Чем грозит продолжение газового конфликта «Газпрома» и «Нафтогаза»
Юрий Павловец
Затянувшийся на годы конфликт между российским «Газпромом» и Украиной, который уже давно вышел за рамки экономического спора двух хозяйствующих субъектов, а стал инструментом в политических играх, в том числе и стран, напрямую в конфликте не участвующих, сегодня проходит, пожалуй, свою наивысшую точку. От того, насколько гибкими окажутся в Киеве, зависит не только будущее транзита российского газа через украинскую территорию, но и состояние всего энергетического сектора Украины. И, к сожалению, то, в каком русле сегодня развивается ситуация, оставляет все меньше надежд на адекватное восприятие Киевом происходящего. При этом на самом деле проблему давно можно было решить мирным путем, не доводя ее до абсурда.
Напомним, что формальная суть нынешнего конфликта, который является всего лишь частью многолетней проблемы взаимоотношений России и Украины в сфере поставок и транзита голубого топлива, заключается в следующем. В 2009 году «Газпром» и «Нафтогаз» подписали десятилетний контракт на поставки и транзит российского газа, по нему предусматривался определенный объем, который должен был закупать «Нафтогаз» с 2010 г. (минимальное количество газа в рамках условия «бери или плати» – 52 млрд кубометров ежегодно). Последний перестал это делать с 2012 г., а с 2015 г. и вовсе отказался закупать газ у России напрямую, заменив его реверсными поставками из Европы (о том, что это тот же газ от «Газпрома», только по завышенной цене, в Киеве предпочитают не говорить).
Летом 2014 г. «Нафтогаз» и «Газпром» обратились с исками друг другу в Арбитражный институт Торговой палаты Стокгольма: украинская сторона хотела пересмотреть цену на газ задним числом, взыскать переплату за голубое топливо, а также отменить условие «бери или плати», российская же – взыскать оплату долга за поставленный газ и компенсации по все тому же принципу «бери или плати» за 2012–2016 гг. Еще одно разбирательство касалось транзита газа.
Обе тяжбы длились более трех лет, после чего Стокгольмский суд вынес свой вердикт, согласно которому были в 10 раз снижены годовые контрактные обязательства Украины по закупке газа (страна должна покупать 5 млрд кубометров газа по цене в 352 долл. за тыс. кубометров), а обе стороны оказались должны друг другу. Сначала более 2 млрд долларов «Нафтогаз» «Газпрому», а с 1 марта 2018 г. – 4,6 млрд долларов «Газпром» «Нафтогазу» в качестве компенсации за недопоставку газа на транзит через Украину. При этом были отклонены претензии Киева на пересмотр стоимости транзита в сторону увеличения, а также требование учитывать украинское антимонопольное законодательство, которое до этого безуспешно пыталось вывести на международный уровень признание «Газпрома» монополистом и обложить его штрафами. С учетом предыдущего решения по контракту на поставку газа российская компания теперь должна выплатить Украине 2,56 млрд долларов (общие же суммы финансовых претензий обеих сторон, предъявляемых друг к другу, – 17 млрд долларов «Нафтогаза» и 56 млрд долларов «Газпрома»).
Неудивительно, что в «Газпроме» не согласились с таким вердиктом. Как заявил глава компании А.Миллер, «Стокгольмский арбитраж, руководствуясь двойными стандартами, принял асимметричное решение по контрактам на поставку и транзит газа с НАК «Нафтогаз Украины»… Арбитры аргументировали свое решение резким ухудшением состояния украинской экономики. Мы категорически против того, чтобы за наш счет решались экономические проблемы Украины».
Киеву вернули полученную от него предоплату на поставку газа (накануне морозов и нехватки голубого топлива в Европе киевские власти были вынуждены искать дополнительные объемы поставок у российского монополиста). После чего была начата процедура расторжения контракта с Украиной и на поставку, и на транзит газа.
И здесь необходимо упомянуть одну немаловажную деталь, о которой зачастую забывают те, кто обвиняет «Газпром» «в невыполнении своих обязательств», согласно заключенного им же контракта (о том, что Украина этого не делает уже более 6 лет, и вовсе стараются не вспоминать). Сегодня заставить российского монополиста поставлять газ на Украину, согласно контракту, подписанному еще Ю.Тимошенко, фактически невозможно. В 2009 г. тогдашний премьер, пытаясь «обезопасить» Украину от политического давления со стороны России за счет поставок газа, включила в контракт пункт 2.2.1, по которому, если «Газпром» не подписывает дополнительное годовое соглашение о поквартальном распределение газа по поставкам на Украину, то он обязан поставить газ по графику поставок предыдущего года. С приходом же к власти П.Порошенко Украина весь 2016 и 2017 гг. покупала российский газ не у «Газпрома», а у европейских компаний. То есть «Газпром» официально продал «Нафтогазу» за прошлые два года 0 [ноль] кубометров газа, а значит, российская компания с чистой совестью может и дальше придерживаться «прошлогодних графиков» поставок вплоть до конца контракта. Поэтому и позиция «Газпрома» сегодня довольно проста – дотянуть в судах дело до 2019 года (расторгнуть контракт за короткое время, конечно, не удастся), после чего поставить новые условия Киеву.
И здесь возникает закономерный вопрос: а что же дальше?
Необходимо отметить, что в сложившейся ситуации интересы сторон конфликта, конечно же, практически несопоставимы. При этом, к большому сожалению Киева, украинские позиции в данном споре довольно слабы. И не только потому, что в сложившейся ситуации российская сторона права на 100%, но и в связи с тем, что поведение Киева за последние годы надоело не только Москве, но и Брюсселю. Не случайно сегодня ЕС и Россия практически полностью согласовали свою позицию по поставкам газа в Европу. Завеса из многочисленных политических заявлений еврочиновников о необходимости сохранить за Украиной статус страны-транзитера и о недопустимости использования газа в качестве инструмента давления на Киев не в состоянии скрыть, насколько энергично в Евросоюзе взялись за продвижение «Северного потока-2» (СП-2), а также перестали активно ставить палки в колеса реализации «Турецкого потока». Поэтому и нынешние риски российского монополиста по сравнению с будущими выгодами ничтожны.
Известно, что около половины экспорта «Газпрома» в Европу идет через территорию Украины, так что зависимость от украинского транзита останется высокой лишь до тех пор, пока газопроводы «Северный поток-2» и «Турецкий поток» не вступят в строй. Напомним, что планируемая мощность СП-2 – 55 млрд кубометров газа в год, а вторая нитка «Турецкого потока», запланированная для нужд южной части Европы, – 31,5 млрд кубометров в год. Итого 86,5 млрд кубометров, тогда как транзит газа через Газотранспортную систему Украины (ГТСУ) в 2017-м составил 93,46 млрд кубометров. Разница минимальна, тем более что для новых газопроводов транзитные риски и издержки отсутствуют, а значит, и окупаться они будут значительно быстрее. Да и платить за использование устаревшей и нуждающейся в модернизации ГТСУ около 3 млрд долларов в год «Газпрому» будет не надо.
При этом эскалация Киевом продолжающегося газового конфликта только на руку российской компании, так как способствует росту лояльности со стороны Европы по отношению к строящимся газопроводам в обход Украины. Это подтверждает и позиция Еврокомиссии, которая смотрит на ситуацию без особого энтузиазма, но следит за тем, чтобы «выполнялись все существующие обязательства по поставке и транзиту газа в ЕС». И в этом плане нынешние действия «Газпрома» вряд ли серьезно скажутся на финансовых результатах и объеме экспорта, но однозначно усилят переговорные позиций компании по «СП-2».
Тем более что, кроме «Газпрома», пока никто не сможет залатать возможную энергетическую дыру в потребностях Европы. По оценкам западных экспертов, с учетом уменьшающейся добычи газа в Северном море и на территории Алжира потребности в дополнительных поставках в ЕС к 2025 году составят около 70 млрд кубометров. И даже в таком случае украинский транзит может быть исключен за счет разрешения ЕК на использование газопровода OPAL, который является сухопутным продолжением «Северного потока-1». Проще говоря, полное «исчезновение» ГТСУ для России и ЕС мало что меняет в худшую сторону. Стороны, наоборот, исключают политические риски в поставках углеводородов, а также усиливают свои позиции в противостоянии экспансии дорогого сжиженного газа из США, который Вашингтон упорно пытается продать европейцам взамен российского.
Если все же предположить, что ситуация начнет развиваться по худшему сценарию – Украина в попытке политического шантажа России и ЕС сама перекроет транзит газа в Европу, а Брюссель заблокирует строительство «СП-2», то и в таком случае «Газпром» вряд ли разорится. У российской компании останется «Северный поток-1», будет введен в строй «Турецкий поток», по которому газ в перспективе пойдет и в Центральную Европу, а в скором времени достроится «Сила Сибири», через которую можно будет ежегодно перекачивать до 40 млрд кубометров якутского газа в Китай. Поэтому и предугадать будущие действия «Газпрома» довольно просто – разрыв всех прежних контрактов с «Нафтогазом», а в случае форс-мажорных причин срыва строительства «СП-2» и «Турецкого потока» – выработка нового контракта, но на своих условиях. И несмотря на то, что европейцы и американцы будут продолжать поддерживать Украину в ее споре с «Газпромом» как некий рычаг давления на Москву, перспективы украинской стороны выглядят довольно печально.
Действительно, ни для кого не секрет, что проблемы и потери «Нафтогаза», а с ним и всей Украины несоизмеримо больше, чем у «Газпрома». Во-первых, из-за невнятных политических амбиций Киев до 2019 г. будет вынужден закупать газ дороже, чем он есть на рынке: средневзвешенная цена газа от европейских поставщиков, например, в нынешнем марте превысила цену от «Газпрома» на 33,9%.
Во-вторых, у Украины нет и в обозримом будущем не предвидится свободных средств для закупки газа по завышенным ценам, а получить иностранные субсидии под это будет очень сложно не только из-за многочисленных коррупционных скандалов последних лет, но и неуверенности кредиторов в том, что Киев будет платить по долгам. Для справки: только за 2017 г. его госдолг вырос на 6 млрд долларов – до 77 млрд, а в текущем году Киеву нужно вернуть кредиторам более 10 млрд долларов (без учета долгов перед Россией), что составляет примерно треть доходной части госбюджета.
В-третьих, из-за разрыва контракта Киев может не только потерять доходы от транзита российского газа, но и всю свою ГТС, которая если и не превратится в ржавую трубу, то как минимум окажется на государственном датировании. Последнее в связи с серьезными проблемами в финансовом секторе страны ставит под серьезное сомнение ее дальнейшее существование (в 2012 г. глубокая модернизация ГТСУ была оценена немецкими экспертами в 5,3 млрд долларов). И это даже несмотря на то, что украинское руководство уже объявило о приватизации своей газотранспортной системы и осенью прошлого года определила консультанта по децентрализации газотранспортной деятельности и партнера для управления ГТС в лице миланского банка Rothschild.
Вряд ли иностранные инвесторы будут себе в убыток вкладывать деньги в украинскую трубу, не имея уверенности, что российский газ будет по ней идти в Европу. Впрочем, у Киева есть еще небольшая надежда на то, что ситуация может измениться. В конце февраля Владимир Путин на встрече с канцлером Австрии Себастьяном Курцем отметил, что, «если Украина предоставит экономически обоснованные условия использования своей ГТС, мы можем их рассмотреть». Но здесь все зависит только от политической воли киевского руководства, которое на сегодняшний день продолжает действовать по принципу «назло маме отморожу уши».
И, наконец, четвертый фактор, то, чему в последнее время многие эксперты не придают значения, – эскалация ситуации в Донбассе из-за надвигающейся энергетической катастрофы внутри Украины. Речь в данном случае идет об угле, который в Киеве рассматривают как альтернативу российскому газу: Дарницкая, Сумская и Черниговская ТЭЦ уже запустили процесс перехода на уголь. Если не останавливаться на грядущих проблемах экологического характера, а за ними, к слову, и новых претензий со стороны Еврокомиссии, ревностно следящей за «чистотой воздуха», то стоит напомнить, что Украина, которая по последним данным, отапливает около трети страны за счет угля, имеет крайнюю зависимость от поставок из Донбасса. Замены их в стране так и не найдено, а навязанные поставки угля из США и вовсе вызывают недоумение.
«Важный вклад в энергетическую безопасность государства», как Порошенко окрестил начало поставок угля из США осенью прошлого года, обходится Украине в разы дороже не только газа, но и местного угля: цена контракта составляет 113 долларов за тонну, а за весь объем придется заплатить примерно 79 млн долларов. При этом уголь из Донбасса стоил Киеву примерно 45-50 долларов за тонну, а российский уголь – 80 долларов. К тому же известно, что качество американского или южноафриканского угля хуже, а сам по себе его импорт убыточен для украинских ТЭС: рекомендованная Минэнерго цена на уголь – около 90 долларов без НДС. В таких условиях, когда в Киеве не хотят быть «зависимыми» от Москвы, вполне возможны более решительные действия киевской хунты в Донбассе, в том числе и с целью возвращения под контроль угольных разработок, находящихся сегодня на территории ЛНР и ДНР.
В конечном счете можно констатировать, что нынешний энергетический конфликт больнее всего ударит по Украине и простым украинцам. «Газпром», а с ним и руководство РФ доведут запланированную еще много лет назад диверсификацию путей транзита газа в Европу до логического конца, в лучшем случае оставив за Украиной небольшой резервный канал на случай резкого роста потребления газа европейцами. И, по всей видимости, в таком случае Европа будет покупать газ уже не на западных, а на восточных границах Украины, самостоятельно контролируя дальнейший транзит по украинской территории. Правда, на это тоже уйдет не один миллиард долларов и несколько лет работы для создания необходимой инфраструктуры. Но выбора, по всей видимости, у Киева уже нет.
Ритм Евразии. 15.03.2018
