Обещания для Кремля. Что означают для России выборы президента Молдавии

Влад Кульминский, исполнительный директор института стратегических инициатив (IPIS), Кишинев

Дискредитированный коррупционными скандалами внутри страны, Додон рассчитывает, что сможет выиграть выборы с помощью российской поддержки. Поэтому он опять разыгрывает образ кандидата, который «урегулирует Приднестровский конфликт» и не допустит «сдачи страны Западу». К этим обещаниям трудно относиться серьезно, если понимать, где проходит граница возможного для любого молдавского лидера.

До президентских выборов в Молдавии остается немногим больше месяца – голосование пройдет 1 ноября. Одним из фаворитов кампании считается действующий президент Игорь Додон, баллотирующийся на второй срок. В последние месяцы у него большие проблемы с общественной поддержкой – сказываются пандемия, связанный с ней экономический кризис, коррупционные скандалы и другие провалы во внутренней и внешней политике. Но Додон все равно рассчитывает победить, сделав ставку на поддержку России – информационную, имиджевую и финансовую.

Принять предложение молдавского лидера означает для Москвы риск втянуться в новое геополитическое противостояние на стороне коррумпированного и неэффективного режима, который может столкнуться с массовыми протестами сразу после выборов. Как бы ни старался Додон представить голосование как очередной выбор между Востоком и Западом, молдавское общество сейчас волнуют совсем другие темы – прежде всего коррупция и деградация государственных институтов. А в этих вопросах действующий президент давно себя дискредитировал.

Теневое государство

Молдавская экономика не может похвастаться развитой промышленностью, месторождениями природных ресурсов и прочими привлекательными активами. Поэтому главным источником ренты в стране стала власть – контроль над государственными структурами и проходящими через них коррупционными потоками. Этот контроль осуществляется через скрытые, параллельные институты, в то время как формальные институты деградируют.

Такая ситуация сложилась давно, и это вина не только сегодняшнего правительства. Главным архитектором параллельного государства выступил олигарх Влад Плахотнюк. Он приспособил страну под свои масштабные теневые проекты, вроде контрабанды, наводнившей страны ЕС, и нелегальной перепродажи электричества и газа. Те же параллельные структуры вывели из резервных фондов около миллиарда долларов (примерно 15% молдавского ВВП), а выплаты переложили на налогоплательщиков.

Другой архитектор параллельного государства, Вячеслав Платон, наладил через молдавскую финансовую систему масштабную схему отмывания более $40 млрд из России на Запад. По сути, он сдавал в аренду формальные институты власти – суды, которые взыскивали фиктивные долги с российских компаний, чтобы перекачать деньги в западные банки, парламент, узаконивший схему, прокуратуру, правительство и регулирующие органы, принимавшие сопутствующие решения.

Это параллельное государство и его теневые доходы обслуживает имитационная политика, где партии и политики формально делятся на прозападных (правых) и пророссийских (левых). Плахотнюк строил параллельное государство под правыми прозападными лозунгами. А на левый пророссийский фланг он вывел лояльный проект – Партию социалистов под руководством Игоря Додона.

Додон связан с Плахотнюком деловыми интересами с середины 2000-х годов, когда работал министром экономики в правительстве коммунистов. В 2011 году он очень своевременно ушел из компартии, чтобы помочь прозападным силам удержать власть.

В парламенте партии Додона и Плахотнюка на словах боролись за пророссийский и прозападный вектор во внешней политике, а на деле принимали необходимые Плахотнюку политические и экономические решения.

В 2016 году Плахотнюк сыграл ключевую роль в победе Додона на президентских выборах. Олигарх закрыл дорогу другим политикам на левом фланге и поддержал Додона своими административными и медийными ресурсами. Свой президент стал еще одним звеном в захвате государственных институтов, наряду со своим прокурором, своими судьями, своим парламентом и правительством.

Президент Додон старательно выстраивал себе репутацию ставленника Москвы: часто встречался с президентом Путиным, ездил на мероприятия Евразийского экономического союза (ЕАЭС). Он не скупился на обещания. Чтобы доказать Кремлю, что готов обеспечить интересы России в регионе, Додон предложил план урегулирования Приднестровского конфликта на основе конфедеративной модели, которая нравится Кремлю, но неприемлема для большей части молдавского общества.

Стремясь продемонстрировать Москве, что он «не сдаст страну в ЕС» и закрепит «периметр безопасности» России, на одной из пресс-конференций Додон даже пообещал отменить Договор об ассоциации с Евросоюзом и рассмотреть возможность подключения к ЕАЭС. За этим последовали обещания не допустить «ухода» Молдавии в НАТО, куда ее и так не звали, и закрепить в стране российское военное присутствие.

Эти обещания были или бессмысленны, или невыполнимы, но это не помешало президенту Додону стать удачной политической инвестицией Плахотнюка. Активность Додона создала ощущение, что прозападный вектор страны под угрозой. Это помогло Плахотнюку подмять под себя власть: скупить депутатов от других партий и руководителей местного уровня, создать подконтрольное большинство в парламенте. В ответ ЕС заморозил финансирование и контакты с режимом Плахотнюка.

Парламентские выборы 2019 года должны были окончательно закрепить статус-кво. Они прошли по выгодной для Плахотнюка смешанной системе, которую ввели за год до выборов с одобрения президента Додона. Все было готово для того, чтобы Плахотнюк сформировал под себя правящую коалицию с социалистами, раздав им доходные, но малозначимые должности, и обеспечил себе контроль над молдавской политикой и экономикой на долгие годы.

После выборов Додон убеждал высокопоставленных собеседников в России, что его союз с Плахотнюком даст возможность урегулировать Приднестровский конфликт по приемлемой для Москвы модели, а Молдавия станет для России надежной опорой в регионе. Но Кремль выступил против такой коалиции, полагая, что Додон будет играть в ней подчиненную роль.

Некоторое время в Молдавии гадали, кого Додон боится больше – прокуроров Плахотнюка или российских силовиков? В итоге Кремль одержал верх. Додон отказался от своего многолетнего покровителя и согласился на коалицию с проевропейским блоком.

Смена без смены

Возникшая коалиция из проевропейских и пророссийских сил воспринималась как побочный продукт отстранения от власти Плахотнюка. Ее основная задача была в том, чтобы освободить государственные институты от влияния олигарха, реформировать избирательное законодательство и обеспечить условия для досрочных парламентских выборов.

Коалиция продержалась дольше, чем планировалось, дав надежду, что молдавские политики могли бы отложить в сторону споры на геополитические темы и заняться неотложными реформами внутри страны. Первые шаги были сделаны – в госаппарате появились новые кадры, снизилась коррупция, началась демонополизация экономики, вернулась политическая конкуренция.

Однако соблазн подмять под себя теневую империю Плахотнюка оказался для Додона слишком велик. На переговорах президент обещал не снимать правительство и не создавать коалицию с Демпартией, контролировавшейся бежавшим олигархом, но через несколько месяцев сделал и то и другое, вступив с министрами в конфликт из-за назначения нового генпрокурора. Об обещании провести досрочные парламентские выборы Додон тоже предпочел забыть.

После смены правительства во власть стали возвращаться соратники Плахотнюка, воссоздавая старые схемы, вроде контрабанды в ЕС и вымывания доходов госпредприятий через подставные фирмы. Из тюрьмы выпустили Вячеслава Платона – разработчика молдавского канала отмывания денег. Несмотря на то что он находится в России в розыске по обвинению в организации преступного сообщества, Платон стал одним из ключевых партнеров формально пророссийского Додона, помогая ему подминать под себя банки, схемы и доходный бизнес.

Контроль над теневыми потоками параллельного государства – экономическая база режима Додона и основной мотив, который держит вместе нынешнюю правящую коалицию, лишенную других общих целей и идеологии.

Роль России

Дискредитированный коррупционными скандалами внутри страны, Додон рассчитывает, что сможет выиграть выборы с помощью российской поддержки. Поэтому он опять разыгрывает образ кандидата, который «урегулирует Приднестровский конфликт», не допустит «утраты государственности», «сдачи страны Западу и вытеснения из региона России».

К этим обещаниям трудно относиться серьезно, если понимать, где проходит граница возможного для любого молдавского лидера. Молдавский президент не поставит подписи под урегулированием Приднестровского конфликта по конфедеративной модели – это неприемлемо для большей части молдавского общества, не говоря уже об ограниченности президентских полномочий.

По тем же причинам молдавский президент не инициирует пересмотр Договора об ассоциации с ЕС и не приведет страну в ЕАЭС – слишком велик риск массовых протестов. То же самое касается обещаний Додона легализовать военное присутствие России, превратить приднестровское урегулирование в модель для конфликта в Донбассе и сделать из Молдавии государство «посередине» между Западом и Востоком, с ограниченным суверенитетом и внешней политикой. Все это – невыполнимые обещания, чреватые потерей власти. И все молдавские политики это хорошо понимают, как понимал президент Воронин, когда в 2003-м в последний момент отказался подписывать меморандум об урегулировании Приднестровского конфликта.

Цель обещаний Додона – заручиться поддержкой Москвы, чтобы сохранить контроль над доходами от теневого государства, несмотря на огромное общественное недовольство его правлением. Информационная, финансовая, политическая поддержка Додона свяжет Россию с коррумпированным и бесперспективным режимом. Ценой переизбрания молдавского президента, скорее всего, станут масштабные фальсификации, дестабилизация и массовые протесты значительной части молдавского общества, уставшей от коррупции, бедности и правового беспредела.

В идеале следующий президент должен сыграть прежде всего техническую роль – создать условия для проведения досрочных выборов в парламент, в новом составе которого, возможно, появится шанс собрать более стабильную и функционирующую коалицию, заинтересованную в улучшении работы госаппарата, а не войне за коррупционные потоки. Без этого страна продолжит сползать в сторону несостоявшегося государства, оставаясь источником противоречий в трудном регионе.

Московский Центр Карнеги. 21.09.2020