Единый рынок газа в ЕАЭС: востребована интеграционная ответственность

Алексей Чичкин

Белоруссия и Армения, похоже, усиливают прессинг на Россию по вопросам цен на поставляемый из РФ газ и на транзит газа, в том числе казахстанского, по российским трубопроводам в те же страны. Причем этот тренд неспроста совпал по времени со снижением европейских и общемировых цен на газ ввиду падения спроса. По сути, от Москвы коллективно требуют односторонних ценовых льгот и фактического отказа от долгосрочных контрактов по поставкам/транзиту в пользу краткосрочных, так как в последних можно варьировать ценами в зависимости от конъюнктуры.

Именно такой подход подтвержден Минском и Ереваном в ходе состоявшегося на днях (в видеоформате) заседания Высшего Евразийского экономического совета. Но выгоден ли он не только России, но и всему ЕАЭС? Корректно и вполне предметно российскую позицию по означенным вопросам высказал Владимир Путин: «...что касается предлагаемого нашими армянскими и белорусскими друзьями единого тарифа на услуги по транспортировке и транзиту газа, то мы считаем, что единый тариф может быть реализован лишь на едином рынке с единым бюджетом и единой системой налогообложения. Столь глубокий уровень интеграции в ЕАЭС пока еще не достигнут».

Обоснованность этой позиции обусловлена хотя бы тем, что, во-первых, все расходы по эксплуатации и развитию сети межгосударственных газопроводов и газохранилищ в ЕАЭС-регионе осуществляются более чем на 95% из российского госбюджета и бюджета «Газпрома». Во-вторых, все расходы по эксплуатации действующих и освоению новых газовых скважин целиком осуществляются из тех же источников. Наконец, доля российского газа в обеспечении совокупного спроса в ЕАЭС на этот продукт – почти 95%.

Получается в буквальном смысле: дружба дружбой, а табачок врозь? Как добывать и транспортировать – так Россия, а как потреблять, да еще по сниженным ценам, – так ее партнеры. По-союзнически ли это?

При этом в ЕАЭС поныне не сформированы принципы единой бюджетной политики, как и единого валютного и общефинанового пространства. В отличие, например, от Евросоюза, где вышеупомянутые и смежные вопросы решены в начале 2000-х. Поэтому в ЕС-регионе каждая страна, включенная в общую систему нефте- и газопроводов, участвует в соответствующих затратах – пропорционально национальной протяженности этой сети, объему потребления и/или транзита нефти и газа.

А соответствующие затраты стран-участниц осуществляются в основном по трем вариантам: из госбюджетов, из бюджетов нацкомпаний (предприятий)-операторов национальной сети нефте- и газопроводов, из совместного бюджетного пула государств и этих компаний (предприятий). Причем означенные принципы соучастия стран ЕС в его нефтегазовой системе внедрены там еще в 70-х – середине 80-х.

Если кого-то коробит возможность заимствовать опыт такой безальтернативности в интеграционной политике ЕС, можно напомнить в этой связи, что схожие принципы интеграционной работы, а точнее интеграционной ответственности в нефте- и газопроводной сфере, как и в промышленности и энергетике, успешно применялись в рамках Совета экономической взаимопомощи стран социалистического содружества. Причем во все годы его работы (1949-1991)*. Почему бы не перенять этот опыт?

Что же касается цен на российский газ для стран ЕАЭС, Белоруссия с Арменией, повторим, всё активнее выступают за 100%-ную привязку этих цен к мировой газовой конъюнктуре. Да и вообще как минимум за 30%-ное снижение российских расценок. Но это сродни бумерангу: а если мировые цены на газ будут повышаться, тем более что это, как правило, происходит с осени до весны включительно? Тогда Минск и Ереван вновь потребуют пересмотра тарифов? Вдобавок им, видимо, невдомек, что их неучастие в обслуживании, эксплуатации и развитии газового комплекса РФ изначально ставит под вопрос требуемые ими ценовые льготы.

Не исключено, что столь принципиальная приверженность Белоруссии и Армении собственным подходам к формированию газового рынка имеет и внешний стимул. По мнению некоторых экспертов, активность в этих вопросах со стороны ряда российских партнеров по ЕАЭС неспроста совпала по времени не только с новым витком падения европейских газовых цен, но и с новыми попытками обструкции «Северного потока–2» – теперь еще и в Германии. Вероятно, ближайшие партнеры Москвы надеются, что в этих условиях она станет поуступчивее.

Но эти надежды, если они взаправду имеют место, не оправдываются по вышеупомянутым и вполне объективным причинам. Как пояснил В.Путин на упомянутом заседании ВЕЭС, «имеется формула, которую поддерживают три страны: Россия, Казахстан и Киргизия. Ее суть в том, что подходы к ценообразованию на газ можно было бы определить позднее на переговорах по формированию общего рынка газа ЕАЭС (запланирован на период не раньше 2025 года. – Ред.). Если же позиции наших армянских и белорусских друзей останутся без изменения, то, наверное, было бы логично пока исключить пункт по газу из проекта Стратегии развития ЕАЭС до 2025 года. Обсуждение же подходов к ценообразованию на газ можно будет продолжить по линии экспертов Евразийской экономической комиссии».

Показательно, что, если бы Армения и Белоруссия приняли точку зрения России по данным вопросам, то, как подчеркнул В.Путин, «других препятствий на пути одобрения Стратегии не осталось бы вообще».

Так или иначе, односторонние уступки со стороны РФ в этой сфере едва ли вероятны. В то же время российская сторона могла бы предложить Минску и Еревану варианты конкретного соучастия в обслуживании и развитии газового комплекса РФ. Скажем, в производстве/поставках геологоразведочного, бурового оборудования или его компонентов; комплектующих для трубопроводов, хранилищ и (или) компрессорных станций; по совместным НИОКР по газовой проблематике. Тем более что Армения с Белоруссией располагают потенциалом для этих направлений сотрудничества. Очевидно, что лишь при таком сценарии возможны – хотя бы теоретически – газоценовые или газотранзитные льготы для этих стран.

В любом случае российский газовый комплекс – среди стратегических сегментов энергетики и в целом экономики не только России, но и всех стран ЕАЭС. Понимание этого фактора, хочется надеяться, присутствует у руководящих структур и экспертного сообщества как Белоруссии, так и Армении, когда там вынашивают планы получения льгот от РФ.

* СЭВ – в составе СССР, шести стран Восточной Европы, Кубы, Монголии и Вьетнама. Был упразднен в 1991 г.

Ритм Евразии. 02.06.2020