Центральная Азия на пороге глобальных экономических вызовов: лето 2018 года
Собир Курбанов
Глобальные институты развития – Международный Валютный Фонд, Всемирный Банк и Азиатский Банк Развития – недавно выпустили обновленные отчеты о ситуации в мировой экономике, включая регион Центральной Азии. Аналитический портал CAAN приводит краткий обзор экономической ситуации в регионе в контексте текущих глобальных трендов и рисков.
Третий квартал 2018 года был ознаменован серьезным отходом от принципов свободной мировой торговли, что привело к серьезным опасениям в отношении начала торговой войны между Китаем и США. Данный тренд может иметь непосредственное отношение к центральноазиатским странам, учитывая, что Китай является основным инвестором крупных региональных инфраструктурных проектов. Обвинив Китай в промышленном шпионаже и краже интеллектуальной собственности, США повысили ввозные пошлины на китайский импорт и планируют ввести вторую серию тарифов. В результате китайская валюта обесценилась на 5%, а Народный Банк Китая вынужден был начать интервенции для стабилизации валютного курса. Нельзя исключать, что в случае усиления торговой войны, китайские инвестиции в Центральную Азию (и в том числе в знаковый проект Один Пояс и Один Путь (OBOR) могут сократиться. Несмотря на то, что страны Центральной Азии не имеют прочные торговые отношения с США, в целом отход от принципов свободной торговли может сократить объемы мировой торговли и привести к экономическому спаду, что негативно скажется и на нашем регионе.
Другой важной тенденцией явилось предполагаемое усиление санкций в отношении России и Турции – важных торговых партнеров центральноазиатских стран. На фоне объявленной следующей волны санкций против России, рубль значительно обесценился и может продолжить падение. По данным Центробанка России, сегодня пока еще отмечается рост объемов денежных переводов в долларовом выражении на 20-25% в Кыргызстане, учитывая его членство в Евразийском экономическом союзе. Однако удешевление российской валюты способно сократить приток денежных переводов трудовых мигрантов из России, которые составляют значительную часть доходов населения и являются источником поддержания платежного баланса в Таджикистане и Кыргызстане.
В то время как кризис в Турции пока имеет локальное значение, все же он может выйти за пределы региона, что негативно отразится и на рынках Европы и Азии. С начала года и особенно в последние дни курс турецкой лиры упал почти на 40%. Это происходит на фоне ухудшения политических отношений Турции с США, а также ростом обязательств по обслуживанию внешнего долга. В текущих условиях ужесточения монетарной политики в США и сокращения мировых потоков капитала, страны Центральной Азии, как и Турция, обременены высоким уровнем внешнего долга в государственном, корпоративном и финансовом секторах. В случае резкого оттока капитала и девальвации национальных валют, стоимость обслуживания внешнего долга в долларах США в странах Центральной Азии резко возрастет, что может спровоцировать экономический и бюджетный кризисы. В частности, уровень внешнего долга к ВВП в Таджикистане и Кыргызстане колеблется в районе 50-60%, в то время как эти страны продолжают осуществлять внешние заимствования на развитие крупных проектов (например, выпуск еврооблигаций на строительство Рогунской ГЭС в Таджикистане).
Суммируя текущие мировые тренды, МФВ отмечает, что более жесткие финансовые условия в США, связанные с повышением процентной ставки, отрицательно скажутся на мировой экономике и приведут к усилению торгового дисбаланса, что на фоне повышения торговых пошлин только усилится.
Ежемесячный обзор глобальной экономики Всемирного Банка также указывает на замедление темпов мировой торговли и инвестиций, отмечает риски роста инфляции в странах экспортерах нефти и газа, описывает растущий уровень долгов корпоративного сектора в развивающихся странах, в частности в Китае и Индии.
По мнению авторов доклада Всемирного Банка о перспективах мировой экономики, страны-экспортеры нефти и газа в регионе ЕЦА (Европа и Центральная Азия) пока испытывают циклический подъем, поддерживаемый восстановившимися ценами на нефть, увеличением внутреннего спроса и ростом экспорта. В России экономический рост возобновился в 2017 году (после двухлетнего спада) достигнув отметки в 1,5%, что положительно сказалось на росте реальной заработной платы и восстановлении темпов роста частного потребления. Для Центральной Азии это означало возобновление, как потоков трудовой миграции, так и притока денежных переводов. Начался рост инвестиций и после четырёхлетнего спада были отмечены положительные тенденции в горнодобывающей, транспортной и обрабатывающей промышленности.
Однако объявление новых санкций против России усилило давление на российский рубль, а рост инфляции и объемов внешнего долга был отмечен повсеместно в регионе. В целом (и созвучно с оценками МВФ), основным риском для региона является ожидаемое ужесточение глобальных финансовых условий на рынках капитала в сочетании с дальнейшим укреплением доллара США. По мнению Всемирного банка, это может вызвать резкое ухудшение внешних условий финансирования и привести к оттоку капитала и сокращению притоков инвестиций, особенно в странах зависимых от иностранного участия.
Для успешной реализации реформ в Казахстане необходим более устойчивый экономический рост
Основными источниками четырехпроцентного роста экономики Казахстана в прошлом году явились рост экспорта и внутреннего спроса, что увеличило частное потребление.
Всемирный банк отмечает, что для успешной реализации структурных реформ в Казахстане необходим более устойчивый экономический рост. Начавшиеся структурные и институциональные реформы должны наконец-то изменить текущую модель роста, основанную на экспорте нефти, на ту, которая способствует развитию на основе динамичного, современного, инновационного частного сектора в основном путем сокращения роли государства в экономике.
В частности, в начале 2018 года правительство Казахстана утвердило Стратегический план развития до 2025 года. Он призван создать основу для реализации ранее объявленной инициативы «Модернизация 3.0», направленной на улучшение результатов социально-экономического развития. Стратегический план развития предусматривает переход к новой модели экономического роста и фокусируется на росте человеческого капитала и цифровой экономики, поддержании справедливой конкуренции, обеспечении соблюдения правоприменения, укреплении регионального развития и урбанизации, усиления прозрачности и подотчетности.
Отмечается, что в этом контексте очень важны дальнейшие усилия по реструктуризации и приватизации государственных предприятий, повышении эффективности государственного управления, открытые конкурентные возможности для частного сектора. Умеренная фискальная и денежно-кредитная политика будут поддерживать экономическую и ценовую стабильность и поощрять инвестиции в не нефтяную экономику. Привлечение и сохранение экспортно-ориентированных и эффективных инвестиций будут иметь решающее значение для экономической трансформации.
Рыночные реформы в Узбекистане усилили интерес со стороны инвесторов
Крайне интересной в текущем году является развитие экономики Узбекистана. Реформы, инициированные Шавкатом Мирзиёевым, привели к резкому изменению курса в ранее закрытой и основанной на жестком регулировании экономике. Учитывая центральное географическое расположение в Узбекистане в регионе, особенно впечатляют инициативы и прогресс в усилении регионального сотрудничества, снятие торговых и транспортных барьеров, что уже имеет значительный эффект на потоки торговли, транзита и инвестиций между Узбекистаном, Таджикистаном и Кыргызстаном.
В феврале 2017 года правительство Узбекистана инициировало программу рыночных реформ, включающую в себя пять приоритетных областей: совершенствование государственного управления и государственного строительства; обеспечение верховенства закона и судебной реформы; поддержание экономического роста и либерализация экономики; укрепление систем социальной защиты; и обеспечение безопасности и осуществление конструктивной внешней политики.
В 2017-2018 годах был запущен комплекс институциональных реформ для усиления макро-фискальной и финансовой устойчивости, освоения новых рынков, содействия участию частного сектора и улучшения делового климата. Реформы подразумевали ликвидацию параллельного валютного рынка и либерализацию обменного курса, что привело к 50% обесцениванию сума относительно доллара США, но в то же время позволило убрать криминальный теневой рынок. Кроме того, власти объявили о полном устранении оставшихся ограничений на конвертируемость валюты, включая требования об обязательной конвертации экспортных доходов. В конечном итоге, Центральный банк Узбекистана объявил о намерении полностью перейти к режиму плавающего валютного курса.
Также были запущены процессы либерализации выездных виз, реализации планов финансового оздоровления в ключевых государственных предприятиях, возобновлен ранее приостановленный процесс присоединения к ВТО.
Рыночные реформы, начатые в стране, пожалуй, с самым мощным экономическим и инвестиционным потенциалом в регионе, привели к росту интереса со стороны иностранных инвесторов и международных организаций. Как отмечается в проектном документе бюджетной поддержки Всемирного Банка Узбекистану (500 млн долларов, утвержденных в мае 2018 года), в отличие от многих кризисных стран, «рыночная трансформация Узбекистана основана на сильной политической воле руководства, происходит в контексте устойчивой макроэкономической структуры и опирается на имеющиеся серьезные резервы, на фоне низких государственных и внешних обязательств». Скорее, реформы мотивированы все более очевидными проблемами, вызванными глубокими макроэкономическими диспропорциями, особенно с учетом отсутствия рыночных институтов и рыночной ценовой политики в прошлом. Это привело к снижению производительности труда и неуверенности в создании высококачественных рабочих мест. В этом свете, как ожидается, прогресс страны в отношении рыночной экономики повлечет за собой три основных экономических и социальных сдвига: к экономике на основе частного сектора; от внутренней ориентации к внешним факторам роста и созданию рабочих мест; и от общего государственного обеспечения всех социальных услуг до современной, адресной системы социальной защиты. В то же время важно отметить, что переход к рыночной экономике может привести к переходным неблагоприятным последствиям для некоторых уязвимых частей населения.
Модель экономического развития Таджикистана остается уязвимой
Экономика Таджикистана продолжила впечатляющий рост в 7%, однако, как и прежде, модель экономического развития остается уязвимой. Основными источниками роста являются государственные инвестиции, государственное строительство и государственные капитальные вложения. В частности, для ускорения строительства Рогунской ГЭС – ключевой для обеспечения энергетической безопасности проект – Таджикистан выпустил еврооблигации. Однако по мере поступления евробондов, правительство продолжило фискальную экспансию (увеличение государственных расходов), в результате чего дефицит бюджета увеличился с 3,7 до 6% ВВП. В контексте постоянного давления на расходы очень вероятно, что в 2018 году утвержденный дефицит государственного бюджета в размере 2,9% ВВП будет нарушен. Растет и внешний долг страны, который к концу 2017 года превысил 50% ВВП, вопреки установленному в Среднесрочной долговой стратегии правительства порогу безопасности в 40% ВВП.
Другим серьезным риском в экономике Таджикистана остается ситуация в финансовом секторе. Несмотря на усилия национального банка по реструктуризации и разрешении проблемы плохих долгов в системных банках, уровень просроченных обязательств в банковской системе составляет около 36-40%, что серьезно влияет на платежеспособность экономики в целом.
Также в сравнении со всеми странами региона кроме, пожалуй, закрытого Туркменистана, деловой климат и бизнес-среда в Таджикистане остаются неблагоприятными. В последнее время целый ряд крупных инвесторов в сфере телекоммуникаций, нефте- и газодобычи заявили о закрытии своих представительств и вывода бизнеса из страны. Согласно отчетам международных организаций, бизнес в Таджикистане находится под огромным прессом регуляторного давления, непрозрачного налогового администрирования и нестабильного налогового законодательства.
Экономическая ситуация в Кыргызстане является сравнительно стабильной в регионе
Несмотря на динамичный политический климат, экономическая ситуация в Кыргызстане остается сравнительно благоприятной, отчасти благодаря членству в ЕАЭС и пока устойчивому притоку инвестиций и денежных переводов. Это способствует относительной стабильности кыргызского сома и низкой инфляции. По данным Национального банка Кыргызстана, экономика выросла на 4,6% в 2017 году, в основном за счета сектора услуг, промышленности и строительства.
Оценки экономического развития в Туркменистане крайне противоречивы
Информация о ситуации в Туркменистане ограничена. Официальные данные рост экономики в первом полугодии 2018 года на 6,2%, за счет, как сообщается, устойчивого роста промышленности и сильной динамики потребления. Правительство сообщает о прогрессе в завершении разработки газопровода TAPI стоимостью 10 млрд долларов США, что позволит вывести газ на рынки юго-восточной Азии через Афганистан. Другие источники, однако, рисуют более мрачную картину: несмотря на рост мировых цен на энергоносители, объемы добычи и экспорта газа в Туркменистане сократились на фоне потери рынка Ирана. По сообщениям независимых источников, в связи с сокращением экспорта энергоносителей, Туркменистан столкнулся с проблемой финансирования импорта основных товаров. Попытки правительства жестко регулировать валютный и товарные рынки привели к резкому росту дефицита основных продуктов питания и лекарств, сокращению объемов субсидирования цен на коммунальные услуги и ГСМ.
В случае, если страны уже сейчас не будут принимать меры по снижению уязвимости к глобальным шокам, прогноз роста для центральноазиатского региона составит 3,9% в 2019 году, и в среднем 4.1% в 2020-2023 годах. Этот показатель вполовину меньше среднего показателя экономического роста, который Центральная Азия показывала в первой декаде нынешнего тысячелетия. Более того, данный рост может оказаться слишком медленным для значительного сокращения безработицы, в особенности в странах с высоким уровнем трудовой миграции и экспортеров нефти.
CAAN. 19.08.2018
