Вирус и война: ждет ли российскую экономику новый 2014 год
Антон Табах, главный экономист рейтингового агентства «Эксперт РА», доцент ВШЭ
Социальные расходы бюджета частично компенсируют нефтяной шок, но экономический рост России может замедлиться. Насколько — зависит от развития эпидемии коронавируса и способности Москвы и ОПЕК восстановить отношения.
Понедельник, 9 марта, по масштабу страстей на финансовых рынках (не работавших в России из-за праздника) оказался очень похож на «черный понедельник» 17 августа 1998-го или же на 15 сентября 2008 года (правда, тогда рубль реагировал слабее, так как курс был управляемым). В соцсети вернулись старые карикатуры, панические идеи охватили обычно далекое от финансов население. Остроты добавляет и то, что текущий обвал происходит после двух лет относительно стабильного курса рубля.
Двойной удар
Обвал вызван одновременным прилетом сразу двух «черных лебедей» — паники из-за эпидемии коронавируса (и не всегда эффективной реакции на нее правительств разных стран) и срыва сделки ОПЕК+, который развязал ценовую войну на нефтяном рынке (возможно, ради новых переговорных позиций). Последствия для экономики от эпидемии сильно зависят от ее масштаба и адекватности принимаемых мер — а у страха глаза велики. При этом одновременный коллапс, точнее оценки коллапса — спроса и роста предложения, вызвал резкий обвал цены на нефть и, как следствие, курса рубля (даже на альтернативных площадках в выходной). Рухнули все валюты развивающихся стран, даже доллар попал под раздачу, но масштабы падения рубля стали наибольшими. Как следствие, если американские индексы в начале торгов упали на 7% — и биржу закрыли на время, то российские бумаги в Лондоне падали на 20–25%. Резкость колебаний связана в основном с «выносом» спекулянтов и принудительным закрытием позиций. А также с ожиданием мер поддержки от ФРС и других глобальных центробанков, которые мы можем ожидать в ближайшие несколько дней.
При оценках перспектив финансовой ситуации в мире и в России нужно разделить глобальную картинку и отечественные расклады. Если глобальные рынки получат ожидаемую монетарную поддержку и возможное снижение налогов в США, то мы увидим в ближайшее время восстановление нефтяных рынков до уровня свыше $40 за баррель. Дальнейшее зависит от успехов в борьбе с эпидемией (точнее, оценок этих успехов населением и правительствами) и способности ОПЕК и России восстановить договоренности, пусть конспирологи и говорят про целенаправленность разрыва. Роль ОПЕК не стоит переоценивать: картель довольно слабо контролирует рынок, но важно не допустить ценовой войны в разгар резкого падения спроса. Если примирение произойдет, то примерно за два месяца цены восстановятся до комфортных для ключевых традиционных производителей уровней.
2700 руб. за баррель
Именно от продолжительности нефтяного шока и оценки его глубины зависит ситуация в российской экономике. Быстрая и скоординированная реакция ЦБ и Минфина показывает, что опыт и ошибки 2014 и 2018 годов были учтены. Банк России минимум на месяц ушел с рынка и не будет закупать валюту для ФНБ, а Минфин готов даже продавать резервы при устойчиво низких ценах. Отметим, что поступления в бюджет от экспорта сырья идут с некоторым временным лагом, так что даже при обвале цен бюджет почувствует это только во втором квартале. В ФНБ ликвидных активов на 10,1 трлн руб. — по курсу на 1 марта. Так что запас прочности большой, а ослабление рубля скорее увеличивает боезапас финансовых властей. Уход с рынка ОФЗ также снизит давление. Отток нерезидентов весьма вероятен — но их доля на максимуме, да и коллапс ставок на развитых рынках сохраняет привлекательность России.
Экономический рост оказался под ударом — хотя госрасходы, в первую очередь социальные, частично компенсируют внешний шок, если низкие цены на сырье сохранятся, оценки роста придется пересматривать, насколько — опять же определит развитие эпидемии.
Хотя критика правительства и ЦБ естественна для аналитиков и СМИ, стоит признать, что проводимая последние годы «политика Плюшкина» позволяет относительно спокойно переживать очередной глобальный «апокалипсис». Уровень задолженности корпораций и банков на минимумах, что снижает неспекулятивный спрос на валюту. Более того, колебания рубля сейчас медленнее отражаются на инфляции — «спасибо» санкциям, различным эмбарго и импортозамещению. На фоне ожидания еще одного снижения ставок ФРС и расширения ликвидности другими центробанками повышение ключевой ставки ЦБ 20 марта пока маловероятно, но и снижение снято с повестки дня минимум до конца апреля. В перспективе при минимальной стабилизации рынков и на фоне инфляции в 2,4%, снижение ставки все равно неизбежно: сейчас монетарная политика чрезмерно жесткая, что при плавающем курсе просто не нужно.
Если курс не будут искусственно поддерживать, то при отсутствии новых «черных лебедей» он вернется к более адекватным значениям, — вспомним, что еще в конце 2018 года доллар стоил 69 руб. Сейчас бюджет сводится без дефицита примерно при цене 2700 руб. за баррель (в 2014 году — 3600 руб.), и эта ненаучная, но неплохо работающая оценка может служить ориентиром для минимально комфортного уровня цены на нефть и курса рубля.
Так что причины для беспокойства есть, а вот паника опасна. Волатильность на рынке угрожает частным инвесторам, а паническая скупка «импортной» бытовой техники еще в 2014-м показала свою бессмысленность. РБК 6 января 2016 года сообщал, что доллар стоил 75 руб. впервые с декабря 2014 года, а Brent дешевела до $34,14 за баррель — минимального внутридневного уровня с июня 2004 года. Через четыре года даже специалисты с трудом вспоминают, как и почему это произошло.
РБК. 10.03.2020
