СНГ

Открытая Грузия, закрытая Грузия. Насколько устойчива грузинская демократия

Томас де Ваал

Сегодняшняя Грузия по-прежнему выглядит образцом открытости и историей успеха на фоне авторитарных соседей. Но последние новости еще раз показывают, что этой истории легко может быть дан обратный ход.

Никогда еще Грузия не была столь открыта миру. Число прямых рейсов между Грузией и Европой растет, и только в первом полугодии 2017 года в стране побывало рекордное число гостей – 1,3 млн человек, на 29% больше, чем за аналогичный период прошлого года. А по итогам лета ждут еще больше. Параллельно уже более 55 тысяч грузин успели воспользоваться появившейся в марте возможностью ездить в ЕС без визы на срок до 90 дней.

Но к сожалению, политическая система Грузии тем временем становится все менее открытой и прозрачной. Это прежде всего связано с тем, что на парламентских выборах 2016 года правящая партия «Грузинская мечта» получила нездоровое, подавляющее большинство. Из-за разлада в рядах оппозиции и собственной активной кампании партия завоевала 115 из 150 мест в парламенте, и теперь ее власть фактически ничем не ограничена.

Уже третий раз после обретения независимости в 1991 году Грузия стала де-факто однопартийным государством. В 1999 году подавляющее большинство в парламенте было у партии президента Эдуарда Шеварднадзе, а в 2004–2012 годах – у Единого национального движения Михаила Саакашвили. В обоих случаях господство одной партии не пошло грузинской демократии на пользу.

«Грузинская мечта», как и ее партии-предшественницы, – это широкая коалиция. Она сформировалась в 2012 году из самых разных оппозиционных сил, кто выступал против президента Саакашвили. Одно ее крыло – более открытое, публичное, более заметное для иностранцев – занимает демонстративно проевропейские позиции. В правительстве немало его представителей, и это прежде всего премьер-министр Георгий Квирикашвили. Именно эти политики добились безвизового режима с Европой и работают над реализацией еще одного ключевого элемента европейской интеграции – соглашения о глубокой и всеобъемлющей зоне свободной торговли с ЕС.

Другое крыло партии – более почвенническое и националистическое, близкое к консервативным фигурам грузинской православной церкви. Влиятельные представители этой группы остаются вне публичной политики, не занимают мест ни в парламенте, ни в правительстве.

В последние месяцы особую тревогу вызывают три тенденции. Во-первых, правящая партия предложила изменить Конституцию и избирательную систему. После реформы партия, завоевавшая первое место на выборах, будет получать дополнительные места в парламенте, а президент будет избираться парламентом, а не на всенародном голосовании. Реформа также положит конец коалиционному строительству, хотя именно таким образом «Грузинская мечта» в свое время пришла к власти.

Каждая из этих мер, взятая по отдельности, имеет аналоги в странах ЕС и не вызывает особых возражений. Но в совокупности, особенно учитывая отсутствие успехов в судебной реформе, все это выглядит как попытка ослабить механизмы сдержек и противовесов и закрепить власть «Грузинской мечты» на долгие годы. Как признался мне один дипломат в Тбилиси, тревогу внушают не столько сами поправки, сколько то, каким образом их пытаются принять, – процесс, который он описал словом «ужасающий». «Грузинская мечта» все больше руководствуется логикой «победитель получает все»: правящая партия не консультировалась ни с парламентской оппозицией, ни с гражданским обществом, которые практически единодушно выступают против конституционной реформы.

Вторая тревожная тенденция – рост ксенофобских настроений. Для постсоветской Грузии это вроде бы не новость, но, как ни парадоксально, из-за растущей открытости ксенофобия в Грузии опять усиливается. В ходе так называемого Грузинского марша 14 июля около двух тысяч митингующих вышли на улицы в центре Тбилиси, выкрикивая гневные лозунги в адрес иностранцев, а особенно проживающих в Грузии иранцев и турок.

Попытка сыграть на ксенофобских настроениях стоит и за недавним предложением включить в Конституцию запрет иностранцам владеть сельскохозяйственными землями в Грузии. Премьер Квирикашвили поддержал эту меру, но бизнес-сообщество возмущено, опасаясь, что мера остановит приток в страну иностранных инвестиций. И здесь опять стоит обратить внимание на детали: многие страны законодательно ограничивают продажу земли иностранцам при определенных условиях, но мало кто доходит до того, чтобы вносить такие запреты в Конституцию.

Третье событие, потрясшее Грузию этим летом, – похищение Афгана Мухтарлы, азербайджанского оппозиционера и журналиста, в последнее время жившего в Тбилиси. 29 мая он исчез – как вскоре выяснилось, был схвачен на улице и затем помещен в азербайджанский следственный изолятор. Целью этого похищения явно было задобрить богатого и могущественного соседа Грузии. Это произошло при попустительстве, а то и при содействии грузинских силовиков, но без ведома правительства. Это типичный пример того, что другой дипломат считает главным предметом озабоченности западных союзников Грузии: «Отсутствие политического контроля над силовыми ведомствами».

Многие считают, что похищение было очередным доказательством существования в Грузии «государства в государстве» – неприкосновенных и неподконтрольных силовых ведомств. Среди людей, причастных к этой группе, называют бизнесмена Учу Мамацашвили – двоюродного брата Бидзины Иванишвили, основателя «Грузинской мечты» и неформального правителя Грузии, и бывшего генерального прокурора Отара Парцхаладзе. Оба – непубличные фигуры, и их реальное влияние трудно оценить.

При этом у Евросоюза и Соединенных Штатов теперь осталось куда меньше рычагов давления на грузинские власти. Безвизовый режим с ЕС был последней крупной уступкой, на которую готов пойти ЕС для Грузии, а администрация Дональда Трампа не так озабочена проблемами демократии, как ее предшественники. В конце июля вице-президент США Майк Пенс побывал в Грузии, но главной темой визита были безопасность и военное сотрудничество.

Английский оригинал текста был опубликован в Strategic Europe 31.07.2017

Московский Центр Карнеги. 11.08.2017