетнам сближался с Советским Союзом, с которым у Китая в то время были непростые отношения. Но сейчас многое изменилось. Сегодня Китай сближается с Москвой, континенталистская составляющая его геополитической идентичности выражается все более явно. Следовательно, от Вьетнама можно ожидать крена в сторону атлантизма, что мы и наблюдаем в последнее время.

____________________

[1]. https://thediplomat.com/2023/01/is-vietnam-torn-between-land-and-sea-in-its-defense/

[2]. https://www.aspistrategist.org.au/why-vietnam-needs-to-pivot-landward-for-its-security/

[3]. https://www.aspistrategist.org.au/why-a-maritime-focus-is-vital-for-vietnams-security/

Международная жизнь. 13.01.2023