Станет ли «молоко раздора» интеграционным продуктом?
Алексей Чичкин
Вчера, 22 июня, Россельхознадзор отменил введенные ограничения на поставки молока в таре более 2,5 литра со всей территории Белоруссии, а также утвердил список предприятий, имеющих право на поставки.
«Поставки продукции… осуществляются с предприятий, включенных в «дорожную карту»… и подтвердивших происхождение и наличие соответствующих объемов сырья, соответствие объемов производств и представившие обоснованные доказательства безопасности поставляемой продукции в соответствии с требованиями технических регламентов Таможенного союза», – говорится в документе. Таких предприятий шесть: ОАО «Барановичский молочный комбинат», СОАО «Ляховичский молокозавод», Волковысское ОАО «Беллакт», КПУП «Мозырские молочные продукты», ОАО «Туровский молочный комбинат» и ОАО «Лидский молочно-консервный комбинат».
Итак, очередной «молочный кризис» между Россией и Белоруссией, возникший в начале июня, вроде бы урегулирован. Но конфликтная, по крайней мере спорная, ситуация в данной сфере рискует повториться… Или парадоксальным образом трансформироваться в новую союзную – в рамках Союзного государства РФ и РБ – программу?
Главной причиной нового витка кризиса Минск считает, причем со ссылками на тот же Россельхознадзор, не некачественные параметры белорусской «молочки», а якобы нежелание российского отраслевого бизнеса конкурировать с белорусской сравнительно недорогостоящей продукцией. Российская же сторона апеллировала к различным и неоднократным, наблюдающимся уже не первый год нарушениям, а еще и к растущим поставкам той же продукции – преимущественно сливок и сухого молока – транзитом через Казахстан. То есть речь идет и о недобросовестной конкуренции партнеров РФ по ЕАЭС на российском молочном рынке.
Да и снятие Россельхознадзором временного запрета на поставки из Белоруссии некоторых видов молока и молочной продукции из-за нарушения ветеринарно-санитарных требований коснулось далеко не всех производителей белорусской «молочки». Как заявила еще в канун введения эмбарго Юлия Мелано, глава пресс-службы Россельхознадзора, нитраты и их производные были найдены также в питьевом ультрапастеризованном молоке, произведенном на ОАО «Минский молочный завод №1», «Данон Пружаны», ГП «Молочный гостинец», Солигорском филиале ОАО «Слуцкий сыродельный комбинат», в питьевом стерилизованном молоке Нарочанского филиала ОАО «Молодечненский молочный комбинат», в пастеризованном молоке ПУП «Оршанский молочный комбинат». В целом с учетом шести предприятий, с которых эмбарго снято, это свыше половины всех производственных мощностей РБ по производству молочной продукции.
Ю.Мелано, как представляется, косвенно намекнула на экономическую составляющую нового молочного спора: «По мнению ряда экспертов, нередко нитраты добавляются в молоко с целью выравнивания уровня белка и стабилизации, т.е. недопущения свертывания ультрапастеризованного молока».
Похоже, эту часть комментария использовала в своей контраргументации белорусская сторона – на двухстороннем уровне и в рамках Евразийской экономической комиссии. Последнее следует из комментария Станислава Бубена, главы департамента агропромышленной политики ЕЭК, так охарактеризовавшего обсуждение данных вопросов на коллегии ЕЭК 14 июня: «Ситуация рассмотрена по инициативе Минэкономики Белоруссии. Все члены коллегии отметили нарушение Россельхознадзором норм права Союза (пункт 8 статьи 58 Договора о ЕАЭС)». Ведь запрет на поставки молочной продукции «со всей территории страны может вводиться только в случае наличия информации об ухудшении эпизоотической ситуации на территории Белоруссии. Такая информация отсутствует».
Для справки: Белоруссия – крупнейший поставщик «молочки» в Россию. По данным Россельхознадзора, в 2017 году белорусские поставки в РФ составили 950,5 тыс. тонн молочной продукции, и на ее долю пришлось 86% объема всего российского объема ее импорта. Такой баланс сохраняется уже который год. Более конкретно характеризует ситуацию правительственная «Советская Беларусь» от 19 июня: «Российские молокопроизводители по-прежнему не обеспечивают текущих потребностей внутреннего рынка. Дефицит сырого молока в России – около 7 млн тонн – как раз и восполняют наши производители (более 4 млн тонн) и представители третьих стран. Препятствовать этому – не только не по-союзному, но и непрактично».
В этой связи примечателен схожий комментарий РБК от 9 июня с.г.: в РФ «собственного производства молока не хватает для покрытия нужд населения: как заявлял вице-премьер Аркадий Дворкович, дефицит молока составляет 25% от объема потребления. Вместе с тем из-за локального перепроизводства закупочные цены на молоко в России падают с начала 2018 г.». Причем падение цен уже «затронуло все регионы и, по словам производителей, стало критическим». Для ценовой стабилизации Минсельхоз РФ разработал меры, предполагавшие «в том числе введение квот на импорт молочного сырья из Белоруссии». Но белорусская сторона назвала «их «беспрецедентным вмешательством» государства в рыночную экономику», и, соответственно, квоты эти не введены.
Тем временем уже с 2013 г. в совокупном импорте РФ молока и молочной продукции доля белорусской «молочки» стала быстро расти. В 2015-2017 гг. она удерживалась как минимум на уровне 81-83% в год. Уже этот тренд показывает, что ограничения (тем более запреты) на белорусский молокоимпорт наверняка будут чувствительны для российского рынка и, соответственно, потребителя.
Что же касается предполагавшегося квотирования белорусских поставок, оно было обусловлено и неоднократными, притом доказательными заявлениями Россельхознадзора о том, что реальные объемы ежегодного ввоза в РФ белорусской «молочки» (включая, например, иностранную, но перемаркированную под белорусскую) – минимум на треть больше регистрируемых. В связи с чем падает рентабельность этой российской отрасли. Из-за таких оценок Сергею Данкверту, главе Россельхознадзора, Александр Лукашенко обещал судебное разбирательство. Тогда конфликт удалось уладить на уровне президентов и премьер-министров обеих стран.
Но, похоже, прежняя ситуация сохраняется. Во всяком случае, Россельхознадзор в конце мая заподозрил Казахстан в поставках в РФ белорусских сухого молока и сливок. Потому это ведомство планирует проинспектировать казахстанские молочные предприятия. АС.Данкверт разъяснил, что подозрение в адрес Казахстана обусловлено резким увеличением поставок этих товаров оттуда в РФ: «По данным на 23 мая 2018 г., Казахстан ввез на российскую территорию 5,742 тыс. тонн этой продукции, хотя до этого за весь 2017 год поставлено всего 772 тонны». Затем следует логичный, хотя еще не окончательный вывод: «Считаем, что Казахстан, вполне вероятно, поставляет белорусское сухое молоко. Мы готовим письмо в адрес ветслужбы этой страны, чтобы прекратить незаконные, возможно, поставки продукции».
Представляется, что такие вопросы связаны, прежде всего, с тем, что в ЕАЭС по сей день, во-первых, не отлажена единая система прослеживаемости товаропотоков как внутри Союза, так и со странами вне ЕАЭС. А во-вторых, сохраняются разночтения между странами Союза относительно категорий «демпинг», «недобросовестная конкуренция», «страна происхождения товара». Эти изъяны изначально способствуют не только упомянутым подозрениям, но и их весьма нередкому подтверждению на практике.
Однако пусть и косвенно, но в пользу позиции белорусской стороны «сыграло» то, что почти совпали по времени заявленные Россельхознадзором потребительская небезопасность молочной продукции из Белоруссии и реэкспорт в РФ через Казахстан. А из такого совпадения в Минске, повторим, делают вывод, что РФ опасается конкуренции с белорусской продукцией и потому выискивает всевозможные аргументы. Одно из подтверждений – оценка главы Института экономики НАН Белоруссии Валерия Бельского (18 июня с.г.): «В России существует достаточно сильное лобби, которое периодически пытается «влиять» на правительство и профильное министерство, обвиняя в недостаточной динамике молочного производства в РФ поставщиков из Беларуси».
В то же время эксперт апеллирует к тем же факторам, которые выше упомянуты нами, а именно: «…недостатки договорной и нормативно-правовой базы ЕАЭС в секторе ветеринарно-санитарного регулирования и контроля были очевидны уже на этапе подготовки проекта Договора о Евразийском экономическом союзе».
Для предотвращения «нитратных» и т.п. эксцессов в будущем эксперт предлагает реализовать в рамках ЕАЭС следующие меры: во-первых, для всех веществ, соприкасающихся с сельхозсырьем и/или готовым продуктом», установить нормативы предельно допустимой концентрации (ПДК). Во-вторых, разработать «единую методику лечения сельскохозяйственных животных с целью надежного исключения в продукции сверхнормативных (т.е. превышающих ПДК) концентраций антибиотиков и иных лекарственных препаратов». И – параллельно – выработать единую методологию исследований потребительской безопасности продукции.
А в целом обе страны-участницы Союзного государства и ЕАЭС могут и должны работать, по мнению В.Бельского, «вместе по согласованному развитию производственного потенциала молочной и других АПК-отраслей. Как и по повышению безопасности и качества продовольствия». С этими рекомендациями эксперта вполне можно согласиться.
____________________
Рисунок: http://www.dairynews.ru/news/molochnyy-rynok-na-perepute-udastsya-li-vyyti-na-r.html
Ритм Евразии. 23.06.2018
