«Западным политикам хочется попиариться за счет России»
Евросоюз во многих вопросах ориентируется на позицию США даже в ущерб своим интересам. Об этом в интервью «Известиям» заявил постоянный представитель России при Евросоюзе Владимир Чижов. Он также высказал обеспокоенность судьбою Сергея и Юлии Скрипалей, назвал причины протестов в государствах ЕС и оценил возможность вступления в объединение стран постсоветского пространства.
— 2018 год вновь оказался богатым на антироссийские выпады со стороны Евросоюза. Как вы считаете, что положит конец регулярным обвинениям в адрес Москвы? И что для этого может сделать Россия?
— У меня не создалось впечатления, что в завершающемся году наши еэсовские партнеры критиковали Россию активнее обычного. В памяти отложилась, например, фраза председателя Еврокомиссии Жан-Клода Юнкера о том, что пора прекращать огульно во всем обвинять Россию. Что касается нашей линии поведения, то мы готовы обсуждать любые возникающие озабоченности и раздражители, негативно влияющие на наши отношения, призываем и еэовских коллег делать то же самое, работая совместно с целью их устранения. Однако зачастую некоторым западным политикам просто хочется попиариться за счет России или отвлечь внимание от собственных проблем.
О «деле Скрипалей»
— Самым известным поводом для обвинений Москвы в этом году стало так называемое «дело Скрипалей». Обсуждается ли эта тема с вашими коллегами? Чем, по-вашему, закончится эта история? Ведь до сих пор не было предъявлено ни одного доказательства причастности России к инциденту.
— Этот вопрос в большей степени относится к сфере наших двусторонних отношений с Великобританией, чем с Евросоюзом. И хотя страны — члены ЕС некоторое время назад солидаризировались — на мой взгляд, опрометчиво — с оценками британцев о «высокой вероятности» (highly likely) причастности Москвы к этому инциденту, его внесение под напором Лондона в общееэсовскую повестку дня было совершенно искусственным. Неслучайным выглядит тот факт, что обсуждение «дела Скрипалей» было инициировано британцами в Брюсселе на фоне крайне проблематично проходивших для них переговоров по Brexit.
— А как вы думаете, они вообще живы?
— Вы правы, есть все основания беспокоиться за их жизнь. Нам неизвестно, в каком они состоянии и находятся ли по-прежнему в Великобритании. Ведь с марта 2018 года мы так и не получили возможности консульского доступа к ним. И если Сергей Скрипаль имеет двойное гражданство, что дает возможность по-разному интерпретировать его права, то у его дочери Юлии только одно — российское. Крайне подозрительным выглядит и то, что двоюродной сестре Юлии Скрипаль — Виктории — было отказано в выдаче британской визы по явно надуманной причине. Все эти факты могут лишь укрепить во мнении, что Лондону есть что скрывать.
О будущем ДРСМД
— Есть ли еще шанс сохранить ДРСМД? Ведь европейские партнеры по-прежнему считают этот документ одной из основ международной стабильности и безопасности.
— Европейцы действительно обеспокоены судьбой ДРСМД и декларируют необходимость его сохранения. Здесь очень хорошо осознают, что слом этого важного элемента режима ядерного нераспространения будет иметь самые негативные последствия не только в глобальном измерении, но и прежде всего для безопасности самих стран — членов Евросоюза. Однако, как и по многим другим острым вопросам международной повестки, в позиции ЕС по ДРСМД проявляется непоследовательность, обусловленная его «привычкой» ориентироваться на подходы американцев, зачастую даже в ущерб собственным интересам.
Так, несмотря на призывы сохранить Договор, в ходе сессии Генассамблеи ООН большинство государств-членов ЕС проголосовали против российского проекта резолюции в его поддержку. Лишь четыре страны ЕС — Австрия, Ирландия, Кипр и Мальта — нашли в себе силы воздержаться.
Можно предположить, что в данном случае натовская «солидарность» оказалась прочнее еэсовской. Впрочем, это в любом случае не повод для радости — тем более что против резолюции отдали свои голоса нейтральные Швеция и Финляндия. Очевидно, смирившись с тем, что было признано ими «неизбежным», европейцы, по сути, дали Вашингтону зеленый свет на выход из ДРСМД.
Мы же, со своей стороны, готовы предпринять все усилия для сохранения ДРСМД. По-прежнему открыты для конструктивного и нацеленного на достижение результатов диалога.
— Есть ли опасения, что вслед за этим Договором под удар попадет и СНВ-III? Высказывают ли такую озабоченность ваши европейские коллеги?
— В экспертных кругах идет активный мыслительный процесс в отношении этой темы. Вполне естественно, что такие соображения напрашиваются сами собой. Что касается официальных представителей, по крайней мере в Брюсселе, то по понятным причинам они проявляют сдержанность в своих оценках и прогнозах.
О санкциях
— Несмотря на то что взаимные санкции РФ и ЕС действуют не первый год, многие страны Евросоюза отмечают рост товарооборота с российской стороной. До показателей 2014 года еще далеко, но позитивная динамика есть. Как вы думаете, с чем это связано?
— Сейчас уже для всех становится очевидным, что односторонние рестриктивные меры стран Запада (в том числе и ЕС) не смогли достичь тех целей, ради которых они вводились. Не удалось ни изменить внешнюю политику России, ориентированную прежде всего на собственные экономические и внешнеполитические приоритеты, сделав ее комплементарной по отношению к оценкам и установкам Запада, ни подорвать доверие граждан России и делового сообщества к институтам власти, ни спровоцировать существенный экономический спад в российской экономике и тем самым сдержать развитие ее потенциала.
Действительно, в 2014–2016 годах политика западных санкций оказала определенное негативное влияние на торговлю между Россией и ЕС. При этом ущерб был взаимным и отразился на экономических интересах наших основных торговых партнеров в Евросоюзе (ФРГ, Нидерланды, Италия, Польша) не меньше, чем на интересах российских компаний.
Однако с начала 2017 года во взаимной торговле России и стран Евросоюза наблюдается тенденция к динамичному росту, закрепившаяся в текущем году. Так, согласно нашей статистике, по итогам трех кварталов 2018 года товарооборот между Россией и ЕС вырос на 21,5% по сравнению с аналогичным периодом предыдущего года. При этом российский экспорт в ЕС увеличился на 29%, а импорт — на 7,4%. Объемы торговли сейчас уже превышают показатели упомянутого вами 2014-й, но к рекордным цифрам 2012 года, когда товарооборот России и ЕС приближался к €1 млрд в день, они пока не вернулись. Таким образом, нынешний рост по свой сути в основном восстановительный. Хотя товарооборот России с рядом стран-членов ЕС, такими как Португалия, Бельгия, Ирландия, Кипр, Дания, Румыния, уже превысил и показатели 2012 года.
Факторами положительной динамики являются, безусловно, и рост цен на энергетические сырьевые товары, по-прежнему составляющие основу нашего экспорта в ЕС, и колебания валютных курсов, которые сначала привели к повышению конкурентоспособности российского экспорта, а затем, вследствие стабилизации курса рубля, — к повышению платежеспособного спроса на импортные товары из ЕС. Однако главная предпосылка, на мой взгляд, — это естественное возвращение торговли между Россией и ЕС к уровню, отвечающему степени взаимопроникновения наших экономик, в соответствии со здравой коммерческой логикой и вопреки необдуманным политическим демаршам Запада.
— Конечно, это сложно спрогнозировать, но как вы думаете, сколько лет продлятся санкции Брюсселя против Москвы?
— Я бы не хотел заниматься гаданием. В конечном итоге это зависит не от нас, да и даже не от отдельных стран — членов Евросоюза, а от исхода борьбы между конструктивными, рациональными силами внутри ЕС и теми, кто ставит во главу угла эфемерные антироссийские фобии, а не интересы собственных избирателей.
О протестах в Евросоюзе
— Прокатившиеся по некоторым странам ЕС протесты, которые зародились во Франции, продемонстрировали дистанцию между властями и обществом в Европе. Как вы считаете, будет ли это иметь серьезные последствия для стабильности ЕС?
— В причинах возникновения протестного движения должно разбираться прежде всего руководство соответствующих стран — членов ЕС. Понятно, что оно возникло не на пустом месте и связано с накапливавшимся годами недовольством. Кто-то видит в этом последствия процесса глобализации, пошедшего не по западным лекалам. При этом ведь не надо забывать, что значительная часть политических элит в странах ЕС, и не только там, продолжает попытки любыми способами отстоять лидирующие позиции Запада, не замечая, что мир кардинально изменился и управлять им по старинке уже не получается. Все это ведет лишь к нарастанию проблем как в международных делах, так и в самих этих странах.
Есть и такое мнение, что традиционные политические партии в ЕС не поспевают за тектоническими сдвигами в социально-экономической сфере и, как следствие, теряют доверие избирателей. Не случайно в последние годы в Германии, Франции, Италии, других странах «старой Европы» активно появляются и укрепляют свои позиции новые или еще недавно считавшиеся маргинальными политические объединения.
Какие последствия это может иметь для Евросоюза в целом? В ЕС уже лет 20 периодически возникает активная дискуссия на тему, как преодолеть дистанцию, отчуждение между простыми европейцами и евробюрократией. Проблема отнюдь не надуманная. Ведь изначально процесс евроинтеграции был инициирован сверху — политическими элитами ряда стран Западной Европы, стремившимися за счет тесной экономической интеграции создать условия, в которых новая война на Западе Европы была бы исключена по определению. Постепенно этот проект расширялся на другие сферы и приобретал некоторые квазигосударственные черты, но при этом во многих областях страны-члены сохраняли свой суверенитет. Одним словом, Евросоюз — очень многослойное образование, во внутреннем устройстве которого непросто разбираться даже специалистам, но который напрямую влияет на жизнь граждан стран-членов.
Будут ли нынешние протесты иметь далеко идущие последствия для экономической и политической стабильности всего ЕС, сказать пока сложно. Для подобных оценок требуется чуть больше времени.
— И в этих событиях вновь увидели «руку Москвы». Кому выгодно нас в этом обвинять?
— «Рука Москвы» превратилась на Западе в этакое универсальное средство для объяснения любых внешне- и внутриполитических проблем и собственных просчетов — от неблагоприятных для политического мейнстрима итогов выборов до наплыва мигрантов из стран Ближнего Востока и Северной Африки. За него начинают хвататься уже не только оголтелые русофобы, но и вроде бы вполне вменяемые политики, не особо задумываясь при этом о последствиях такой фейковой политики. Тема борьбы с «российским вмешательством», которую поначалу раскручивали во многом с целью сплотить Запад перед лицом «общего врага» и заодно подзаработать на увеличении оборонных заказов, сейчас начинает приобретать черты коллективного психоза с элементами фарса.
Те, кто пытается объяснить протестные акции «желтых жилетов» российским вмешательством, элементарно не уважают собственных граждан, отказывают им в праве на несогласие с предпринимаемыми мерами в социально-экономической и других сферах. Высказывания же отдельных представителей украинских властей, заметивших у протестующих флаги ДНР и тут же увидевших за всем этим «происки России», право слово, и комментировать не хочется.
— Брюссель и Лондон до сих пор не договорились о формате Brexit. Более того, Тереза Мэй пока не смогла провести соглашение о выходе Великобритании из ЕС даже в своем парламенте. Как вы думаете, есть ли шанс, что Великобритания и после 2021 года останется членом ЕС?
— Процесс согласования условий «развода» Великобритании с Евросоюзом идет настолько драматично, что многие британцы, как показывают опросы, всерьез задумались, стоит ли им все-таки выходить из этой организации. Думаю, сейчас с уверенностью сказать, как дальше будут развиваться события вокруг Brexit, не может никто. 10 декабря Суд ЕС вынес решение о том, что у Лондона есть полное право беспрепятственно и в одностороннем порядке отозвать свое уведомление о намерении прекратить членство в Евросоюзе. Другое дело, что даже если предположить разворот Лондона на 180 градусов — через второй референдум или как-то иначе, раскол британского общества никуда не денется. Полстраны как была за Brexit, так и останется, даже если чуть не дотянет до 50%.
— Недавние события в Керченском проливе вновь дали повод для обсуждения антироссийских санкций. Может ли вовлеченность иностранных партнеров в эти события привести к эскалации ситуации?
— Данный сюжет, видимо, будет искусственно поддерживаться на плаву и дальше. При этом мы надеемся, что наши еэсовские партнеры проявят благоразумие и не пойдут на поводу у своих украинских клиентов, пытающихся втянуть их в свою очередную авантюру.
О расширении ЕС
— Ряд бывших советских стран открыто заявляет о намерениях стать частью ЕС. В том числе Украина, Молдавия и Грузия. При этом курс на евроинтеграцию выстраивается на антироссийской риторике. Как вы считаете, насколько эти государства готовы к вступлению в Евросоюз?
— Начну с того, что Жан-Клод Юнкер в свое время четко обозначил, что никакого расширения ЕС не будет как минимум до 2025 года. Он и многие другие еэсовские руководители отдают себе отчет в том, что у Евросоюза достаточно своих внутренних проблем и что его небезграничные ресурсы ныне и так на пределе. В этом контексте достаточно вспомнить, что до среднеэесовского уровня до сих пор не удается подтянуть даже государства так называемой новой Европы, вошедшие в ЕС в рамках прошлых волн расширения. И они тем самым изрядно портят статистические показатели всего ЕС.
При этом в Брюсселе признают проблемность упомянутых вами стран и остерегаются четкого обозначения их европерспектив. Например, о проблемах той же Украины, связанных в том числе с небывалым размахом коррупции и неуважением прав нацменьшинств, говорится в недавней резолюции Европарламента об имплементации соглашения об ассоциации ЕС – Украина. Ранее на этот счет в критическом духе высказывалась и еэсовская Палата аудиторов. Как показало состоявшееся на днях очередное заседание Совета ассоциации ЕС – Украина, даже исполнительные структуры Евросоюза все активнее бьют тревогу по поводу ситуации в этой стране.
Кроме того, в свете приближающегося Brexit неизвестно, какой будет дальнейшая динамика развития ЕС. Не исключено, что его основной задачей уже в ближайшей перспективе станет самосохранение.
— В чем, как вам представляется, состоят главные задачи российской дипломатии в 2019 году на европейском треке?
— Задачи у нас прежние — защищать интересы России и делать так, чтобы между россиянами и остальными европейцами возводились не стены, а мосты.
Беседовала Татьяна Байкова
Известия. 27.12.2018
