Большое Евразийское партнёрство в противовес мировой торговой экспансии США

Дмитрий Верховцев

По мере развёртывания проекта евразийской интеграции на постсоветском пространстве растут и разнообразные по своему происхождению риски и вызовы его дальнейшему существованию. Кроме проблем роста, создаваемых внутренней логикой экономического развития ЕАЭС, отдельно стоят вызовы геополитического, внешнего свойства.

Их источником являются как целенаправленные действия США, так и общая ситуация геополитической и культурно-цивилизационной конкуренции между разными интеграционными проектами и моделями социально-политического устройства. Данные вызовы требуют от России выверенных и взаимоподдерживающих мер одновременно в экономической и идеологической плоскостях.

В этом смысле примечательно озвученное президентом РФ В. Путиным на Петербургском международном экономическом форуме предложение о создании большого Евразийского партнёрства (ЕАП). В случае успеха такое партнёрство может стать одним из эффективных способов, причём комплексным, а не только сугубо экономическим, противодействия вызовам евразийской интеграции.

Принципы политики США в отношении любых интеграционных проектов в мире, в которых США не участвуют в качестве доминирующего субъекта, точно описываются двумя высказываниями – Х. Клинтон и Б. Обамы.

В декабре 2012 г. тогдашний госсекретарь США определила отношение Вашингтона к ЕАЭС: «Существует движение в сторону ресоветизации региона. ...Это будет... называться Евразийским союзом и всё в таком роде. Не будем заблуждаться на этот счет. Мы знаем, в чём заключается цель, и мы стараемся разработать эффективные способы того, как замедлить это или предотвратить это». В свою очередь, президент США в октябре 2015 г. заявил, что «мы не можем позволить странам вроде Китая писать правила глобальной экономики. Мы должны писать эти правила, открывая новые рынки для американской продукции...»

Активная фаза борьбы США против евразийской интеграции на начальном этапе её существования (создание ТС в 2010-2013 гг.) окончилась государственным переворотом на Украине и её выпадением (хочется надеяться – временным) из числа кандидатов на участие в ЕАЭС. Итогом здесь стал экономический упадок страны и серьёзное снижение уровня жизни населения, что лишило первоначального смысла план экспансии Запада на украинский рынок. Но в целом постсоветская евразийская интеграция, несмотря на многочисленные проблемы роста, развивается уже в составе пяти государств как самодостаточный и независимый проект.

Данное обстоятельство уменьшает шансы объединённого Запада на успешную экспансию на постсоветском пространстве с целью расширения рынка сбыта продукции США и ЕС. А выход из кризиса за счёт освоения новых рынков сбыта давно уже признан на Западе важнейшей составляющей антикризисных мер. Эта проблема решается в колониальной манере, невзирая на последствия для государств – объектов экспансии, и без консультаций с иными странами, чьи интересы могут пострадать. История торгово-экономического разрыва Украины с РФ и тяжелейшие последствия втягивания Украины в зону свободной торговли (ЗСТ) с ЕС стали уже хрестоматийными.

На этом фоне есть все основания считать, что инициативы США о создании Трансатлантического и Транстихоокеанского торговых партнёрств (ТАТП и ТТТП соответственно), а по сути  двух зон свободной торговли приобрели для Вашингтона особую ценность и активизировались в 2014-2016 гг. не в последнюю очередь из-за провала озвученного в 2012 г. Х. Клинтон плана США по срыву постсоветской евразийской интеграции.

Образование ЕАЭС и выход РФ из ЗСТ с Украиной закрыли для Запада возможность неограниченного и, по сути, на колониальных условиях доступа на постсоветский рынок с неизбежными негативными последствиями для его участников в виде банкротства конкурентоспособных отраслей и превращения в сырьевой придаток ЕС и США. На равных условиях, как убедительно показывает украинский прецедент с ЗСТ с ЕС, Запад вести дела с другими партнёрами не желает.

Большое Евразийское партнёрство вокруг ядра ЕАЭС–Китай, предложенное российским президентом, может стать эффективным ответом на объединение США мировых рынков под их диктатом и потенциально, инструментом взлома новых барьеров в мировой торговле, которые США пытаются выстраивать под видом зон свободной торговли.

Важно, что инициатива по ЕАП начинает немедленное практическое воплощение. Фактически диалог по этой инициативе между лидерами РФ и КНР начался, как и обещал В. Путин, во время его недавнего визита в Китай, когда был дан старт переговорам о сопряжении ЕАЭС и проекта «Шелковый путь». Главы государств обсудили инициативы по практическому наполнению интеграции ЕАЭС и ШП в части инфраструктурных проектов. Их реализация как раз и является необходимой составляющей формирования большого Евразийского партнерства, а по сути – общего экономического пространства на всем Евразийском континенте.

При этом возникает ситуация конкуренции разных интеграционных проектов и социально-политических моделей, которая неизбежно будет сопровождаться борьбой альтернативных политико-идеологических смыслов и концептов. Это порождает для ЕАЭС и в будущем для ЕАП ряд рисков.

Во-первых, США и Большой Запад в целом созданием двух ЗСТ пытаются отсечь наиболее сильные экономики Евразии, прежде всего РФ и ЕАЭС в целом, а также Китай, от двух огромных и ёмких рынков, которые очень важны для их дальнейшего экономического роста – от рынка ЕС и Юго-Восточной Азии. Даже в случае возобновления сотрудничества РФ и ЕС после отмены западных санкций вернуться в Европу будет намного сложнее, поскольку там будут действовать американские правила, навязанные европейцам. ЕС сопротивляется давлению США, но, судя по косвенным признакам и прошлому опыту, торговые войны между США и Европой обычно заканчивались уступками последней.

Особенно важны для РФ рынки Юго-Восточной Азии. Они не столь зарегулированы, как, например, рынок ЕС и могут обеспечить платежеспособный спрос на российские товары, которые там достаточно конкурентоспособны. По мере формализации правил и норм в рамках ТТТП зайти туда товарам происхождением из ЕАЭС будет очень сложно. Торговое регулирование будет ужесточено под стандарты США, а это создаст очевидные конкурентные преимущества в ЮВА в их пользу.

Во-вторых, в случае ТАТП затруднения в торговле с ЕС, который пока является одним из основных торговых партнёров для соседей РФ по СНГ и ЕАЭС, могут размыть стимулы у некоторых партнёров России по евразийской интеграции для дальнейшего участия в этом проекте. Они могут поддаться давлению Запада и переключиться на ТАП даже ценой потери суверенитета и ухода в одностороннюю специализацию в рамках этой ЗСТ, но с иллюзией неких гарантий сбыта хоть какой-то своей продукции. Тем более угроза усиливается на фоне целенаправленных усилий США по смещению правящих режимов в СНГ.

В-третьих, с созданием ТТТП США вытесняют из региона Китай, для которого именно страны Юго-Восточной Азии являются ведущими торговыми партнерами. Так, на долю участников создаваемой Вашингтоном ТТП приходится 35,3% китайского экспорта и 30,4% китайского импорта. Договор о ТТП создаёт льготные условия для американских экспортных товаров, поскольку ликвидирует таможенные пошлины на большинство из них.

В-четвёртых, США, скорее всего, используют ТТТП для навязывания региону собственных ценностей воинствующего либерализма и рыночного фундаментализма, что резко повышает риск государственных переворотов, общую нестабильность в регионе и не исключено снова вызовет появление разного рода террористических угроз.

Названные риски, с одной стороны, делают проект ЕАП своевременным, позволяющим странам, в нём участвующим, стать друг для друга общим и весьма ёмким рынком, источником новых технологий, капиталов, сырья и трудовых ресурсов, а с другой – создают необходимые внешние стимулы для объединения.

В то же время в процессе создания большого Евразийского партнёрства, видимо, предстоит избежать риска растворения ЕАЭС в этом новом проекте. Относительная экономическая, политическая и культурно-цивилизационная самодостаточность ЕАЭС очевидна, что подразумевает и президент России: «Евразийский экономический союз может стать одним из центров формирования более широкого интеграционного контура». Он и должен остаться таковым. Риск здесь в проблеме переориентации экспортных потоков китайских товаров в случае успешной реализации ТТТП. КНР может попытаться направить их в страны ЕАЭС, пользуясь особыми привилегиями как раз в рамках проекта ЕАП.

В этих условиях принципиальная задача ЕАЭС состоит: 1) в выработке адекватных новых политико-идеологических смыслов, связанных с целями, задачами и способами интеграции, 2) в нахождении оптимальных способов и каналов донесения этих смыслов до целевой аудитории в странах ЕАЭС и кандидатах на вступление как в ЕАЭС, так и в ЕАП.

Соответственно, ЕАЭС, как и большое Евразийское партнёрство нуждается в новых смыслах и ценностях, лежащих за пределами непосредственно экономической выгоды. И именно РФ и ЕАЭС в целом должны стать носителем таких смыслов.

Во-первых, только так, идейно, можно победить исламский фундаментализм, который является главной угрозой среднеазиатским членам ЕАЭС и сам по себе, и как инструмент США по дестабилизации среднеазиатского региона. А во-вторых, только так евразийские интеграционные проекты в формате ЕАЭС и в более широком формате могут выиграть соревнование у англосаксонских проектов и не оказаться поглощёнными ими.

ritmeurasia.org