Национальный план Токаева - продолжение "100 шагов" Назарбаева?

Петр Своик

Сегодня можно точно сказать, что властный транзит в Казахстане закончился: президент Токаев своими Указами утвердил «Общенациональные приоритеты Республики Казахстан на период до 2025 года» и «Национальный план развития …» на тот же период.

До этого второй президент – сформировавшийся как политик высшего эшелона уже при созданной Первым президентом государственности и рыночной экономики (с нуля, как известно) – все же имел некоторое дистанцирование между собой и унаследованной системой. Что и давало ему возможность с самого начала требовать от правительства программу глубоких, возможно, радикальных реформ и говорить о том, что времени на раскачку совсем не осталось.

Поскольку же правительство, худо-бедно справляющееся с текучкой, насчет программирования нового экономического курса оказалось упорно неотзывчивым, главе государства пришлось создавать свои структуры, в частности, АСПИР (Агентство по стратегическому планированию и реформам), а также Высший совет по реформам.

Тем временем, прошли парламентские выборы, правительство, как положено после них, было переназначено. Так, в системе вообще не осталось кадров, которое бы занимали должности вне прямой или опосредованной санкции новой Администрации.

А с подписью президента под упомянутыми стратегическими документами кадровый круг замкнулся и в программном смысле: в стране теперь нет ни депутатов, ни чиновников, ни текущих, ни рассчитанных на перспективу планов, которые существовали бы вне воли действующего главы государства.
Соответственно и для самого президента: теперь все кадры – это его кадры, а все государственные программы и планы – это его программы и планы.

Новое – неисполненное старое?

Ушла ли при этом установка на переделку всего, и вся? Как раз наоборот: из выступлений президента она перешла в разработанные его подчиненными стратегические программы.

Вот цитата: суть Национального плана развития страны до 2025 года с учетом сложившейся «новой реальности» – перезапуск пакета системных реформ и необходимость их реализации до 2025 года, переосмысление роли государства и перенастройка основных государственных политик. Или вот еще: принимая во внимание международный и внутренний опыт проведения реформ, необходимо до 2025 года пройти «точку невозврата» в переходе к новой модели развития.

Вряд ли второй президент замыслил полную переделку полученного наследства.

Наоборот, как раз вот этими замыкающими его полное включение в управление государством «Общенациональными приоритетами» и «Национальным планом» замыкается и прямое продолжение стратегического курса Елбасы.

А именно, всего того программного пакета, который под именем «План нации сто конкретных шагов» был утвержден президентом Назарбаевым еще в первой половине 2015 года, и под него же тогда была создана Национальная комиссия по модернизации.

Мы с вами помним, сколь непростые, в 2015 г. после «майданных» событий, были тогда времена. Парламенту под обеспечение такого количества шагов пришлось сверхурочно принять свыше сотни законодательных актов, после чего депутатов даже досрочно распустили и переизбрали.

Правительство тогда тоже работало аврально, а все же – удалось далеко не все. Настолько не все, что президент Токаев в первом же своем Послании сказал, что работу Национальной комиссии надо возобновить, а План нации – завершить. Правда, потом Национальная комиссия воссоздалась в виде Высшего совета, а «Сто шагов» мягко приобрели форму «Национального плана развития». И мы, пожалуй, поддержим такое переиначивание – зачем уж так прямо воспроизводить «незавершенку» даже в названиях. Но, по сути, это та же реформаторская линия, на углубление того самого экономического либерализма, который и так уже вытягивает соки из Казахстана.

Если проводить прямые аналогии, то «Сто шагов» были все же расписанными по разделам и по пунктам мероприятиями, наполовину неисполнимыми и неисполняемыми, но как бы конкретными. Нынешние документы – зачастую либеральные мантры насчет того, что правительство доведет до конца разгосударствление, приватизацию и дерегуляцию, радикально сократит квазигосударственный сектор и отдаст все в рынок.

По духу и по смыслу такого типа решения можно назвать клятвой верности продиктованному извне курсу. Недаром первым замом председательствующего в Высшем совете по реформам президента поставлен сэр Сума Чакрабарти, в прошлом, кстати, глава ЕБРР (Европейский банк реконструкции и развития).

Цифры и обещания в новом Нацплане

К представленным в новом Нацплане цифрам есть, как минимум, несколько вопросов.

Обещано, что за четыре года реальные денежные доходы населения вырастут на целых 27%, за счет чего – не сообщается.

Объем продукции сельского хозяйства предусмотрено увеличить в 1,3 раза, но производительность труда в АПК при этом должна вырасти сразу в 2,5 раза. Что, даже чисто арифметически, исполнимо либо за счет почти удвоения (2,5:1,3=1,92) цен на сельхозпродукцию, либо почти двукратного (1,3:2,5=0,52) сокращения числа занятых в АПК.

Несырьевой экспорт уже через четыре года должен быть доведен до 41 млрд долларов. Каким образом – не указано. Для справки: по итогам 2020 года весь товарный экспорт составил $47 млрд, причем «не нефтяная» часть в нем, записывая в нее мало чем отличающуюся от сырьевой химическую и металлургическую продукцию, со всеми натяжками не превышает $14 миллиардов.

Самое же красноречивое в документе – это намерение довести к 2025 году объем прямых иностранных инвестиций до 30 млрд долларов.

Для справки: на начало нынешнего года международная инвестиционная нетто-позиция Казахстана уже составила минус 67,6 млрд долларов. Подчеркнем, это минус, а не плюс, при всем массированном экспорте природных ресурсов Казахстана за рубеж, в обмен на валюту. Но мало того, если подвести сальдо именно по прямым инвестициям (активы казахстанских инвесторов за рубежом – $28,6 млрд, иностранных прямых инвесторов в Казахстане – $165 млрд), получим нетто минус 136,4 млрд долларов.

Как это влияет на экономику, на курс национальной валюты, на бюджет и на благосостояние казахстанцев?

Накинем на эти 136 с лишним миллиардов долларов процентов десять-пятнадцать ежегодно выводимого инвестиционного дохода и получим неустранимый уже накапливаемый минус в платежном балансе. Так, в очень скромном по внешнеэкономическим показателям прошлом году, когда вилка между экспортом и импортом товаров и услуг едва вытянула на плюс 7,6 млрд долларов, иностранные инвесторы и кредиторы забрали себе скромные (в благополучном 2013 году доходило и до 26 миллиардов) $13,4 млрд. В результате сальдо платежного баланса по 2020 году ушло в минус 5,9 млрд, а это означает необходимость еще большего увеличения внешних обязательств…

Продолжение следует…

ИАЦ МГУ. 18.03.2021