Жертвы газовой войны

Анастасия Башкатова

Владимир Путин напомнил о не решенном между Россией и Украиной вопросе, касающемся транзита газа. Москва пытается доказать, что транзитный контракт жизненно необходим Киеву. Однако, как можно судить, не менее важен он и для Москвы – правда, в том случае, если контракт будет подписан на выгодных для РФ условиях. Но это пока кажется нереалистичным сценарием. Ведь Украина рассчитывает на долгосрочный контракт с прокачкой значительно больших объемов газа, чем планирует предоставить Россия. Украинский вариант соглашения сделает российские экспортные проекты бессмысленными.

«Северный поток–2» даже после завершения строительства, похоже, не поможет России избавиться от украинского транзита. В воскресенье еврокомиссар по бюджету Гюнтер Эттингер заявил об ограничениях на эксплуатацию «Северного потока–2».

Строительство газопровода идет полным ходом, и его уже не остановить, заявил Эттингер. Однако «введение «Северного потока–2» в эксплуатацию будет возможно только в том случае, если в полной мере будет обеспечено соблюдение новых, расширенных правил внутреннего рынка» Евросоюза, добавил он.

Тема газового транзита через Украину становится все острее. Она поднималась даже на пресс-конференции по итогам рабочего визита Владимира Путина в Китай. Журналисты хотели узнать, какие проблемы может обсудить Путин с избранным президентом Украины Владимиром Зеленским.

Путин напомнил о до сих пор не решенном вопросе о транзите российского газа через Украину. «Мы в конце концов подпишем транзитный договор или нет?» – спросил президент РФ.

Москва пытается убедить Киев, что Украине крайне важно подписать с РФ транзитный контракт. «Украина раза в два получает дороже газ, чем могла бы получать (напрямую из РФ. – «НГ»). А если транзита не будет? Вы понимаете, что тогда не будет реверса? Ведь реверс, он же виртуальный», – сказал Путин.

Президент пояснил: «Никакого реверса реального нет. Вот идет газ по трубе, ведь невозможно утром пускать в аверсном режиме, то есть запускать газ транзитом в Европу, а по ночам, как тать в ночи, переворачивать в реверсный режим».

«Идет газ в Европу, ответвления от газовых транзитных труб идут на всю территорию Украины. Газ берется в обычном режиме, потом по бумагам пишется, что это реверс», – сказал Путин.

Однако убеждать Украину в необходимости сохранения транзита как раз не надо. В конце минувшей недели исполнительный директор «Нафтогаза» Юрий Витренко заявил, что «по всем признакам Россия готовится к новой газовой войне». Россия почти наверняка прекратит транзит газа через Украину в 2020 году, полагает он.

Витренко уточнил: «Мы сейчас видим, что объемы транзита растут. Это может означать скорее всего, что они (в РФ. – «НГ») готовятся к прерыванию транзита и хотят иметь больше газа в хранилищах в Европе».

У «Нафтогаза» нет технической модели работы украинской газотранспортной системы (ГТС) после прекращения транзита российского газа, сообщил Витренко. В «Нафтогазе» не раз заявляли, что введение в строй «Северного потока–2» и «Турецкого потока» сделает украинскую ГТС невостребованной.

Более того, Витренко заявил, что «Нафтогаз» намерен предложить «Газпрому» забронировать мощности для транзита в среднем 60 млрд куб. м газа в год примерно на десять лет.

Другими словами, Украина снова хочет долгосрочный контракт и большие объемы транзита. Для сравнения: по оценкам Центра энергетики Московской школы управления «Сколково», в 2018-м объем транзита РФ через Украину составлял около    87 млрд куб. м.

На прошлой неделе вице-президент Еврокомиссии по энергосоюзу Марош Шефчович заявил, что хочет в ближайшие недели провести очередные трехсторонние переговоры о продолжении транзита российского газа через Украину. По словам Витренко, эта встреча может состояться в конце мая. Как он уточнил, «Нафтогаз» выступает с консолидированной с Евросоюзом позицией.

Но в Москве нацелены на другие объемы транзита. К слову, позиция России претерпела существенные изменения.

Сначала российская сторона планировала обнулить транзит после 2019 года. «После окончания транзитного контракта с Украиной ни продления, ни заключения нового контракта не будет ни при каких обстоятельствах», – говорил в середине 2015-го Александр Медведев (тогда был зампредправления «Газпрома»).

Весной 2018-го «Газпром» после решения Cтокгольмского арбитража не в свою пользу (по транзитному спору) заявил об инициировании расторжения контрактов на поставку и транзит газа с «Нафтогазом».

Однако, несмотря на такой юридический «маневр», риторика российских представителей заметно смягчилась. «Мы никогда не ставили вопрос об отказе от украинского транзита, – уверял весной прошлого года председатель правления «Газпрома» Алексей Миллер. – Определенный транзит вполне может сохраниться – в объеме 10–15 млрд куб. в год. Но украинская сторона должна обосновать экономическую целесообразность нового контракта на транзит».

Говорилось это на фоне заявлений канцлера ФРГ Ангелы Меркель, что реализация проекта «Северный поток–2» невозможна без определения будущей роли украинского транзита.

При этом сам Стокгольмский арбитраж решил в ближайшие два года вообще не рассматривать иск «Газпрома» о расторжении действующего до конца 2019-го транзитного контракта. Но через два года этот иск и так потеряет свою актуальность.

По оценкам экспертов «Сколково», если Москва действительно обнулит с 2020 года транзит через Украину, тогда «Газпрому» придется сократить экспорт на 30%: с текущих более чем 200 до 140 млрд куб. м в год (см. «НГ» от 09.01.19). Эти оценки делаются исходя из предположения, что вторая нитка «Турецкого потока» не будет запущена в ближайшее время.

Так что, как видим, России тоже важно сохранить определенные объемы транзита – для подстраховки. Но Украина ждет большего – таких объемов, которые фактически сделают в перспективе десяти лет бессмысленными российские экспортные проекты: «Северный поток–2» (мощностью 55 млрд куб. м газа в год) и частично «Турецкий поток» (каждая нитка будет мощностью 15,75 млрд куб. м в год).

«Сохранение транзита важно обеим сторонам, – пояснил «НГ» управляющий партнер экспертной группы Veta Илья Жарский. – России – потому что «Северный поток–2» и «Турецкий поток» строятся не так быстро, как хотелось бы. Украине – потому что если транзит кратно сократится, то давления для снабжения внутренних потребителей может не хватить. ГТС Украины представляет собой запутанную сеть, по которой, если упростить, одновременно идут и транзит, и снабжение газом внутренних потребителей».

По мнению Жарского, между Россией и Украиной будет подписан компромиссный договор: «Возможно, объемы транзита кратно не упадут, но 10 лет для такого контракта слишком много. Достаточно трех-четырехлетнего контракта».

Директор Института актуальной экономики Никита Исаев напоминает: зимой была трехсторонняя встреча Россия–Евросоюз–Украина, и евробюрократы в вопросах транзита газа как раз заняли проукраинскую позицию: новый контракт на транзит должен быть длительным – более чем на десять лет; он должен предусматривать такие объемы, которые могли бы заинтересовать европейского инвестора с высокой репутацией.

«Наиболее вероятный вариант развития событий – частичная загрузка всех труб, – считает Исаев. – Радикальные решения не отвечают интересам ни России, ни Украины. А все резкие заявления – это просто политика и элемент торга».

Доцент Российского экономического университета Александр Тимофеев предполагает, что убедить Украину пойти именно на российские условия транзита могла бы выплата Россией «Нафтогазу» той денежной компенсации, которую обязал выполнить Стокгольмский арбитраж. Напомним, по итогам двух встречных исков «Газпром» должен выплатить «Нафтогазу» около 2,56 млрд долл. «Газпром» выразил несогласие с решением арбитража.

Независимая газета. 28.04.2019