«Конструкция ''избирательного сотрудничества'' с Россией сохраняется»
Иван Тимофеев, программный директор РСМД
Заседание Совета ЕС, состоявшееся 22 февраля, стало важным индикатором политики Евросоюза на российском направлении. Отношения обострились на фоне ареста оппозиционного политика Алексея Навального. ЕС требует его освобождения. В прошлом году Евросоюз осудил предполагаемое отравление господина Навального и ввел финансовые и визовые санкции против шести российских чиновников высокого ранга. Мало кто сомневался, что арест политика станет поводом для новых санкций. Масла в огонь подлил неудачный визит главы дипломатии ЕС Жозепа Борреля в Москву, а затем и жесткая позиция главы российского МИДа Сергея Лаврова.
Главный вопрос был в том, как далеко зайдет ЕС?
Нижнюю планку задавала январская резолюция Европарламента. Она призывала к остановке «Северного потока-2» (СП-2), к санкциям против причастных к аресту, а также против российских «олигархов». Санкции против чиновников мало волновали рыночных игроков. Такие ограничения почти не оказывают влияния на экономику. А вот сюжет с «олигархами» и трубопроводом вызывал тревогу. Политические факторы могли повлиять на вполне конкретные экономические связи. Тем более что к ограничениям против «олигархов» призывали и в Конгрессе США, а санкции против СП-2 уже закреплены в американском законодательстве.
Итоги встречи Совета ЕС говорят о том, что качественного ухудшения отношений не произойдет. Объявлено о планируемых санкциях против четырех российских чиновников. Для этого будет впервые задействован механизм ограничительных мер по тематике прав человека, принятый в декабре 2020 года. Однако конструкция «избирательного сотрудничества» сохраняется. ЕС не намерен разрывать отношения по всем азимутам. Строительство СП-2 продолжается.
Отсутствие санкций ЕС против бизнеса объясняется юридическими и политическими причинами.
Правовой механизм санкций по правам человека направлен, в частности, против ответственных за «незаконные аресты и задержания», а также тех, кто оказывает финансовую, техническую или иную помощь в нарушении прав человека. «Олигархи» в эту категорию явно не попадают. Санкции против них привели бы к неизбежным искам в суд ЕС. Причем шансы на оспаривание решений Совета Евросоюза представляются достаточно высокими. Непонятен и практический смысл. Санкции против «олигархов» решения Москвы не изменят, но нанесут ущерб, в том числе и контрагентам российского бизнеса в ЕС. Есть и угроза ответных действий Москвы. На точечные санкции Европейского союза Москва обычно отвечает столь же точечными визовыми ограничениями, избегая того, чтобы трогать бизнес. Санкции против «олигархов» вполне могли бы привести к более жестким ответным шагам.
В сухом остатке магнитуда политических отношений России и ЕС пока вряд ли оправдывает что-то более серьезное, чем сигнальные санкции, что не исключает эскалации в будущем в случае заметного ухудшения политического фона. Кроме того, непонятна санкционная реакция на «дело Навального» со стороны США. Администрация Джо Байдена ведет пересмотр политики санкций. Она может пойти по «европейскому» пути, использовав закон имени Магнитского против отдельных чиновников. А может вспомнить и про сюжет с предполагаемым отравлением, задействовав санкции за использование оружия массового уничтожения. В этом случае есть риски для обязательств российского суверенного долга. Но такое решение маловероятно из-за возможного ущерба самим США и неочевидных политических результатов.
Вместе с тем в треугольнике ЕС—Россия—США у Москвы и Брюсселя есть общая тема.
Брюссель всерьез озаботился проблемой экстерриториальных санкций США. Вашингтон радикальных мер против СП-2 принимать в ближайшее время не будет. Но в ЕС не исключают возможности создания специальных платежных механизмов, в том числе для сырьевых сделок. Впрочем, большого аппетита на предметное обсуждение вопроса с российской стороной среди официальных лиц ЕС пока не наблюдается.
Коммерсантъ. 24.02.2021
