Узбекские выборы отошли от традиции
Кирилл Кривошеев, Андрей Винокуров
В воскресенье в Узбекистане прошли парламентские выборы — первые после смерти его бессменного лидера Ислама Каримова и прихода к власти нового президента Шавката Мирзиеева. По сравнению с выборами трехлетней давности выборы этого года оказались самыми демократичными в независимой истории страны. Накануне журнал The Economist назвал Узбекистан «страной года», которая благодаря проводимым реформам стала «заметно менее деспотичной». При этом главной темой предвыборной гонки стал вопрос о том, будет ли отвечать национальным интересам страны вступление в ЕАЭС.
«Еще три года назад Узбекистан был старомодной постсоветской диктатурой, закрытым обществом, которое управлялось с исключительной жестокостью и непрофессионализмом»,— отмечает The Economist, в последнюю предвыборную неделю назвавший Узбекистан «страной года». По мнению редакции, «ни одна другая страна не продвинулась так далеко» за 2019 год, как Узбекистан. Среди наиболее заметных перемен The Economist называет отмену принудительного труда, приглашение иностранных специалистов для проведения модернизации экономики, разрешение на работу зарубежных СМИ, закрытие тюрьмы Жаслык, вызывавшей критику правозащитников.
О позитивных переменах в стране, также отразившихся на ходе избирательной кампании 2019 года, говорится и в отчете наблюдателей Бюро по демократическим институтам и правам человека Организации по безопасности и сотрудничеству в Европе (БДИПЧ ОБСЕ). Как следует из доклада, шагом вперед стали дебаты кандидатов, которые транслировались по телевидению три раза в неделю. При этом новым для Узбекистана явлением стали блогеры, которые в докладе БДИПЧ ОБСЕ названы «наиболее важным источником независимых комментариев».
Зарегистрированных политических сил (принимать участие в выборах могут только их кандидаты) в Узбекистане пять — это число не менялось более десяти лет. Все они представлены в парламенте, а в названии четырех есть слово «демократическая».
Наибольшее представительство в парламенте имеет Либерально-демократическая партия Узбекистана (УзЛиДеП). В союзе с ней выступает демократическая партия «Миллий тикланиш» («Национальное возрождение»), а оппозицию представляют Народно-демократическая партия Узбекистана (НДПУ) и социал-демократическая партия «Адолат» («Справедливость»). Особняком стоит Экологическая партия, которая стала партией только в этом году — до этого она имела статус движения.
«Все партии в целом системные, но некий уровень дискуссионности, призванный подчеркнуть важность парламента и демократизации, все же поддерживался»,— оценил завершившуюся избирательную кампанию глава российского Института социально-экономических и политических исследований Дмитрий Бадовский. По мнению эксперта, некоторые нормы нового избирательного кодекса в Узбекистане были переняты из опыта России. Правда, существенным отличием от России остается мажоритарная система, при которой избиратель голосует за конкретных кандидатов, а не за партии.
По мнению российского специалиста по Центральной Азии Аркадия Дубнова, перемены в Узбекистане нельзя назвать необратимыми, и в обществе нет уверенности, что не произойдет откат назад. «Узбекистан пока лишь перешел от электорального тоталитаризма к электоральной автократии,— считает господин Дубнов.— Там еще нет привычки не бояться. Не боятся только молодые блогеры».
Так или иначе, но видимость политической конкуренции не отрицают даже самые непримиримые критики Ташкента.
В ходе предвыборной гонки иногда она принимала причудливые формы: например, правая партия «Миллий тикланиш» попыталась высмеять своих оппонентов из НДПУ (партия сформирована из бывших функционеров КПСС), опубликовав в партийной газете коллаж. На нем зампред НДПУ Максуда Ворисова и глава КПРФ Геннадий Зюганов изображены в пионерской форме, а надпись гласит: «Какая родственная связь между ними?».
Впрочем, по мнению независимого узбекского политолога Бахтиера Алимджанова, у принимавших участие в выборах политических партий «почти нет идентичности и они даже не научились использовать популистскую риторику».
Вместе с тем, как следует из бесед “Ъ” с представителями партий, некоторые из них уже задумываются о своей идеологии и готовы идти на контакт с единомышленниками в других странах. «В центре нашего внимания — деятельность партий социал-демократической направленности,— заявил “Ъ” глава партии "Адолат" Нариман Умаров.— Например, мы постоянно следим за деятельностью партии "Справедливая Россия" и готовы сотрудничать с ее лидером Сергеем Мироновым».
На фоне других тем предвыборной гонки, которые напоминали спор ради спора, выделялась по-настоящему актуальная — перспективы вступления республики в ЕАЭС. Позиции по этому поводу у политических сил заметно отличаются.
Так, в НДПУ убеждены, что членство в ЕАЭС серьезно облегчит жизнь многочисленным трудовым мигрантам.
Более осторожную позицию занимают «Адолат» и УзЛиДеП. Кандидат от УзЛиДеП Бобур Бекмуродов выразил опасение, что вступление в ЕАЭС может помешать Ташкенту присоединиться к ВТО. «Важно, чтобы эти две инициативы друг другу не противоречили»,— отметил он.
В свою очередь, лидер «Миллий тикланиш» Алишер Кадыров убежден, что вступление в ЕАЭС подорвет суверенитет республики. «ЕАЭС превращается в союз, в котором выделяются политические амбиции стран, а не экономические интересы,— заявил он еще в октябре, когда была впервые оглашена идея присоединения к союзу.— ЕАЭС — это второй СССР».
«Наши опасения связаны с неготовностью к конкуренции всех производственных отраслей экономики. Кроме того, существуют опасения, что кризис в отношениях между Россией и западными странами окажет негативное воздействие на Узбекистан»,— пояснили “Ъ” в «Миллий тикланиш».
«Речь идет о выборе между тремя вариантами. Это полное членство, торговое партнерство и статус наблюдателя. Пока наша позиция состоит в том, что не следует торопиться с полным членством»,— говорит собеседник “Ъ” в «Миллий тикланиш».
Похожие мысли выразил и глава партии «Адолат» Нариман Умаров. «Для начала нам необходимо ликвидировать отставание в сфере выпуска продукции и ее стандартизации,— сказал он.— У нас, пожалуй, только автомобильная промышленность соответствует определенным стандартам, а в остальных секторах нет четких критериев и нормативов. А ведь в ЕАЭС если какая-то страна не допускает экспорт той или иной продукции на свою территорию, то эмбарго распространяется на всех членов союза. Поэтому следует взвесить все плюсы и минусы вступления».
По мнению Аркадия Дубнова, такая дискуссия партий на самом деле управляется сверху. «Для политической системы Узбекистана такие партии очень выгодны,— считает эксперт.— Они выражают настроения, которые не готова озвучить власть: сомнения, возражения, в том числе и по вопросу ЕАЭС».
Коммерсантъ. 23.12.2019
