Все идет по правилу

Дмитрий Бутрин

Работа над составлением бюджета на 2023–2025 годы закончена, в понедельник прошло совещание у президента, посвященное его конструкции. Каких-либо признаков ее изменения в сравнении с летними проектировками нет. Судя по всему, Минфину удалось отстоять идею постепенного, но достаточно быстрого перехода к бюджету, сбалансированному при более высоком, чем ранее, но все же ограниченном уровне цен на нефть — около $60 за баррель. При низких темпах роста мирового ВВП это позволяет в течение трех лет финансировать дефицит бюджета из Фонда национального благосостояния (ФНБ), при относительно высоких — вопрос о том, чем заменить ФНБ, станет более актуальным, чем сейчас.

Совещание у президента, посвященное базовым параметрам бюджета, состоялось в понедельник по расписанию, утвержденному несколько недель назад. В открытой части выступлений представителей правительства (премьер-министр, часть вице-премьеров, министры финансов и экономики) не было, глава государства ограничился описанием текущей ситуации с федеральным бюджетом за июль—август, общими прогнозами и констатацией того, что к сентябрю 2022 года единственный, по сути, вопрос в бюджетных проектировках — стратегия переходного периода, то есть размер госрасходов на 2023–2024 годы,— не был решен: президент напомнил о спорах, «чему больше уделить внимания, куда больше направить средств или больше сэкономить и создать "подушку безопасности", как ее создавать в новых условиях и что такое "подушка безопасности" в современных условиях, когда у нас идет известный и неизбежный процесс дедолларизации».

По итогам совещания каких-либо решений принято не было.

Тем не менее, по данным “Ъ”, Минфин в течение недели готов будет раскрыть основные параметры федерального бюджета в цифрах.

Из этого, видимо, должно следовать, что возражения Минэкономики к бюджетным проектировкам и его предложения по росту госрасходов на ближайшие два года для более активной адаптации экономики в условиях санкций в основном не были приняты, и в итоге будет реализовываться схема, известная еще с июня 2022 года:

• бюджетные расходы на 2023–2024 годы будут вне зависимости от текущей конъюнктуры доходов финансироваться исходя из условной цены экспорта нефти несколько выше $60 за баррель (при несколько сократившихся объемах),
• в 2025 году новый вариант «бюджетных правил» потребует балансировать федеральный бюджет (с низким проектным дефицитом), исходя из расчетной цены нефти $60 за баррель.

Напомним, около десятилетия бюджет РФ проектировался как сбалансированный при ценах нефтегазового экспорта примерно $40–45 за баррель, что позволило создать внушительный ФНБ из сверхплановых нефтегазовых доходов, с 2020 года часть ФНБ тратилась на покрытие внепланового «ковидного» дефицита, но изменения в объемах финансирования текущих бюджетов позволили Белому дому создать значительный резерв расходов.

Причина осторожности Минфина очевидна из очень неоднозначных результатов исполнения бюджета по состоянию на август, очевидно, что по итогам сентября федеральный бюджет, несмотря на сверхвысокие цены экспорта нефти, нефтепродуктов и газа (пока с избытком компенсирующих спад спроса на эти экспортные товары РФ после начала военной операции РФ на Украине — еще до старта реальных санкционных ограничений ЕС, крупнейшего их импортера из России, на их поставки в страны союза), станет дефицитным. Именно в 2022 году дефицит этот будет незначителен, последняя оценка — 1,2% ВВП, что очень близко к понятию «сбалансированный». Основные объемы дефицита доходов так или иначе придутся на 2023 год, при этом базовый вопрос, на который сейчас нет и не может быть ответа у правительства, стоит ли закладывать в проектировки сильное снижение роста мирового ВВП, определяющего спрос на российские энергоресурсы (военная операция и ее последствия существенно увеличили зависимость РФ от сырьевого экспорта, сократив возможности экспорта других товаров, в том числе продовольственных, химии и леса).

Сценарий «мирового энергокризиса» для бюджета весьма невыгоден: даже несмотря на некоторое сокращение части госрасходов, в основном косвенно связанных с санкционным ограничением импорта, год к году федеральные расходы выросли, согласно статистике Минфина, на 19,5% за январь—август, тогда как при росте нефтегазовых доходов падение доходов от остальной части экономики составило — через сокращение платежей НДС, импортных налогов и ряда других налогов — также порядка 20%. Логика Минфина предполагает, что в условиях сжатия экономики стоит придерживаться достаточно консервативной стратегии, то есть при принятом стратегическом решении, аналогичном среднесрочному повышению «цены отсечения» нефти в бюджете до $60 за баррель (на практике несколько сложнее: в новой версии «бюджетных правил» предлагается фиксировать номинальный предел расходуемых нефтегазовых доходов; это предполагает, что при снижении поставок на мировой рынок нефти и газа их цена будет расти), наращивание госрасходов, в том числе через финансирование дефицита бюджета из ФНБ, должно ограничиваться 2023–2024 годами. Логика его оппонентов в правительстве, публично представленных руководством Минэкономики, требует более высоких расходов на этот период для запуска несколько более высокой волны роста ВВП в рамках цикла и для финансирования форсированной адаптации экономики к изменившимся условиям внешней торговли.

• Иными словами, предложение Минфина — обеспечить резервы под любой из возможных сценариев (и при существенном снижении роста мирового ВВП в его проектировках ФНБ остается значительным, 5–6% ВВП РФ, по итогам 2025 года).
• Предложение Минэкономики, видимо, имеет смысл расшифровывать так: неважно, войдет ли мировая экономика в фазу низкого роста, а экономика ЕС — в рецессию, стоит заранее готовить почву для более высокого эндогенного роста при любом внешнем спросе.

Отметим, что при всей кажущейся принципиальности спора по этому вопросу «в деньгах» размер разногласий в двух предлагаемых стратегиях вряд ли превышает 1–1,5% ВВП. В этом свете фактические изменения в бюджетных расходах последних двух лет значимо выше, как и значение для бюджетной конструкции новой расчетной «цены отсечения», которая де-факто уже не первый месяц на 20–25% выше той, что действовала до 2020 года. При этом размер проектируемых бюджетных расходов в принципе соответствует ожидаемым доходам от сырьевого экспорта. В случае, если фактическая цена экспорта нефти из РФ не будет превышать на горизонте двух лет $70 за баррель (что выглядит очень вероятным, по крайней мере сейчас), вопрос о том, как поступать с избытком нефтегазовых доходов (ранее, напомним, он стерилизовался в ФНБ, возможность чего сейчас ограничена — даже в свете потенциального резервирования его в юанях), будет преимущественно теоретическим.

Отметим, однако, что консервативное решение будет означать ограниченную возможность для множества обсуждаемых «прорывных решений» — от социальной сферы до инфраструктуры.

Существенно большего, чем исполнение ранее уже утвержденных нацпроектов и планов Белого дома, консервативная конструкция бюджета не должна выдерживать, тогда как внутриполитический спрос на новые амбициозные цели и задачи в 2023–2024 годах может резко увеличиться, а ожидания силовых ведомств, ВПК и смежных с ними отраслей военная операция на Украине уже нарастила.

Коммерсантъ. 12.09.2022