Призрак Майдана. Как Украина и Донбасс реагируют на миротворческие шаги Зеленского

Константин Скоркин

Уличные протесты и угроза дестабилизации работают на усиление авторитарных тенденций в правлении Зеленского. Он видит, что всюду, где ему не удалось установить свою вертикаль власти и своих людей, прорастают зерна хаоса и саботажа.

После триумфального прихода к власти команда президента Украины Владимира Зеленского столкнулась с первыми серьезными проблемами. В ответ на подписание в Минске «формулы Штайнмайера» в Киеве начались массовые протесты под лозунгом «Нет капитуляции!», заговорили о возможности нового Майдана. Предусмотренные пресловутой формулой местные выборы в Донбассе быстро оживили страхи части украинского общества перед легализацией российского вмешательства и реанимировали «партию войны», которая, казалось, потерпела сокрушительное поражение во время президентско-парламентской кампании. Точные условия и процедуры донбасских выборов пока представляют собой умозрительную конструкцию, зависящую от сложных переговоров, но многие украинцы уже ожидают от власти худшего.

Давление улиц

В авангарде протестов против миротворческих инициатив Зеленского предсказуемо оказались националисты, заключившие ситуативный альянс со сторонниками экс-президента Петра Порошенко. На фоне семидесятипроцентной поддержки Зеленского их протесты кажутся обреченными.

Однако пропрезидентское большинство аморфно и пассивно – проголосовав за своего кандидата, оно разошлось по домам. Национал-патриотическое меньшинство, напротив, идейно мотивировано и готово к мобилизации. Социальный психолог Олег Покальчук, изучающий политическое поведение украинцев, отмечает: «Есть ошибочное восприятие количества избирателей и партийного ресурса в Раде как ресурса силы. Это не совсем так. Силой это становится, если все эти люди, 73% и все избранные депутаты, готовы завтра по сигналу лидера встать, выйти и что-нибудь сделать. Тогда – это ресурс. А пока мы видим обратную ситуацию».

Поэтому попытки власти игнорировать эти протесты или изобразить их проплаченной массовкой порохоботов, как это сделал глава президентской администрации Андрей Богдан, – довольно легкомысленная стратегия. Ведь во многом эти митинги были вызваны тем, что сам Зеленский не смог достаточно ясно объяснить обществу суть своих миротворческих инициатив. Не получив вразумительных ответов от власти, люди стали доходить до них своим умом. Подписанная в Минске «формула Штайнмайера» в итоге превратилась в политический тест Роршаха, в котором каждый увидел что-то свое. Вышедшие на Майдан увидели в ней капитуляцию перед Москвой.

Уличные протесты в столице – это теперь самый надежный инструмент для тех политических сил, у кого сейчас нет возможности противостоять действиям Зеленского в парламенте. Порошенко использует его для торгов с новой властью, чтобы получить иммунитет от преследований, шантажируя Зеленского призраком Майдана. Националисты возвращают себе улицу и угрожают сорвать разведение войск в Донбассе, обещая заменить части ВСУ добровольцами.

Почти наверняка пророссийская Оппозиционная платформа и ее лидер Виктор Медведчук также постараются воспользоваться протестами для давления на президента. Бывшие регионалы крайне заинтересованы в том, чтобы «формулу Штайнмайера» воплотили в жизнь и вернули в украинское политическое поле их избирателей в Донбассе. Ведь помимо местных выборов, на кону стоят и остающиеся вакантными парламентские округа на территории ЛНР и ДНР.

Зеленский оказывается в сложной ситуации: он не хочет рвать с ценностями Майдана, поэтому не может игнорировать мнение протестующих, пускай они и представляют заведомое меньшинство. Кричалки у здания администрации «Выходи, слуга, – народ пришел» бьют в сердце его легитимности как «народного президента». Но и идти на поводу толпы, за которой стоят представители старой элиты, он тоже не может.

Угроза дестабилизации работает на усиление авторитарных тенденций в его правлении. Зеленский видит, что всюду, где ему не удалось установить свою вертикаль власти и своих людей, прорастают зерна хаоса и саботажа. Например, отказ от досрочных местных выборов приводит к тому, что областные советы западноукраинских властей, контролируемые людьми Порошенко, принимают резолюции против «формулы Штайнмайера», а самой столицей управляет нелояльный Кличко. Однако соблазн закрутить гайки в украинских условиях грозит повторением судьбы Януковича, и Зеленский явно не хочет таких ассоциаций.

Угроза беспорядков смещает баланс в президентской команде в пользу той ее части, которая больше всего связана со старыми украинскими порядками. Например, усиливаются позиции министра внутренних дел Арсена Авакова. Все обещания, что он будет во главе МВД лишь временно, похоже, уже забыты. А Верховная рада отправила на доработку закон о передаче Национальной гвардии из ведомства Авакова под контроль президента. Тревожно выглядит и то, что в первых рядах протестующих были якобы подконтрольные главе МВД активисты из Нацкорпуса.

Вряд ли Украину в ближайшее время ждет очередной Майдан, для него нет предпосылок и массовой поддержки: общество слишком устало от потрясений и хочет дождаться от нового президента выполнения обещаний. Но в украинскую политику постепенно возвращается былая географическая поляризация, которую Зеленскому, казалось, удалось преодолеть. Соцопросы показывают, что сторонники предоставления Донбассу автономии и сторонники продолжения войны до победного конца составляют два равномерных и влиятельных меньшинства, преобладающих соответственно на Востоке и Западе страны. Зеленскому важно удержать интуитивно нащупанный им центриcтский курс, балансируя между крайними полюсами страны и таким образом скрепляя ее.

Выборы раздора

Столь острая реакция украинского общества на саму идею проведения выборов в Донбассе превращает их организацию в крайне сложную задачу. В случае успеха переговоров в нормандском формате Офис Зеленского рассматривает два сценария проведения выборов на неподконтрольной Киеву территории: вместе с местными выборами по всей стране осенью 2020 года или отдельно весной-летом того же года. Наиболее выгодный для Зеленского вариант – синхронно провести выборы по всей стране, включая Донбасс, чтобы перезагрузить всю систему местного самоуправления.

Из-за закрытости ЛНР и ДНР сложно оценить, насколько их жители готовы к предусмотренной «формулой Штайнмайера» реинтеграции. В августе 2019 года опрос немецкого Центра восточноевропейских и международных исследований, изучавший общественное мнение на территории ЛНР-ДНР, показал, что жители Донбасса делятся по этому вопросу на три основные группы: 31% поддерживает автономный статус в составе Украины, 27% – автономный статус в составе России, а 24% – за возвращение к довоенному положению областей в составе Украины. Это достаточно оптимистичная картина для Киева – более половины в той или иной степени выступают за реинтеграцию в состав Украины.

Но технология проведения выборов на неподконтрольной части Донбасса до сих пор остается неясной. Украинская сторона настаивает, чтобы выборы проводились только после разоружения/вывода всех незаконных военных формирований и восстановления контроля над российско-украинской границей. «Никаких выборов под дулом пулемета не будет и быть не может», – говорит президент Зеленский.

На острые противоречия между Киевом и Москвой по вопросу контроля над границей, демилитаризации и миротворческого контингента накладываются местные проблемы. Вопросов без ответа здесь очень много. Признает ли Украина участие в выборах новоиспеченных российских граждан, получивших паспорта по упрощенной системе? Будет ли обеспечено безопасное участие в голосовании проукраинской части населения Донбасса, покинувшей регион в 2014 году? Как избежать при этом новых витков противостояния, поскольку уехавшие и оставшиеся считают друг друга предателями?

Неясна ситуация и с возможным участием сторонников сепаратистов в выборах, например, в качестве «народных самовыдвиженцев». Разумеется, украинские власть и общество – тут они едины – менее всего хотят видеть сторонников Новороссии в новых органах власти, но отстранить их от участия в выборах – значит поставить под удар всю шаткую конструкцию мирного урегулирования. «Мы получим хотя бы каких-то представителей, к которым сможем относиться хоть немножко терпимо и с которыми сможем позволить себе какие-то формы диалога. В отличие от тех московских назначенцев, которых нам подсовывают сегодня в качестве "лидеров ДНР/ЛНР"», – формулирует программу-минимум один из лидеров «слуг народа» Богдан Яременко.

Реализация «формулы Штайнмайера» не предусматривает существования ЛНР и ДНР, а значит, будущее всей элиты, связавшей себя с донбасской ирредентой, под вопросом. Оба лидера донбасских республик, Леонид Пасечник и Денис Пушилин, вместе выступили против украинского требования контроля над границей. Да и сам процесс мирного урегулирования выглядит в их изложении своеобразно: как шаг на пути дальнейшей интеграции с Россией.

«Мы сами будем решать, на каком языке говорить, какой будет наша экономика, как будет формироваться наша судебная система, как будет защищать наших граждан наша народная милиция и как мы будем интегрироваться с Россией. Это наше дело, наша цель», – говорится в их обращении. Главе ДНР Пушилину этого манифеста показалось недостаточно, и позже в эфире «России-1» он выступил с открытым требованием капитуляции Украины перед Донбассом.

Подобные сигналы со стороны донбасской элиты показывают, что они заинтересованы в бесконечном продолжении статус-кво, а их безапелляционная риторика работает скорее в пользу оппонентов Зеленского, разыгрывающих тему капитуляции. Две партии войны протягивают друг другу руки через линию фронта.

Впрочем, Москва может предложить хотя бы части лидеров сепаратистов привлекательную альтернативу «индивидуальной интеграции» – примером может служить неожиданная карьера Дмитрия Трапезникова, ставшего после гибели Александра Захарченко на неделю главой ДНР. Недавно он был успешно трудоустроен в России, став главой городской администрации Элисты. Другое дело, что подобные кадровые решения вызывают недовольство уже внутри российского общества, предпочитающего болеть за вольный Донбасс на расстоянии.

Даже при самых благоприятных обстоятельствах разрешение донбасских проблем, накопившихся за пять лет кризиса, потребует немало времени. Украинское общество ждет от своего нового лидера быстрых решений, но любая импровизация на такой взрывоопасной почве чревата еще большими осложнениями. Зеленскому придется проявить чудеса маневра, чтобы удержать страну от внутренней дестабилизации, и не факт, что он с этим справится. Но у него нет других вариантов, кроме как продолжать путем проб и ошибок начатый мирный процесс. Оппоненты Зеленского могут сколько угодно обвинять его в сдаче национальных интересов, но никакой внятной альтернативы у оппозиции нет, если не считать таковой войну «до последнего украинца», равно как и безвременную ситуацию «ни войны, ни мира», удобную разве что теневым дельцам с обеих сторон фронта.

Московский Центр Карнеги. 09.10.2019