Сам себе диалог

Алеся Корженевская, Минск

События минувшей недели в Белоруссии показали: противостоящие стороны продолжают совершенствоваться в искусстве не слышать друг друга.

Что бы ни говорили сегодня о шестой инаугурации Александра Лукашенко, событие это ждали. Причем сам президент и его сторонники, кажется, меньше всех остальных. Во всяком случае точно меньше оппозиционно настроенной части белорусов и тех, кто активно поддерживает их из-за границы. Протестные Telegram-каналы еще в начале сентября не скрывали: день инаугурации для них — веский повод призывать народ выходить на улицы.

Тактика неожиданностей

Оттого, возможно, Александр Лукашенко в этот раз вступить в должность главы государства и не торопился. Градус недовольства в обществе и без того был высок. Куда ж его еще нагнетать? В итоге мир, а заодно и основная масса простых белорусов, узнали о церемонии непосредственно в момент ее проведения.

В интернете тут же окрестили инаугурацию «тайной». Некоторые принялись обвинять Александра Григорьевича в отсутствии доверия даже к тем, кто за него голосовал. Мол, нехорошо скрывать такое событие от электората: они выбирали, а порадоваться за «нового старого» президента не могут. В других-то странах народ устраивает массовые гулянья по такому поводу, а белорусы что?

А белорусы, будем честны, и предыдущие пять раз особого интереса к президентским инаугурациям не выказывали. Прильнули бы обычные граждане к экранам телевизоров в этом году, если б знали заранее о церемонии и о том, что ее транслируют в прямом эфире? Вряд ли. Зато оппозиционные волнения накануне и в момент торжества были бы обеспечены.

Да и такой ли «тайной» получилась церемония, как расписывают? Были ведь и репетиции, пусть в минимальном составе. И около 700 (!) приглашенных чиновников и приближенных прекрасно понимали, зачем идут во Дворец независимости 23 сентября (а следовательно, и их семьи тоже). Среди посвященных — и не меньше тысячи военнослужащих, которые принесли клятву на верность народу и президенту сразу же после инаугурации. Да и сам факт того, что с самого утра в столицу стали подтягиваться правоохранители и началось перекрытие дорог, намекал: вот-вот свершится.

Так что в некотором смысле неожиданной инаугурацию можно назвать ровно настолько, насколько «неожиданным» оказался женский форум в поддержку Александра Григорьевича неделей ранее. Вроде бы до последнего нигде официально о нем не заявляли (бывало, даже отрицали намерение его проводить), но 13 тысяч человек на «Минск-арене» «вдруг» собралось.

Что же касается самого действа, то отличие нынешнего вступления Лукашенко в должность от предыдущих было невелико. Проехал по пустынным улицам Минска, зачитал клятву на белорусском языке, положа руку на Конституцию, получил удостоверение президента и неизменно красно-зеленый букет из рук главы ЦИК Лидии Ермошиной, произнес речь. Некоторые ее тезисы тоже звучали не в первый раз. Инаугурант как говорил в 1994-м, что «белорусы не собираются посягать ни на чью территорию, кому бы в историческом прошлом она ни принадлежала», так и в 2020-м себе не изменил: «Беспрецедентное внешнее давление только закалило нас, сделало более решительными и бескомпромиссными в борьбе за свое — чужого нам не надо».

Существенная разница коснулась лишь списка приглашенных на инаугурацию. Если еще пять лет назад в первом ряду можно было заметить духовенство, гостей из Китая и России, представителей дипломатических миссий из других стран, то теперь обошлись без иностранцев и без священников. Зато в зале были замечены те, кто открыто и громко до, во время и после выборов поддерживал Лукашенко, от колумниста главной государственной газеты Андрея Муковозчика до музыканта Александра Солодухи. Вроде как заслужили.

Тактика ожиданий

Но самое интересное по уже сложившейся в Белоруссии за август-сентябрь традиции началось после самого события и вновь с подачи из-за рубежа: иностранные эксперты принялись рассуждать о том, как именно стоит трактовать «неожиданную инаугурацию» Лукашенко: как то, что он струсил, или как то, что он поступил мудро, пытаясь минимизировать последствия от очередной уличной стычки силовиков и протестующих?

В то же время власти целого ряда стран по цепной реакции стали говорить, что не готовы признать Лукашенко президентом даже после инаугурации. С такими заявлениями выступили представители Германии, Словакии, Литвы, Латвии, Эстонии, Чехии, Дании, Польши, США, Украины, Канады и Нидерландов. Значит ли это, что они не будут вести с ним никакие переговоры и дипломатические контакты прерваны? Не обязательно. Так, напомню, «непризнание» Лукашенко не помешало Комитету по международным делам американского Сената утвердить кандидатуру помощника замгоссекретаря Джули Фишер в качестве посла США в Белоруссии, которого в республике не было на протяжении последних 12 лет. Произошло это событие, кстати, также на прошлой неделе.

Тем не менее члены Координационного совета белорусской оппозиции, находящиеся сейчас за границей, предпочли трактовать церемонию инаугурации на свой лад. «Предыдущие полномочия закончены, а новый мандат народ ему не выдал. Эта так называемая инаугурация, конечно, фарс. На самом деле, сегодня Лукашенко просто ушел на пенсию. Это значит, что его приказы силовым структурам больше нелегитимны и не подлежат исполнению»,— заявила экс-кандидат в президенты Светлана Тихановская.

Белорусские силовики, однако, на прошлой неделе этих слов не услышали. Во всяком случае задерживать протестующих в Минске ОМОН и солдаты внутренних войск не перестали. Даже, наоборот, после инаугурации действовали жестче, чем в предыдущие недели. Пустили в ход водометы с подкрашенной водой, били дубинками автомобили и применяли перцовые баллончики. Хотя и протестующие в тот инаугурационный вечер мирными не были — бросались под автомобили ГАИ, швыряли бутылки под ноги правоохранителям и даже нападали на них, если ощущали численное превосходство. Впрочем, все это уже было и раньше, поэтому кадры происшедшего резонанса международного масштаба не вызвали.

Да и в целом белорусская тема, похоже, больше не кажется привлекательной большинству мировых СМИ — уж очень как-то все затянулось.

Если еще в начале сентября в Минске находились корреспонденты ведущих изданий и давали материалы с места событий, то теперь практически все они отбыли восвояси. Причина даже не в том, что протесты становятся менее масштабными, а в том, что они ни к чему не ведут.
По большому счету за два месяца белорусская власть ни разу не попыталась услышать оппозиционно настроенную часть населения. Александр Лукашенко предпочитает делать вид, что вообще ее не замечает. Опять же показателен вечер 23 сентября: когда на улице Немига в Минске силовики заталкивали в автозаки самых ярых протестующих под громкие визги толпы, всего в километре на огромном экране на пустой площади у Дворца республики транслировали кадры инаугурации.

Но и оппозиция не стремится к диалогу с президентом или правительством. Ее требования с каждым новым митингом или маршем становятся все более размытыми. Говорить о едином порыве толпы теперь не приходится.

Лица белорусского протеста — это не сотни тысяч на улицах, не отдельно взятые профессиональные или социальные слои общества, не яркие лидеры и даже не отдельные районы или дворы, решившие единогласно отстаивать свои политические убеждения. Буквально каждый день в Белоруссии с помощью Telegram-каналов рождаются новые оппозиционные герои. Правда, тут же и исчезают. Свои пару дней славы уже получали уволившиеся милиционеры и журналисты из государственных СМИ, отстраненные дипломаты и вышедшие на митинги спортсмены и музыканты.

В середине сентября важными ньюсмейкерами оппозиционных новостей стали, к примеру, два шахтера «Беларуськалия», которые в разное время отказывались подниматься на поверхность с требованиями «отправить в отставку гендиректора предприятия», «освободить заключенных представителей стачкома», «провести честные выборы» и т.д. А теперь большинство тех, кто восхищался смелостью шахтеров, даже не вспомнят их имена.

После «женских маршей», которые традиционно в Минске идут по субботам, на первый план новостных порталов выходят девушки. То 17-летняя студентка, которую особо рьяно волокли в автозак и это попало на видео. То вальяжно прикуривающая дама, которую случайно снял фоторепортер в момент, когда ее под руки вели омоновцы. На прошлой неделе самой популярной в соцсетях оказалась третьекурсница Белорусского государственного университета культуры и искусств, которая публично отказалась от стипендии фонда президента по поддержке талантливой молодежи.

При этом любопытная деталь: чем больше Светлана Тихановская выступает перед мировым сообществом, тем меньше внимания к ее персоне со стороны белорусов внутри страны. Хотя сама себя она называет «единственным лидером, который избран белорусским народом», на родине так считают немногие. Ее речи в ООН и Парламентской Ассамблее ОБСЕ, встречи с лидерами европейских стран и даже ролик The New York Times, снятый о ней, в Белоруссии остались по большей части без какого-либо отклика. А ведь так, как ее, на Западе не принимали за последние лет двадцать ни одного белорусского политика.

На фоне этих контрастов попытки чиновников пониже рангом примирить протестующих со всеми остальными белорусами едва заметны. Их немного, но они есть. Так, не оставляет надежды начать диалог с оппозицией экс-министр здравоохранения, а ныне председатель Гродненского облисполкома Владимир Караник. В августе, напомню, он был одним из немногих в правительстве, кто вышел на улицу по требованию протестующих. Хотя тогда на эмоциях сами люди к разговору и не стремились — освистывали и толкали Караника на ступеньках Минздрава до тех пор, пока он не уехал.

В Гродно новоиспеченный губернатор решил тактику не менять. 20 сентября в областном центре, который считается в стране одним из самых оппозиционно настроенных, случился очередной скандал. Артисты драмтеатра ушли со сцены посреди спектакля. Зрители в шоке. А у труппы объяснение: их коллегу заслуженного артиста Сергея Куриленко в тот момент задержали на несанкционированном митинге. Не смогли смириться с произволом. Разбираться в конфликтной ситуации Владимир Караник пожелал лично:

— Вы посчитали, что оплачиваемую работу можно прекратить из-за своей точки зрения,— заявил чиновник на встрече с коллективом театра.— Завтра водитель, который везет кого-то, решит, что он не согласен с политическими взглядами тех, кто находится в салоне, и высадит их на дороге. Вы согласны жить в такой стране?

— Это несравнимые вещи. Мы хотели помочь своим коллегам. Мы боялись, что они находятся в опасности,— парировали гродненские артисты.— Вы как врач скажите, трясущимися руками можно резать больного человека? А играть со слезами на глазах можно?

— На сегодняшний день мы знаем настоящих артистов, которые с инфарктами доигрывали спектакль и умирали, — ответил Караник.

Никто из гродненских актеров на сцене умирать не собирался, поэтому дальше разговор плавно перешел в плоскость «необходимого пересчета голосов на прошедших выборах» и требований «прекратить насилие по отношению к мирным гражданам». Но такие беседы с августа в Белоруссии совершенно безрезультатны: одна сторона говорит о нарушениях, вторая требует доказательств, их подтверждающих, в итоге каждый остается при своем.

Может, все дело в том, что важно постараться начать договариваться не о принципах и ожиданиях, а о нормах жизни и трудовой деятельности здесь и сейчас? По крайней мере, тогда хоть какой-то диалог станет реальностью, «доигрывать спектакли с инфарктом» станет нужно, а завышенные ожидания можно будет перестать лечить с помощью запланированных неожиданностей.

Огонек. №38. 2020