Южная оттепель: о чем говорит отставка главного чекиста Узбекистана

Аркадий Дубнов, эксперт по Центральной Азии

Сопротивление спецслужб стало причиной торможения многих инициатив президента Узбекистана, попытавшегося приоткрыть страну для внешнего мира. Службу национальной безопасности должен был возглавить выдвиженец президента.

«Это как будто еще раз умер Каримов!» — такие отклики можно было встретить в узбекских соцсетях на сообщение об отставке главы Службы национальной безопасности (СНБ) Узбекистана Рустама Иноятова, руководившего ею последние 22 года. Незадолго до этого были сняты со своих постов два заместителя главы СНБ и начальники 11 областных управлений СНБ.

Свое решение уволить 73-летнего ветерана советской и узбекской госбезопасности президент Узбекистана Шавкат Мирзиеев огласил 31 января, прибыв в штаб-квартиру СНБ в Ташкенте. Важно отметить, что сделал он это не раньше, чем почтил 30 января память первого президента страны Ислама Каримова в день его 80-летия.

В Узбекистане не принято делать резких движений, которые можно счесть оскорблением памяти бывших правителей. В Ташкенте, например, многие убеждены, что знаменитое «хлопковое дело» привело к скоропостижной кончине многолетнего и авторитетного руководителя советского Узбекистана Шарафа Рашидова. Ислам Каримов, еще когда я встречался с ним в середине 1990-х годов, говорил, что переживал это дело как личную обиду. Поэтому его наследник Мирзиеев не мог позволить себе избавиться от ближайшего соратника покойного патрона сразу после смерти Каримова в сентябре 2016 года.

Разумеется, есть и более важные причины, объясняющие паузу, которую вынужден был взять Мирзиеев, прежде чем отправить в отставку всемогущего главу спецслужбы.

Передача власти

Главная из них — это решающая поддержка, оказанная Иноятовым в борьбе за власть самому Мирзиееву, выигравшему в этом сражении у смертного одра Каримова у другого ключевого претендента — первого вице-премьера Рустама Азимова. Есть все основания полагать, что именно тогда, в конце лета — начале осени 2016 года, между Мирзиеевым и Иноятовым было достигнуто некое «водяное перемирие», позволившее одному утвердиться на высшем посту, а другому — сохранить свои позиции. Были ли оговорены временные рамки этого соглашения, мы не знаем.

Зато уже известно, что сразу после отставки бывший главный чекист занял пост советника президента по политико-правовым вопросам, а на следующий день, 1 февраля, стал сенатором, получив иммунитет от любого преследования.

Почему же снятие Иноятова, которое трудно было считать неожиданным, оказалось таким потрясением для многих? Ведь не было секретом, что немолодой генерал болен диабетом, мало показывается на людях, избегает публичных мероприятий.

Потому что на это надеялись, но боялись верить. Такую реакцию можно понять, если вспомнить, как заканчивались деспотические режимы в наших краях. Только быстрое устранение Лаврентия Берии в 1953 году или столь же стремительное избавление преемника Туркменбаши, Гурбангулы Бердымухамедова, от главы комитета нацбезопасности Акмурата Реджепова позволяло новым лидерам удержать власть. Генерал Реджепов обеспечил переход власти в руки бывшего доверенного лекаря Туркменбаши, но вскоре был арестован и через несколько лет умер в тюрьме.

Спецслужбы и реформы

В Узбекистане все обошлось без таких шекспировских страстей. Новый президент хочет выглядеть цивилизованным лидером. Груз оставленного ему наследства тяжел, необходимы реформы во всех сферах, от экономики и внешней политики до правосудия и образования. Но трудно сдвинуться с места, когда вся страна прошита сетью агентов и кураторов СНБ, которых эти новые веяния могут лишить влияния.

Формально зримое и незримое присутствие чекистов в повседневной жизни, вплоть до участия в приемных экзаменах в вузах, объясняется борьбой с коррупцией, ведь победить это зло может только кристально чистая и преданная руководству спецслужба. Так считал в свое время многолетний шеф КГБ Юрий Андропов, в таком же духе был воспитан Каримов, на таких принципах строил работу преданный своему президенту Иноятов.

Прощаясь с Каримовым после последней моей встречи с ним в октябре 1999 года, я спросил его, доверяет ли он своему ближайшему окружению. Он ответил уверенно и категорично: абсолютно! И назвал имена силовиков. Иноятов был среди них.

Но как покончить с каримовской эпохой, оставив нетронутым ее творца? Новым главой СНБ назначен чужой чекистской системе человек, из судейских, 51-летний Ихтиер Абдуллаев, последнее время он был генпрокурором Узбекистана. Неясно, насколько обширны будут его полномочия по реорганизации службы, но то, что он встретится с глухим сопротивлением «конторы», предсказать нетрудно.

Именно это сопротивление стало причиной торможения многих инициатив Мирзиеева, попытавшегося приоткрыть страну для внешнего мира. Отмена выездных виз для своих граждан, безвизовый въезд в Узбекистан для граждан развитых государств — все это было декларировано властями, но потом отложено без внятных объяснений. Объявленное возобновление авиасообщения между Ташкентом и Душанбе, которое должно было стать знаком восстановления добрососедских отношений, также оказалось замороченным бюрократическими препонами. Инсайдеры в Узбекистане объясняют это активной фрондой консервативно настроенной и все еще влиятельной группировки чиновников СНБ.

Небольшим преувеличением, возможно даже лестным для Иноятова, будет считать его соавтором — вместе с Исламом Каримовым — концепции самоизоляции Узбекистана. Это в значительной степени уберегло от внешних потрясений вроде финансовых кризисов или проникновения нежелательных людей и идей, но в конце концов отбросило страну на обочину развития. Например, мало для кого является секретом, что именно СНБ препятствовала введению свободной конвертации валюты. Узбекистан при Каримове оставался единственной страной СНГ, в которой свободный обмен валюты считался преступлением, что привело к уходу отсюда многих мировых компаний или возбуждению ими судебных исков в связи с невозможностью конвертировать доходы в узбекских сумах в доллары или евро.

По некоторым данным, Иноятов противился приходу в Узбекистан таких российских олигархов узбекского происхождения, как Алишер Усманов и Искандер Махмудов. В Ташкенте при Каримове они воспринимались в качестве угрозы возвращения российского влияния. И только со сменой власти ситуация настолько изменилась, что президент Мирзиеев стал пользоваться личным «Боингом» Усманова для важных зарубежных визитов, в том числе на сессию Генассамблеи ООН.

Новая внешняя политика

Второй президент Узбекистана уже спустя пару месяцев после смерти Каримова обозначил свое стремление укреплять двустороннее сотрудничество с Россией, дал согласие на подписание крупного соглашения о военно-техническом сотрудничестве. Изменилось отношение властей в Ташкенте к узбекским трудовым мигрантам, работающим в России. Каримов не хотел их замечать, а то и называл их предателями и лодырями, Мирзиеев же демонстрирует понимание проблемы и обещает содействие.

Ташкент достиг серьезных успехов, и на пути к разрешению пограничных конфликтов с соседями, Киргизией и Таджикистаном, готовится визит президента в Душанбе, беспрецедентный в отношениях двух стран.

Узбекский лидер предложил создать постоянно действующий форум глав регионов Центральной Азии, и, возможно, первым шагом в этом направлении может стать встреча пяти президентов региона в Астане в марте этого года. Подобной попытки консолидации там не видели с 1990-х годов, все предыдущие кончались ничем.

Правда, сегодня к такому региональному сотрудничеству Центральную Азию подталкивают США и Евросоюз, надеясь видеть в единстве региона нечто, способное устоять перед нависающим над ним Китаем. Москву, впрочем, уже беспокоит активность Вашингтона, стремящегося актуализировать сотрудничество с Центральной Азией в так называемом формате «С5+1». Российский министр иностранных дел Сергей Лавров недавно ясно дал понять, что видит в этом угрозу российским интересам в регионе. Так что на пути прочь от каримовского курса на изоляцию Мирзиеева еще ждут проблемы.

РБК. 02.02.2018