Минск предлагает «радикально изменить» лицо ЕАЭС. А лицо Союзного государства?
Илья Захаркин
Вопросы дальнейшей интеграции Белоруссии и России, в первую очередь в рамках Союзного государства (СГ), на сегодняшний день являются одними из наиболее актуальных проблем двухсторонних отношений. За последние несколько месяцев стороны сделали достаточное количество заявлений, свидетельствующих о том, что в Минске и Москве, при взаимном понимании необходимости и дальше идти в одном направлении, смотрят на существующие проблемы по-разному.
Более того, созданные еще в конце 2018 года двухсторонние рабочие группы, которые и должны выработать новые пути развития интеграционных процессов в рамках СГ, вплоть до весны не предлагали никаких конкретных шагов в данном направлении. Между тем, как заявил 4 марта министр экономики Белоруссии Дмитрий Крутой, в рамках их работы планируется «отсеять те направления, которые согласованы, по ним все понятно, и выделить семь-восемь концептуальных, по которым нужно двигаться более углубленно в рамках интеграции».
Лишь в марте стали появляться сведения о том, что Россия передала белорусским коллегам свои предложения. В ответ СМИ Белоруссии распространили информацию о том, что Минск сформулировал ряд предложений по дальнейшей интеграции – обратим особое внимание – в рамках ЕАЭС, «которые в случае их реализации могли бы радикально изменить лицо Евразийского экономического союза». При этом никаких разговоров о том, что белорусские власти готовы предложить в рамках СГ на сегодняшний день, так и не появилось.
Как сообщил на днях «Интерфакс», Беларусь, в частности, предлагает создать целый ряд новых органов ЕАЭС – региональную организацию по стандартизации, координационный орган по продвижению сельхозпродукции, Евразийский центр цифровой трансформации, единый информационный центр (со своим телеканалом, радио и интернет-порталом), открыть представительства Евразийской экономической комиссии в государствах ЕАЭС, третьих странах и при международных организациях, сформировать фонд для поддержки интеграционных проектов в АПК и венчурный фонд.
Еще одна инициатива – создание арбитражного органа для решения конфликтов между государствами ЕАЭС, а также системы досудебного разрешения потребительских споров в электронной торговле в рамках союза.
Также Минск предложил наделить ЕЭК полномочиями по проведению совместных проверок в области применения ветеринарно-санитарных мер.
Наконец, РБ выступила за создание межгосударственного наднационального фонда пенсионного обеспечения и обязательного медицинского страхования трудящихся стран ЕАЭС, а также межгосударственных институтов страхования жилья и недвижимости.
Исходя из происходящего в последнее время, становится очевидным, что белорусская и российская стороны по-разному смотрят на то, в рамках каких постсоветских интеграционных образований должно происходить дальнейшее сближение двух государств. На это указывает ряд как прямых, так и косвенных факторов. Например, в ходе продолжающегося сегодня нефтегазового спора в Москве стали указывать, что даже частичное распространение внутрироссийских условий на Белоруссию до начала работы общих рынков нефти и газа в 2025 г. может состояться только по линии Союзного государства. В данном случае можно вспомнить, что 20 февраля в послании Федеральному Собранию РФ Владимир Путин еще раз высказался за активное углубление взаимодействия двух стран именно в рамках Союзного государства.
При этом в Минске считают необходимым отвязать данную проблематику от вопросов существования СГ, переведя ее на площадку ЕАЭС. В белорусской столице это объясняют тем, что интеграция в рамках Союзного государства уже давно зашла в тупик из-за неготовности России соблюдать паритетный принцип принятия решений, заложенный в Договор 1999 года. Более того, как отметил в конце марта заместитель министра иностранных дел республики Олег Кравченко, теперь «мы можем реализовать наш суверенный интерес в полной степени как член Евразийского экономического союза и развивая отношения с Европейским союзом». По его мнению, именно в ЕАЭС для любого его члена «есть инструменты сделать так, чтобы к его голосу прислушались, но, что важнее, защитить свои интересы, в том числе от некоторых национальных протекционистских решений других членов».
В то же время, несмотря на ряд весьма недвусмысленных заявлений, в том числе и Александра Лукашенко, полностью отказываться от формата СГ белорусские власти не собираются, предлагая свои пути его развития, которые можно свести к трем основным тезисам. Во-первых, интеграция должна идти полностью на равноправной основе, в том числе и при принятии решений относительно распределения доходов от добычи природных ископаемых. Во-вторых, переход к более продвинутым формам финансово-экономического сотрудничества и в первую очередь к созданию общего рынка нефти и газа, который позволил бы Белоруссии закупать углеводороды в России по внутренним ценам и получать российские субсидии. В-третьих, пересмотр функций существующих структур в рамках СГ и ЕАЭС, а также создание, при необходимости, новых, более эффективных органов. При этом стоит отметить, что последнее предлагается белорусскими чиновниками все более настойчиво.
Например, председатель верхней палаты Национального Собрания Белоруссии Михаил Мясникович в феврале предложил создать специальный фонд ЕАЭС, который бы финансировал научно-исследовательские работы для реализации прорывных проектов в сфере машиностроения, электроники, фармакологии, биотехнологий и военной промышленности. Кроме того, заместитель премьер-министра РБ Игорь Петришенко недавно заявил о необходимости укреплять полномочия наднациональных органов в ЕАЭС, чтобы у них были механизмы принуждения к выполнению обязательств, взятых на себя странами-участницами объединения.
Последнее, к слову, объясняется сегодня экспертами достаточно просто – Белоруссии крайне необходимо найти механизмы заставить Россию пойти на уступки в рамках достигнутых договоренностей о свободной торговле и едином энергетическом рынке. В связи с невозможностью это сделать в рамках СГ, механизмы которого, как показывает практика, сегодня не соответствуют сложившимся обстоятельствам, единственно возможным вариантом для Минска является укрепление своих позиций в рамках ЕАЭС. Поэтому неудивительно, что уже не первый год на межгосударственном уровне ходят разговоры о необходимости создания в рамках ЕАЭС общего венчурного фонда, высшего арбитражного органа, единого информационного центра и прочего.
Однако в данном случае необходимо отметить, что нынешние предложения Белоруссии вряд ли смогут быть реализованы, в том числе и из-за разницы политического и экономического устройства стран-участниц ЕАЭС. Официальный Минск, как, впрочем, и Москва, в настоящее время не готовы ни с кем делиться своими полномочиями на национальном уровне. В ином случае, например, у белорусских властей не будет возможности заниматься реэкспортом, а у российских – в одностороннем порядке вводить санкции в отношении иностранной продукции. Создание же наднациональных органов, связанных с экономикой или информационной безопасностью, о которой сегодня так много говорят и в Москве, и в Минске, возможно лишь при проведении странами единой внешней политики. Этого, как показывают события последних лет, добиться не удалось. Поэтому совершенно неудивительно, что на все предложения белорусской стороны в Москве пока смотрят с большой долей скепсиса.
Согласно последним заявлениям российских чиновников, Кремль по-прежнему считает необходимым развивать двухсторонние отношения и в рамках СГ, и в рамках ЕАЭС, не путая эти два объединения друг с другом. Это в том числе подтвердил недавно и российский посол в Белоруссии Михаил Бабич, встречаясь с одним из белорусских оппозиционных политиков Ярославом Романчуком. После их разговора стало известно, что у российской стороны по-прежнему очень много вопросов к белорусским партнерам, в том числе и по промышленной политике.
Так, Москва не приемлет тезиса руководства Белоруссии о том, что «давайте в России не создавать параллельных белорусским предприятий, а покупайте наше». При этом в Москве считают, что выравнивание условий для российских и белорусских производителей предполагает переход на другой уровень унификации экономической политики (единая налоговая, таможенная, регуляторная и пр. политика). То есть все то, что было озвучено еще в прошлом году Дмитрием Медведевым – без формирования всех институтов (единого эмиссионного центра, таможни, суда, счетной палаты и пр.), которые заложены в Договор 1999 года, развитие СГ будет бессмысленно. И в данном случае следует помнить, что белорусская модель управления страной серьезным образом отличается от российской, и при нынешнем руководстве республики привести их к единообразию, к сожалению, невозможно.
В целом из сложившейся ситуации становится очевидно, что несоответствие подходов Минска и Москвы к вопросу формы, в которой должна проходить дальнейшая интеграция двух стран, является определяющим фактором, который не позволяет Белоруссии и России прийти к консенсусу. В этой связи никакие новые наднациональные органы, о которых сегодня говорят белорусские чиновники, кардинальным образом исправить ситуацию не смогут. Сторонам прежде следует разобраться с тем, что уже создано в рамках СГ и ЕАЭС, и лишь затем двигаться дальше.
Ритм Евразии. 04.04.2019
