Как Британия может отказаться от брекзита

Питер Келлнер

Вероятно, что нынешнее правительство кое-как сохранится у власти, но при этом наберется достаточное число консерваторов, готовых вместе с депутатами от других партий настаивать на новом референдуме. Это будет возможно при двух условиях: во-первых, переговоры провалятся или приведут к явно невыгодному для Британии соглашению; и во-вторых, этот результат заставит значительное число избирателей, голосовавших за брекзит в 2016 году, изменить свое мнение.

Главный вопрос британской политики в 2018 году – перейдет ли процесс выхода из ЕС в свою завершающую стадию, или же парламент и избиратели получат возможность проголосовать по вопросу брекзита еще раз? Однозначного ответа у меня нет, но я обрисую обстоятельства, благодаря которым Великобритания может все-таки остаться в составе Евросоюза.

Прежде всего следует сказать, что британский парламент вряд ли откажется от идеи брекзита без проведения еще одного общенационального голосования. Формально референдум 2016 года не был обязывающим, и у парламента есть конституционное право не согласиться с его результатами. Но политически этот вариант нереален. Даже те, кто был против референдума о брекзите и предпочитает представительную демократию прямому голосованию, признают, что единственный способ легитимно отказаться от брекзита – это вынести вопрос на общенациональное голосование еще раз.

Это может произойти двумя способами. Первый – новые парламентские выборы, на которые одна или несколько партий пойдут с четкой программой сохранения Британии в составе ЕС. Если такие партии получат большинство, то смогут легитимно проигнорировать результаты референдума.

Второй вариант – назначить новый референдум, объяснив это примерно таким образом: сейчас мы в иной ситуации по сравнению с июнем 2016 года, теперь у нас есть более внятное представление о последствиях брекзита; некоторые аргументы с обеих сторон, высказанные два года назад, оказались ошибочными, поэтому будет и корректно, и справедливо, чтобы избиратели еще раз обдумали этот вопрос и дали ответ. Дэвид Дэвис, ныне главный переговорщик от Британии по брекзиту, хорошо сформулировал это пять лет назад: «Если в демократии нельзя изменить свою точку зрения, то это уже не демократия».

Что вероятнее? Я бы поставил скорее на референдум, чем на перевыборы. До 2010 года право назначить выборы было только у премьер-министра. Традиционно премьеры консультировались со своим кабинетом, но советоваться с парламентом необходимости не было. С 2011 года прерогатива назначения досрочных выборов перешла к парламенту.             (В прошлый раз выборы состоялись лишь через семь недель после заявления Терезы Мэй о желании их провести, потому что парламентариям требовалось время, чтобы все обсудить и проголосовать.)

Итак, досрочные выборы требуют согласия большинства членов парламента, а сейчас такое согласие трудно себе представить. Теоретически такое могло бы произойти в случае срыва переговоров по брекзиту или заключения невыгодной сделки, не устраивающей большинство парламентариев. Но в этом случае власть Терезы Мэй пошатнется, как и рейтинг консерваторов, и в результате перевыборов к власти вполне может прийти правительство лейбористов во главе с Джереми Корбином.

Такая перспектива не обрадует ни консерваторов, какую бы позицию по евроинтеграции они ни занимали, ни депутатов от североирландской Демократической юнионистской партии, чьи голоса необходимы Мэй, чтобы сохранить большинство в Палате общин. Североирландские юнионисты ненавидят Корбина, считая его давним союзником Ирландской республиканской армии.

Более вероятно, что нынешнее правительство кое-как сохранится у власти, но при этом наберется достаточное число консерваторов, готовых вместе с депутатами от других партий настаивать на новом референдуме. Тогда у Корбина пока не будет шанса пройти в премьеры, а консерваторам, возможно, удастся поправить свой рейтинг.

Но при каких обстоятельствах повторный референдум станет единственно возможным решением? На это вряд ли стоит рассчитывать, если Британии и ЕС удастся заключить разумную для обеих сторон сделку и разрешить такие непростые вопросы, как граница с Ирландией, будущая роль Европейского суда и степень участия Великобритании в едином европейском рынке и Таможенном союзе. Если все эти вопросы будут успешно урегулированы, то к марту следующего года Британия почти наверняка выйдет из ЕС.

Новый референдум возможен только при двух условиях: во-первых, переговоры провалятся или приведут к явно невыгодному для Британии соглашению; и во-вторых, этот результат заставит значительное число избирателей, голосовавших за брекзит в 2016 году, изменить свое мнение.

Последние опросы говорят, что это в какой-то степени уже происходит. Например, согласно новому опросу YouGov, 46% британцев считают, что голосование за выход из ЕС было ошибкой, и 42% – что оно было правильным. Предыдущие опросы YouGov, начиная с сентября, показывают похожие результаты.

Здесь можно говорить о статистически значимой перемене настроений, но перемена это небольшая; стоит напомнить, что на референдуме за брекзит проголосовали 52%, а против – 48%. Стрелка должна качнуться гораздо дальше, чтобы парламентарии почувствовали общественное давление и призвали к новому референдуму. (Два других недавних опроса, проведенные BMG Research и ComRes, показывают более высокую поддержку членства в ЕС, но на мой взгляд, эти результаты скорее статистические выбросы и вряд ли говорят о серьезных сдвигах в общественном мнении.)

В целом британская политика в 2018 году превращается в какой-то дьявольский треугольник, где все три фактора: процесс переговоров, общественные настроения и позиции парламентариев – тесно увязаны друг с другом. Предсказать развитие каждой из его вершин непросто, а уж результаты их взаимодействия тем более.

Английский оригинал текста бал опубликован в Strategic Europe, 15.01.2018

Московский Центр Карнеги. 12.02.2018