Почему Венгрия и Турция мешают планам Евросоюза и НАТО
Вероника Вишнякова, Полина Химшиашвили
Особые позиции Венгрии и Турции тормозят усилия ЕС и НАТО в их противостоянии России. В чем причина, есть ли у Будапешта и Анкары желание учесть позицию Москвы и чем все может закончиться — разбирался РБК.
В среду, 18 мая, представители стран ЕС вновь соберутся в Брюсселе для обсуждения шестого пакета санкций в отношении России. Но рассчитывать, что он будет в ближайшее время принят в предлагаемом виде, европейским лидерам не приходится: виной тому позиция Венгрии и то обстоятельство, что решения в союзе принимаются на основе консенсуса.
А несколькими днями ранее Турция заявила, что не может согласиться с приемом Финляндии и Швеции в НАТО.
Почему Венгрия продолжает настаивать на своем вето
В шестом пакете содержится предложение ввести запрет на импорт сырой нефти из России через полгода, а также на импорт российских нефтепродуктов с 2023 года. Еще на начальном этапе обсуждения этих мер Венгрия, Словакия и Чехия были против нефтяного эмбарго, поскольку они сильно зависят от поставок энергоносителей из России. Еврокомиссия решила пойти им навстречу и разрешила Венгрии и Словакии продолжить импорт российской нефти до конца 2024 года, а Чехии — до июня 2024 года. После этого Братислава и Прага сняли свои возражения. Однако Будапешт все еще не готов отозвать свое вето.
Позиция правительства Виктора Орбана подверглась резкой критике на министерской встрече ЕС 16 мая. Глава МИД Литвы Габриэлюс Ландсбергис сказал журналистам, что Венгрия держит Евросоюз в заложниках. «Весь союз находится в заложниках у одного государства-члена, которое не может помочь нам найти консенсус», — пожаловался Ландсбергис, уточнив, что в ЕС ожидали, что предложенной Венгрии отсрочки будет достаточно, чтобы она сняла вето.
Глава европейской дипломатии Жозеп Боррель заступился за Будапешт, указав, что возражения Венгрии лежат не в политической, а в экономической плоскости. Он пояснил, что страну беспокоит проблема создания новой инфраструктуры и закупки нового оборудования для получения и обработки нефти не из России, на которую рассчитаны ее НПЗ. Кроме того, отказ от российской нефти будет означать для Будапешта необходимость приобретать ее у других поставщиков по более высоким ценам, что скажется на венгерской экономике.
Виктор Орбан ранее сравнивал отказ от российской нефти с «ядерным ударом по венгерской экономике». В эфире Kossuth Radio он напомнил, что у Венгрии нет выхода к морю, а потому она вынуждена получать нефть по трубопроводу. «Трубопровод, ведущий в Венгрию, начинается в России... такова реальность», — констатировал он.
Зависимость Венгрии от российских энергоносителей действительно существенна — 60% нефти и 85% газа страна получает из России. Орбан заявил, что стране необходимо пять лет на перевод нефтеперерабатывающих заводов и другой инфраструктуры на переработку сырья из нероссийских источников. Этот процесс потребует огромных инвестиций, а увеличение стоимости нефти приведет к росту безработицы и поставит под вопрос национальную программу по сокращению коммунальных расходов населения, которая во многом базируется на низких ценах на российские энергоносители.
Высокий уровень инфляции в стране и дефицит бюджета, связанный в том числе с блокировкой Брюсселем транша на €8 млрд, предназначавшегося на восстановление экономики Венгрии после пандемии (причиной стало расхождение взглядов Будапешта и Брюсселя насчет верховенства права), несут в себе существенные риски для страны.
На этом фоне 16 мая Будапешт решил повысить ставки в игре: глава МИД Венгрии Петер Сийярто заявил, что «необходима полная модернизация венгерской энергетической инфраструктуры в масштабе от €15 млрд до €18 млрд», позднее уточнив, что Венгрия вправе ожидать нового предложения от Брюсселя. В это время в Будапеште с визитом находилась глава Еврокомиссии Урсула фон дер Ляйен, но ее переговоры с Орбаном закончились ничем.
По данным портала Euractiv, пункт о снятии венгерского вето с шестого пакета санкций в обмен на экономические преференции может быть вынесен на неформальный саммит ЕС, который запланирован на конец мая. Издание The Financial Times цитирует неназванного европейского чиновника, который говорит, что ЕС должен сделать венгерскому премьеру выгодное предложение. «Орбан очень прагматичен, это бизнес», — пояснил он.
На что рассчитывает Турция в споре о расширении НАТО
Что же касается расширения НАТО, то неожиданным препятствием на пути в альянс Швеции и Финляндии стала позиция Турции, констатирует Аслы Айдынташбаш, старший политический аналитик Европейского совета по международным делам (ECFR). Положительное заключение насчет приема двух новых стран Анкара пока дать не может, заявил в минувшую пятницу турецкий лидер Реджеп Тайип Эрдоган. «Скандинавские страны как гостевые дома для террористических групп», — привел он одну из причин.
Действительно, Анкара не раз выражала свое недовольство тем, что на территории Швеции и Финляндии нашли убежище многие сторонники «Рабочей партии Курдистана» (РПК, в Турции причисляют ее к террористическим организациям), а также сторонники проживающего в США проповедника Фетхуллаха Гюлена (его Анкара считает организатором попытки государственного переворота в 2016 году).
17 мая президент Финляндии Саули Ниинистё выразил надежду, что кризис удастся преодолеть. «Заявления Турции очень быстро изменились и ужесточились в последние несколько дней, — заявил он во вторник в обращении к парламенту Швеции (цитата по Reuters). — Но я уверен, что с помощью конструктивного обсуждения мы решим проблему».
Как отмечает Айдынташбаш, пока непонятно, чего именно хочет Эрдоган — изменить позицию конгресса США насчет продажи Турции истребителей F-35 (сделка была отменена после того, как Анкара купила и получила российскую систему ПВО С-400), получить больше денег на содержание сирийских беженцев или выдачи Турции подозреваемых ею в террористической деятельности политических активистов.
«Маловероятно, что Эрдоган имел в виду одну конкретную политическую цель, но он, несомненно, будет ожидать, что его будут уговаривать, уговорят и вознаградят за его сотрудничество, как это было в прошлом», — заключил аналитик ECFR.
Отношения с обеими северными странами турецкий МИД описывает в спокойных тонах. Как указано на сайте ведомства, отношения со Швецией восходят к XVII веку, когда шведский король Карл XII после поражения в Северной войне от России в 1709 году бежал в Османскую империю и пять лет управлял королевством из Бендер и Эдирне. С Финляндией дипломатические отношения были установлены в 1924 году. Товарооборот со Швецией в 2020 году составил около $2,6 млрд, с Финляндией — примерно $1,3 млрд.
Основная проблема не в Финляндии, а в Швеции, утверждает Al-Monitor. Королевство приняло несколько волн турецких мигрантов, в том числе курдов, а также беженцев из соседних с Турцией стран, а МИД Швеции регулярно критикует турецкие военные операции на курдских территориях в Сирии.
В 2019 году Швеция и Финляндия ввели эмбарго на поставки оружия в Турцию из-за военной операции в Сирии. К этому времени обе страны вышли в лидеры среди стран, продающих Анкаре товары военного назначения: военный экспорт Швеции в Турцию в 2018 году достиг отметки $30 млн, финский экспорт в том же году составил $17 млн. В последние годы обе страны отказывали Турции в экстрадиции подозреваемых ею в террористической деятельности иммигрантов (в понедельник Министерство юстиции Турции заявило, что Анкара запросила экстрадицию шести членов РПК из Финляндии и 11 — из Швеции).
«Заявления Анкары вызывают обеспокоенность в Швеции в том числе потому, что они бьют именно по одному из доводов, который приводился теми, кто был не совсем согласен со вступлением в НАТО, — опасению, что Швеция потеряет право голоса в вопросах прав человека и демократии», — сказал Al-Monitor Пол Левин, директор Института турецких исследований в Стокгольмском университете.
«Исходя из заявлений турецких властей можно предположить, что Турция будет и дальше настаивать на своей позиции, будет выторговывать уступки со стороны двух северных стран, — спрогнозировал в разговоре с РБК директор Центра изучения современной Турции, научный сотрудник Института востоковедения РАН Амур Гаджиев. — Пойдут ли две страны на то, чтобы уступить, — это большой вопрос. Мы видим, что там, напротив, прошли шествия против уступок, что указывает на то, что процесс будет нелегким и им будет нелегко уступить в этих вопросах».
У других стран НАТО рычагов для воздействия на Турцию уже не так много, отмечает эксперт, поэтому, исходя из предыдущего опыта конфликтных ситуаций с участием республики, можно ожидать, полагает он, что появится компромиссный вариант, который в итоге будет принят всеми сторонами.
По мнению Гаджиева, в турецкой позиции не прослеживается намерение Анкары учесть российскую негативную позицию насчет членства Швеции и Финляндии в НАТО.
РБК. 18.05.2022
