Слабый рубль не спасет от десятилетней стагнации

Анастасия Башкатова

В долгосрочной перспективе, на ближайшие 10–15 лет, темпы роста экономики РФ могут закрепиться «на крайне низком уровне – около 1% в год», предупредили в Институте народнохозяйственного прогнозирования (ИНП) РАН. Судя по его выводам, стране нужно разработать особую альтернативную стратегию развития: это не макрофинансовая стабилизация, но это и не стимулирование только через смягчение денежно-кредитной и бюджетной политики. Потому что, как показали разработанные в институте сценарии, таких стимулов в чистом виде тоже теперь недостаточно. Не поможет росту ВВП и слабый рубль, на который уповали в правительстве.

Несмотря на то, что во вторник нефть в основном дорожала, Центробанк РФ опустил официальный курс рубля к доллару сразу примерно на 2% – до 79,4 руб. за 1 долл.

Такой курс пока еще можно было бы назвать вполне подходящим для российской экономики, если ориентироваться на те значения, о которых министры – дословно – мечтали в прошлом году, заботясь о перспективах экспортных отраслей (см. «НГ» от 20.06.22, 16.03.23).

Однако, как показал анализ ИНП РАН, все обсуждаемые в последнее время экономические стимулы сами по себе, в чистом виде уже не помогут вырваться из стагнационной ловушки. Требуется по-настоящему новая стратегия развития.

«В долгосрочной перспективе темпы роста российской экономики могут закрепиться на крайне низком уровне – около 1% в год. При существующих структурных характеристиках российской экономики такие низкие темпы роста могут сохраниться в перспективе на ближайшие 10–15 лет», – предупреждает завлабораторией среднесрочного прогнозирования воспроизводственных процессов ИНП РАН Михаил Гусев в статье «Стратегия экономического развития России – 2035: пути преодоления долгосрочной стагнации», вышедшей в журнале «Проблемы прогнозирования».

Гусев назвал все еще актуальным такое противопоставление в экономической политике, как макрофинансовая стабильность или стимулирование роста. Другой вопрос в том, как именно этот рост стимулировать.

Результаты первого варианта из обозначенного противопоставления известны по опыту предыдущего десятилетия, отметил он. Это повышенная устойчивость экономики к внешним шокам за счет избыточного резервирования и заниженного обменного курса, однако, по его словам, обратной стороной таких мер становятся стагнация инвестиций и доходов населения, медленные структурные изменения.

Возможная альтернатива – стимулировать экономический рост такими мерами макроэкономической политики, как увеличение дефицита и расходов консолидированного бюджета (денежный поток из казны как стимул), снижение ключевой ставки до уровня инфляции (доступный кредит как стимул), обесценивание рубля (слабый рубль как стимул, в частности, для экспорта).

Оценка эффективности данных мер проводилась автором исследования путем расчетов по трем альтернативным сценариям, в каждом из которых на базовый, то есть разработанный правительством в рамках подготовки бюджета-2023 сценарий накладывался один из упомянутых выше стимулов.

Первый сценарий предполагает увеличение расходов консолидированного бюджета за счет наращивания дефицита дополнительно на 1 трлн руб. к базовому варианту.

Второй сценарий описывает последствия обесценивания национальной валюты на 10 руб. за доллар относительно той траектории курса, которая была прописана в базовом варианте правительства.

Наконец, третий сценарий учитывает смягчение денежно-кредитной политики и «установление ключевой ставки на уровне инфляции базового варианта – на уровне 3%».

В итоге, согласно расчетам, меры макроэкономической политики могут оказать заметное, но кратковременное положительное влияние на темпы экономического роста, сделал вывод Гусев. «Основное воздействие от расширения бюджетных расходов и снижения процентных ставок на темпы экономического роста будет наблюдаться только на протяжении одного года», – уточнил он.

«Для поддержания более высоких темпов экономического роста за счет увеличения бюджетных расходов и смягчения денежно-кредитной политики на длительном временном интервале данные меры нужно усиливать из года в год, что в течение нескольких лет приведет к исчерпанию их потенциала по использованию – к исчерпанию средств Фонда национального благосостояния и сокращению ключевой ставки до 0, – считает Гусев. – После чего темпы роста экономики вернутся к базовой траектории».

Более того, по его уточнению, рост расходов консолидированного бюджета на 1 руб. относительно базового сценария приводит к увеличению ВВП в текущих ценах на 0,75 коп. И это означает, что «в текущей структуре расходы обладают низкой эффективностью как инструмент стимулирования».

«Обесценивание рубля на 10 руб. за доллар формирует дополнительные доходы консолидированного бюджета в размере 2 трлн руб., а инфляция ускоряется на 2 процентных пункта в момент девальвационного шока», – уточнил также Гусев.

Ослабление рубля оказывает отложенное положительное влияние на темпы роста ВВП, главным образом за счет сокращения импорта. Но этот эффект перекрывается негативным воздействием от ускорения инфляции, от снижения уровня жизни граждан, начинающих экономить. И опять-таки, если поставлена цель снова простимулировать экономический рост, тогда возникает необходимость проводить девальвацию еще раз.

Наконец, Гусев указал и на то, что частая критика Банка России по поводу сдерживающей денежно-кредитной политики тоже не вполне оправданна. Денежно-кредитные, как и бюджетные, стимулы в чистом виде, без дополнительных комплексных мер уже не приведут к устойчивому долгосрочному росту: они ограниченны. Хотя полностью отказываться от них тоже не стоит.

«Регулярная макроэкономическая политика не может играть решающую роль, но, безусловно, будет иметь важное вспомогательное значение, – уточнил экономист. – Повышение доступности кредита и наращивание бюджетных расходов без изменений структурных параметров экономики приведет к росту импорта и цен, очередному витку потери ценовой конкурентоспособности, девальвации и скачку инфляции».

Ключевые структурные параметры, которые будут определять эффективность стимулирующих мер, – это доля импорта на отдельных рынках и норма накопления (инвестиции), следует из исследования. Как считает Гусев, «без изменения данных структурных пропорций преодоление долгосрочной стагнации невозможно».

Эксперт указал на существенный потенциал развития с опорой на внутренний рынок, приведя в качестве примера успехи отечественного сельского хозяйства, большую емкость внутреннего рынка легковых автомобилей, высокую потребность в обновлении жилфонда.

Тем не менее не следует отказываться и от внешнеэкономического обмена, особенно там, где без импорта не обойтись. На этом фоне, по его словам, появляется альтернатива для насыщения внутреннего рынка продукцией отдельных отраслей: либо поддержание и наращивание импорта в обмен на экспортные поставки, либо перенаправление экспортных потоков на внутренний рынок и удлинение производственных цепочек.

Это значит, что одной из ключевых задач при разработке стратегии экономического развития становится определение новых пропорций между внутренним производством и импортом, уточнил эксперт. И кстати, особый аспект в этом вопросе – выработка новых механизмов взаиморасчетов в международной торговле. Потому что даже оплата российского экспорта в национальных валютах стран-партнеров может привести к ситуации, когда российская экономика будет фактически кредитовать импортеров нашей продукции из-за невозможности «отоваривания» их нацвалют на мировом рынке, предупредил Гусев.

Другая задача – разобраться с перераспределением природной ренты. Судя по исследованию, вместо того чтобы все больше перераспределять природную ренту через бюджет, можно было бы сократить налоговую нагрузку на топливно-сырьевой сектор, но одновременно снизить и цены на сырье на внутреннем рынке. Это поможет уменьшить затраты в экономике и закрепить на более низком уровне инфляцию даже без специальных мер Центробанка.

Наконец, следует определиться с тем, во что именно и в какой пропорции мы инвестируем: в исследования и разработки, в высокотехнологичные отрасли, что важно для технологического суверенитета, или в отрасли, обеспечивающие более быстрое «потребление» ресурсов и более быстрый результат для экономики (например, строительство), что важно для темпов роста. Хотя если в целом, то, по исследованию, «меры экономической политики должны быть направлены преимущественно на стимулирование инвестиций в создание новых производственных мощностей и рабочих мест».

Конечно, многие из перечисленных выводов можно назвать дискуссионными. И это как раз и доказывает необходимость масштабного обсуждения новой экономической стратегии, которая будет отличаться как от привычных для правительства подходов, так и от тех «альтернативных» экспертных рекомендаций, которые в изменившихся условиях тоже могли отчасти устареть.

Между тем в Высшей школе экономики (ВШЭ), комментируя выводы ИНП РАН о необходимости инвестиций, указали на то, что инвестиции, которые традиционно считаются предпосылкой для ускорения экономического роста, часто становятся его следствием. Как показывает изучение огромного массива данных об ускорениях и падениях экономического роста в странах за последние десятилетия, «инвестиции, как правило, не являются основным фактором, ускоряющим рост, – им становится увеличение экспорта; но инвестиции – важнейший фактор, препятствующий торможению экономического роста, его неожиданному обвалу», обратил внимание замдиректора «Центра развития» НИУ ВШЭ Валерий Миронов.

То есть всегда очень важно найти факторы (не обязательно инвестиционного плана), которые будут инициировать рост ВВП, продолжил эксперт. Как он пояснил, сейчас это может быть «снижение уровня неопределенности, дебюрократизация экономики, снижение расслоения по уровню доходов, что вызовет рост энтузиазма и сплоченности нации». Нужен комплекс мер. И в этот комплекс должны войти также корректировка денежно-кредитной, налоговой, промышленной политик, дальнейшее развитие цифровизации и национальной инновационной системы.

Независимая газета. 04.04.2023