Энергетика Казахстана на пороге кризиса
Сергей Смирнов
Имеющийся в Казахстане потенциал генерации электроэнергии близок к исчерпанию. И это понятно. Существовавшая в Советском Союзе единая энергосистема имела многие преимущества – оптимальные перетоки, сбалансированное использование пиковых мощностей, общий резерв мощностей, оптимальный режим работы крупных блоков ТЭС, ГЭС, АЭС.
Развал СССР привел к энергетическому сепаратизму в использовании водно-энергетических ресурсов, разделу электроэнергетической собственности между странами СНГ и коренному изменению ситуации с обнулением всех этих преимуществ. Энергетика многих бывших союзных республик (в том числе и Казахстана) оказалась в плачевном состоянии.
Это вывод не только автора. В начале апреля Казахстанская энергетическая ассоциация и пять крупнейших энергокомпаний страны выступили с открытым обращением к президенту Касым-Жомарту Токаеву, в котором заявили о наступлении энергокризиса в стране.
Катастрофически растет износ основных производственных фондов предприятий ТЭК, растут и потери электроэнергии при ее транспортировке в сетях. Длительное отставание ввода новых мощностей не позволяет вывести из эксплуатации старые, отработавшие нормативные ресурсы и ведет к росту аварий на объектах энергетики. К примеру, на Степногорской ТЭЦ (Акмолинская область) только в нынешнем отопительном сезоне произошло четыре аварии, а в марте на петропавловской станции рухнула одна из трех дымовых труб.
Проблема износа станций есть по всей стране, особенно в Караганде, Павлодаре, Кокшетау, ряде городов южных регионов, и, если активно не заниматься вопросами износа, число аварий будет только увеличиваться. Так, по официальной статистике, продолжительность аварийных отключений с начала 2021 года в сравнении с аналогичным показателем 2020 года выросла на 25%. В Минэнерго Казахстана в конце марта обещали представить точную информацию о «списке ТЭЦ, находящихся в зоне риска, и о том, каких модернизационных мер они требуют», но до сих пор этот список нигде не опубликован.
По данным сайта lsm.kz, износ основного оборудования составлял в Чимкенте 91,8%, Жамбылской области – 89,3%, Нур-Султане – 34,6%, Атырауской области – 37,2%. Средний износ основного оборудования на теплоэлектростанциях Казахстана оценивается в более чем 55%. Похожая ситуация с трансформаторными подстанциями и линиями электросетей, физическая изношенность которых в ряде регионов страны достигает 60-85%, а потери – 14%.
Отметим, что энергосистема республики сталкивается с проблемой аварий и дефицита электроэнергии не в первый раз. Так, в 2007-2012 гг. для ее решения была принята программа «Тариф в обмен на инвестиции» с внедрением предельных тарифов на электрическую энергию. Однако проводимая в ее рамках «корректировка» ценовых показателей не создала условий для притока необходимого объема инвестиций.
Более того, имея непрозрачный и коррупционный механизм повышения тарифов, она стала серьезной проблемой для развития электроэнергетики. Государство не установило жесткого контроля за целевым расходованием тарифного дохода, и потребителям не известно, осуществляются ли инвестиционные обязательства в полном объеме, или собственники электростанций, получая сверхприбыль, выводят средства за рубеж.
Действующие энергоисточники не смогут покрыть прогнозные потребности экономики в электрической энергии и к 2035 году Казахстану (для покрытия дефицита как базовой, так и регулировочной мощностей) предстоит более чем удвоить генерирующие и сетевые мощности.
Среди требующих решения проблем казахстанской энергетики – отсутствие стратегического планирования и инвестиционной привлекательности отрасли, невнятное тарифообразование, низкий уровень оплаты труда. Все это препятствует модернизации существующих и строительству новых мощностей, удержанию квалифицированных кадров.
Проблемы растут, как снежный ком. Еще в сентябре 2021 г. президент К-Ж.Токаев, поручая правительству и госфонду «Самрук-Казына» в течение года изучить возможность развития в республике атомной энергетики, прогнозировал дефицит электроэнергии только к 2030 г. Однако, согласно Прогнозному балансу электрической энергии в ЕЭК РК на 2022-2028 годы, дефицит электрической энергии уже в текущем году составит 4,6 млрд кВтч, а дефицит электрической мощности – 1327 МВт. Причем он спрогнозирован с учетом ввода новых мощностей, как традиционных (2,6 млрд кВт/ч), так и ВИЭ (2,0 млрд кВт/ч).
Республика катастрофически нуждается в масштабных, исчисляемых десятками миллиардов долларов инвестициях в электроэнергетику. Кто будет это финансировать? Падающие доходы населения не позволяют повышать тарифы на электроэнергию казахстанской генерации вне зависимости от ее вида (угольная, газовая, ВИЭ). Возможность найти внешнее финансирование энергетической отрасли на такие громадные суммы также сомнительна. Кто будет вкладывать деньги в эту нерентабельную отрасль? Если придет инвестор – киловатт должен вырасти с 20 тенге до 100 тенге. Это ударит по населению, промышленности. Например, НПЗ потребляет очень много электроэнергии, значит, цена на бензин сразу взлетит. Кто это будет субсидировать?
По словам министра энергетики Болата Акчулакова, структура новых энергетических мощностей к 2035 году будет выглядеть следующим образом: 6,5 ГВт объектов по использованию возобновляемых источников энергии (ВИЭ), свыше 5 ГВт газовой генерации, свыше 2 ГВт гидроэлектростанций, 1,5 ГВт угольной генерации, а также 2,4 ГВт атомной генерации. При этом нет единого долгосрочного стратегического документа, который бы показал, как энергетическая отрасль достигнет поставленных перед ней целей. Между тем такой документ стране жизненно необходим.
В основу базовой генерации предлагается положить строительство Балхашской АЭС, что не только свяжет Северную и Южную энергозоны Казахстана, но и одновременно соединит Российскую и Центрально-Азиатскую энергосистемы. Учитывая, что в республике на уголь приходится почти 70% генерации электроэнергии (в России – 26%, Узбекистане – 16%, Кыргызстане 9%), а ввод первой очереди АЭС займет не менее 10 лет, то отказаться от угля в обозримом будущем не представляется возможным. Поэтому целесообразно не ограничиваться строительством блока № 3 на Экибастузской ГРЭС-2, а довести эту станцию до проектной величины в 8 блоков. Кроме того, провести реконструкцию всех ТЭЦ в соответствии с новыми экологическими требованиями. Однако доктрина низкоуглеродного развития, которая сейчас обсуждается в министерстве национальной экономики, ориентирована на сокращение угольной генерации.
Таким образом, объем накопившихся проблем достиг уровня, когда их решение требует самых решительных действий правительства. Вопрос стоит даже не столько о развитии, сколько о сохранении оставшейся со времен КазССР энергетики.
Для решения внутренних вопросов по энергетике необходима кооперация с соседями, восстановление энергокольца, которое было в советское время. Напомним, что причиной разрастания рядовой аварии на Сырдарьинской ГРЭС в межгосударственный «блэкаут» 25 января текущего года стала не только перегруженность межсистемных линий, но и разделение физически общей энергосистемы на национальные сегменты. К примеру, усугубило последствия отсутствие в системе САОН Казахстана настроек на защиту от отключения «чужой» генерации.
Стратегическое значение имеет реализация принятого главами государств-участников Евразийского экономического союза решения о создании к 2025 году общего рынка электроэнергии. Для этого, в частности, требуется реорганизация как системы межгосударственных расчетов за перетоки, так и национальных диспетчерских систем, вместе с системами противоаварийной автоматики. Времени осталось всего ничего, однако открытой информации о том, что уже сделано, не имеется. В целом, к сожалению, приходится констатировать, что проблем в энергетике страны множество, а вот системных планов по кардинальным реформам в этой отрасли нет.
Ритм Евразии. 27.04.2022
