На встречных курсах: стоят ли Россия и Япония на пороге заключения мирного договора?
Владимир Нелидов, преподаватель кафедры востоковедения МГИМО МИД России, научный сотрудник Центра японских исследований Института востоковедения РАН, эксперт РСМД
Состоявшаяся 14 ноября 2018 года в Сингапуре встреча президента России Владимира Путина и премьер-министра Японии Синдзо Абэ наверняка войдет в историю отношений двух стран. На прошедшей в тот же день пресс-конференции японский премьер заявил, что стороны намерены подписать мирный договор на основе советско-японской Совместной декларации 1956 года, и добавил, что готов приехать в Россию для новой встречи с российским президентом в начале 2019 года. Один из ключевых пунктов Совместной декларации гласит, что советская сторона соглашается на передачу Японии двух из четырех спорных островов, Шикотана и гряды Хабомаи (составляющих, впрочем, менее 10% от общей площади островов, на которые претендует Японии), после подписания мирного договора. Вследствие этого в СМИ заявление С.Абэ о том, что и российский лидер выразил свое согласие с продолжением переговоров на базе Совместной декларации, было воспринято как свидетельство готовности Москвы вернуться к указанному территориальному пункту этого документа.
На следующий день, 15 ноября, Владимир Путин отметил, что, хотя, действительно, на встрече с С.Абэ обсуждалось возвращение к обсуждению проблемы территориального размежевания на основе декларации 1956 года, вопрос этот требует дополнительной проработки. Японская сторона, тем временем, сделала еще один ход: 16 ноября в газете «Асахи симбун» появилась информация, что во время переговоров с российским президентом С.Абэ обещал, что в случае передачи российской стороной части Курильских островов Японии там не будут размещены военные базы США.
Означает ли все это, что Россия и Япония действительно оказались на пороге решения территориального спора, на протяжении десятилетий выступающего постоянным раздражителем в их отношениях? И что на самом деле стоит за инициативой японского премьер-министра? Ответить на эти вопросы невозможно без понимания той внутриполитической обстановки, с которой вынужден считаться японский лидер. И чтобы понять ее, попробуем взглянуть на то, как эти новости встретили в самой Японии.
Уже самый беглый взгляд на заголовки японских СМИ показывает, что, несмотря на примирительный тон японского премьера, немалая часть лидеров общественного мнения остаются в вопросе о территориальных претензиях к России непреклонными. Крупнейшая японская газета, консервативная «Ёмиури симбун», в редакционной статье от 16 ноября раскритиковала свое правительство за то, что меры по развитию совместной экономической деятельности на Южных Курилах не принесли результата с точки зрения решения «территориального вопроса», и назвала «совершенно неприемлемыми» высказывания российского лидера о том, что вопрос о суверенитете над островами требует дополнительной проработки. Авторы статьи настаивают на том, что Япония должна, в конечном счете, добиваться возврата всех четырех островов, включая острова Кунашир и Итуруп, а Совместная декларация 1956 года должна быть лишь «отправной точкой» этого процесса. Что же касается предложения исключить передаваемые под контроль Токио территории из сферы действия японо-американского Договора безопасности, дающего США право на размещение баз на территории Японии, то здесь вердикт категоричен: «необходимо отклонить необоснованные требования, наносящие ущерб безопасности Японии».
Другая крупная японская газета, леволиберальная «Асахи симбун», в своей редакционной статье, опубликованной также 16 ноября, подчеркивает, что даже такая формула заключения мирного договора, как «возвращение двух островов и продолжение переговоров по двум оставшимся» недопустимо, и напоминает, что требование возврата четырех островов неоднократно повторялось в резолюциях японского парламента — немаловажный факт, учитывая, что, согласно конституции Японии, именно парламент является высшим органом государственной власти.
Встречаются в японских СМИ и менее жесткие оценки. Так, столичная «Токио симбун» в редакционной статье с говорящим названием «Переговоры о северных территориях — не упустите последний шанс» признает, что с годами обоснованность японских претензий слабеет, а потому в качестве наиболее реалистичного варианта предлагает часто упоминаемый в научных дискуссиях о российско-японском территориальном споре вариант «два плюс альфа». Его суть в том, что Япония должна получить от России два острова, а «альфой», которая должна повысить заинтересованность Японии в таком решении, по мнению газеты, может стать совместная экономическая деятельность, которая «будет гарантировать интересы Японии […] на Кунашире и Итурупе и свяжет будущее [этих] островов с Японией» — формулировка, вызывающая неуютные ассоциации с классическими колониальными «сферами влияния».
Таким образом, если в японском обществе и существует консенсус по вопросу о территориальном размежевании с Россией, то он заключается в том, что, в конечном итоге, под контроль Японии должны перейти все южные Курильские острова, на которые сейчас претендует Токио и которые он считает своими «северными территориями». Даже если компромиссный вариант, содержащийся в Совместной декларации 1956 года, и получит однозначную поддержку премьер-министра, нет никаких гарантий, что в условиях жесткого сопротивления политических оппонентов и общественного мнения ему удастся претворить его в жизнь, пускай и при согласии российской стороны.
Нельзя упускать из виду и фактор отношений Токио и Вашингтона, особенно в свете идеи исключить передаваемые Японии территории из сферы действия японо-американского союза. На протяжении всего послевоенного периода этот союз был и остается основой японской внешней политики. Но есть у этого союза и оборотная сторона: в Токио никогда полностью не исчезают сомнения в надежности американских гарантий безопасности, особенно если речь идет о гипотетических конфликтах, не имеющих особенной стратегической важности для США. Так, нет абсолютной уверенности, что в случае возможного столкновения с Китаем за спорные острова Сэнкаку/Дяоюйдао Соединенные Штаты будут готовы жертвовать жизнями своих военнослужащих ради груды необитаемых скал посреди океана. И потому одна из основных целей активизации военной политики Токио в последние годы — стать для США еще более ценным и незаменимым союзником, чтобы в критической ситуации заокеанские друзья не бросили Японию на произвол судьбы.
Легко представить, какой урон японо-американским связям, тем более при нынешних непростых отношениях Москвы и Вашингтона, нанесет не только подписание полноценного российско-японского мирного договора, но и предпринятое ради этого ограничение японо-американского сотрудничества. В конце концов, если Токио возьмет на себя смелость в одностороннем порядке вывести из сферы действия японо-американского Договора безопасности «северные территории», то что помешает Вашингтону, сославшись на этот прецедент, поступить точно так же в отношении островов Сэнкаку/Дяоюйдао, например, договорившись о «сдаче» их Китаю? А потому, какие бы обещания относительно демилитаризации возвращаемых территорий ни давались сейчас, нетрудно представить себе, что японское руководство, особенно после ухода С. Абэ с поста главы правительства, будучи поставленным перед выбором между выполнением этих обещаний и сохранением японо-американского союза, наверняка выберет второе.
Наконец, нельзя забывать и о том, что Совместная декларация 1956 года — продукт иной эпохи и совершенно иной международной ситуации. Основной мотивацией советского руководства, согласившегося на территориальную уступку Японии, было ожидание — как оказалось впоследствии, необоснованное — что подобный ход позволит если не перетянуть Японию на сторону социалистического лагеря, то, по крайней мере, вбить клин между Токио и Вашингтоном и подтолкнуть Японию к превращению в нейтральное государство типа Швеции или Австрии. Именно с крахом подобных ожиданий и был связан отказ СССР от выполнения положений декларации. Когда в 1960 году был подписан японо-американский Договор о взаимном сотрудничестве и безопасности, закрепивший статус Японии как союзника США, советская сторона отказалась от выполнения содержащихся в 9 статье Совместной декларации обязательств, ссылаясь на то, что «складывается новое положение, при котором невозможно осуществление обещаний советского правительства». Вызывает большие сомнения, что для современной России, не имеющей ни намерения, ни реальной возможности повлиять на японо-американский альянс, как это безуспешно пытался сделать Советский Союз более 60 лет назад, принятие на себя тех же обязательств, которые были приняты советским руководством ради той попытки, не стало бы серьезным внешнеполитическим просчетом.
Критики Синдзо Абэ в самой Японии считают, что отказ от требований передачи всех четырех островов в качестве условия заключения мирного договора — не слишком продуманная игра «ва-банк», чтобы добиться громкого внешнеполитического успеха. Заходя в область чистых спекуляций, можно, вероятно, выдвинуть и более лестное для политического мастерства японского премьер-министра объяснение. Не исключено, что озвученная им инициатива — преднамеренная попытка «перебросить мяч» на сторону оппонента, с тем, чтобы, когда переговоры по поводу «территориального вопроса» снова зайдут в тупик, ответственность за это можно было бы возложить уже на российскую сторону. Но как бы мы ни оценивали истинные мотивы предложений японского лидера, ясно, что при любом развитии ситуации от претензий на все южные Курильские острова Япония в обозримой перспективе вряд ли откажется.
РСМД. 19.11.2018
