Серый кардинал Грузии. Иванишвили навсегда?

Николай Силаев

Кандидат исторических наук, старший научный сотрудник Центра проблем Кавказа и региональной безопасности МГИМО, директор некоммерческого партнерства «Кавказское сотрудничество», директор по исследованиям Аналитического агентства «Внешняя политика»

В Грузии завершается борьба по поводу конституционной реформы. Президент страны Георгий Маргвелашвили наложил вето на принятые парламентом поправки к конституции. Президент, чьи и так небольшие полномочия после вступления в силу поправок сведутся вовсе к церемониальным, таким образом заявил о несогласии с реформой. Парламент без труда преодолеет вето, а Маргвелашвили не станет лидером грузинской оппозиции, хотя, возможно, и хотел бы этого. Но еще одна веха на пути к оформлению очередного, четвертого по счету персоналистского политического режима в Грузии будет пройдена.

Конституционная реформа началась в Грузии вскоре после того, как в октябре 2016 года партия «Грузинская мечта» выиграла парламентские выборы, получив конституционное большинство. Главной мишенью реформы считался президент. Кандидатуру Георгия Маргвелашвили на этот пост в свое время выдвинул и поддержал неформальный лидер «Грузинской мечты» миллиардер Бидзина Иванишвили.

Г.Маргвелашвили обманул ожидания своего патрона, перейдя, по существу, в оппозицию «Грузинской мечте». Предыдущая конституционная реформа, которая прошла в 2010 г., еще в годы правления Михаила Саакашвили, значительно сократила полномочия президента и превратила Грузию в парламентскую республику. Поэтому у Г.Маргвелашвили не было возможности действенно оспорить политику правящей партии. Но на фрондерство и публичные ссоры с премьер-министром по протокольным вопросам его полномочий хватало.

Вероятно, Б.Иванишвили решил надежно обезопасить себя даже от незначительных проявлений нелояльности, еще сильнее урезав полномочия президента и понизив его статус.

Согласно поправкам в конституцию, президента будет выбирать специальная избирательная коллегия из депутатов парламента, представителей местных властей и властей автономных республик (сейчас он избирается всенародно). Кроме того, упраздняется Совет национальной безопасности, где председательствует президент. Вместо него c 2015 г. действует аналогичный координационный орган под руководством премьер-министра, где и принимаются ключевые решения. СНБ и его аппарат при Г.Маргвелашвили стал площадкой, где оппозиционные политики могли получить статус госслужащих. По-видимому, это тоже раздражало Б.Иванишвили. Впрочем, конституционная реформа была явно избыточным средством борьбы с фрондой.

На следующих выборах Маргвелашвили не был бы поддержан правящей партией, выиграть выборы без ее поддержки он неспособен, а Иванишвили мог без труда подобрать более лояльного и менее активного кандидата на пост президента.

Та же избыточность отличала и другие поправки. По давнему требованию оппозиции и собственному обещанию Иванишвили предлагался переход на полностью пропорциональную систему выборов депутатов парламента. Сейчас почти половина депутатов избирается по мажоритарным округам и, как это обычно бывает в постсоветских странах, эти выборы выигрывают кандидаты, лояльные исполнительной власти.

Так Грузинская мечта и получила свое конституционное большинство. По партийным спискам на последних выборах она получила только около половины голосов и добрала остальное за счет мажоритариев. Реформа же включала переход на полностью пропорциональную систему, но только через один избирательный цикл (то есть в 2024 г.) и при условии запрета избирательных блоков и перехода победившей партии всех голосов, отданных за партии, не преодолевшие избирательный барьер.

Иванишвили – миллиардер, сделавший деньги в России, и в масштабах Грузии его финансовый ресурс неисчерпаем. В его партии и за ее пределами нет политиков, которые могли бы бросить ему вызов.

Не занимая никаких официальных постов и почти не выступая публично, он уже почти пять лет руководит Грузией. Иванишвили осторожен во внешней политике: он не слишком портит отношения с Россией, следуя при этом целиком в русле, предписанном Соединенными Штатами. У влиятельных внешних сил просто нет поводов желать его ухода. При таких данных страной можно править если не бесконечно, то очень долго.

Многообразная грузинская оппозиция – от осколков партии Михаила Саакашвили и с треском проигравшей последние выборы радикально проамериканской Республиканской партии до консерваторов из Альянса патриотов, сумевших попасть в парламент год назад – хорошо понимает, что с Иванишвили и Грузинской мечтой им тягаться практически бесполезно.

Поправки отнимают у них не столько политический шанс, сколько надежду на этот шанс. Этим объясняется дружная негативная реакция на конституционную реформу всех оппозиционных сил. Реформу конституции осудила и Венецианская комиссия.

Парламент, контролируемый Грузинской мечтой, без особого труда преодолеет вето президента Маргвелашвили. Возможно, если Иванишвили сочтет нужным сделать примирительный жест в адрес Венецианской комиссии и присоединившегося к критике реформы Евросоюза, он предложит внести в конституцию новые поправки. Например, снижающие избирательный барьер или разрешающие предвыборные блоки на парламентских выборах в следующем десятилетии. Он вообще отличается от многих грузинских политиков своей способностью действовать не спеша, демонстрировать готовность к компромиссам, не увлекаться эффектными жестами.

Однако теперь можно уверенно сказать, что очередной персоналистский режим в Грузии установился – Гамсахурдиа, Шеварднадзе и Саакашвили наследует Бидзина Иванишвили. Конечно, при нем порядки в Грузии куда мягче, чем при его предшественнике, а отношения и с Западом, и с Россией лучше (хотя официальный Тбилиси в последнее время делает многое, чтобы свести на нет результаты нормализации отношений с Москвой).

Тремя постсоветскими странами, подписавшими Соглашения об ассоциации с ЕС, управляют олигархи – Петр Порошенко на Украине, Влад Плахотнюк в Молдавии, Бидзина Иванишвили в Грузии – и последний самый просвещенный и умеренный из всех троих.

Однако подобный итог под аккомпанемент бесконечных разговоров об институциональных реформах и демократизации в странах, «выбравших европейский путь», несколько обескураживает – прежде всего самих грузинских граждан.

Иванишвили не приняли и не примут за своего в «хороших тбилисских семьях». Столица с ее долгой аристократической традицией, продолжившейся в сильно превращенном виде в советскую эпоху, привыкла свысока смотреть на выходцев из села, пусть даже и миллиардеров. Ему признательны за удаление от власти Саакашвили, но было бы ошибкой считать, что эта признательность извиняет претензии на пожизненную власть.

Есть большая дистанция между недовольными разговорами в кафе и действенной политической оппозицией, последней и не пахнет. Но ей не пахло и в 2010 г., когда Саакашвили проводил свою конституционную реформу, которая должна была позволить ему пересесть в кресло премьера и остаться в нем на всю оставшуюся жизнь. Прошло два года с небольшим, и в это кресло сел другой человек, а великолепный президентский дворец на высоком берегу Куры Мише пришлось оставить. Грузия не сильна демократическими традициями и прочными институтами, но пожизненной скуки там не терпят.

Евразия.Эксперт. 12.10.2017