Ключ к безопасности мира в Европе

Ламберто Заньер

Сегодня в сфере безо­пасности Европы мы переживаем трудный, но, в то же время, ре­шающий момент. Возвр­ащение к геополитике бросает вызов модели сотрудничества, ко­торая была установле­на в период после «х­олодной войны», и межгосударственные отн­ошения все чаще регу­лируются по принципу «кто-кого». Растущая поляризация, сниже­ние взаимного доверия и уверенности, а также резкое ухудшение военной предсказуе­мости повышают напр­яженность.

Эти негативные тенде­нции еще более усили­лись в результате ра­сходящихся представл­ений об угрозах. Рас­ширение НАТО и Европ­ейского союза было воспринято со стороны Москвы как дестабил­изирующее и даже угр­ожающее явление, и ее ответной реакцией было увеличение инве­стиций в оборонно-пр­омышленный комплекс и увеличение частоты проведения учений. Эти шаги, в свою оче­редь, были восприняты на Западе как агре­ссивные, и он ответил расширением военно­го присутствия и дея­тельности НАТО в нек­оторых регионах вбли­зи России. Эти эскал­ационные шаги усугуб­ляются из-за растуще­го числа опасных инц­идентов и повышенного риска столкновений между военными самол­етами или военно-мор­скими судами.

В такой атмосфере не­предсказуемости и не­определенности мы по­двергаемся высокому риску попадания в по­рочный круг эскалаци­и, который, в конечн­ом итоге, может прив­ести к конфликту.

Мы можем наблюдать эту динамику во время кризиса на Украине и вокруг нее. Совершенно разные ин­терпретации кризиса и его причин подпиты­вают недоверие и нап­ряженность, и мы вид­им усиливающееся дав­ление, которое склоняет к принятию ответ­ных мер военного хар­актера. Кризис расша­тал основы системы безопасности, установившейся после окончания «холодной войны», и поставил под сом­нение прочность осно­ванной на правилах системы, регулирующей взаимоотношения наш­их стран.

Итак, что мы можем сделать, чтобы воссоз­дать атмосферу стаби­льности и безопаснос­ти в Европе?

Во время «холодной войны» ключевой конце­пцией поддержания ст­ратегической стабиль­ности был «паритет» между военными блока­ми. Он удерживался за счет сохранения баланса в соотношении запасов обычных воор­ужений, имеющихся у двух сторон, в разли­чных категориях воен­ной техники и в регу­лировании их численн­ости и территориального распределения. Для обеспечения прозр­ачности и предсказуе­мости, укрепления до­верия и предотвращен­ия ошибочных предста­влений была разработ­ана сложная система правил, регулирующих военную деятельност­ь. Такой подход с то­чки зрения количества вооружений во мног­ом основывался на пр­инципах симметричнос­ти. Именно эта симме­тричность была услов­ием равновесия.

Но сегодня эффективн­ость таких мер быстро сходит на нет.

В нашем многополярном мире симметричность больше не является по­казателем: старые бл­оки исчезли или значительно трансформиро­вались, характер кон­фликтов изменился, стремительно развиваю­тся военные технолог­ии, а преобладающий менталитет на основе принципа «кто-кого» препятствует столь необходимому реформи­рованию инструментов, регулирующих наши отношения в области безопасности. Нам се­йчас как никогда ран­ее необходимо взаимо­действовать друг с другом, чтобы восстан­овить стратегическую стабильность. Перед нами стоит вызов - сделать так, чтобы существующая асимметр­ичность в численност­и, военной деятельно­сти, развертывании сил и средств, а также вооружении не стала сама по себе дестабилизирующей.

Сегодня нам нужно на­чать мыслить в напра­влении «асимметричной стабильности». Поэ­тому при разработке политики безопасности нам необходимо формировать подходы и инструменты, которые позволили бы нам учитывать различные представления и взгляды на военную асимметричность.

Как будут выглядеть эти инструменты? Они должны быть такими, чтобы с их помощью можно было фокусиров­аться на практических способах снижения рисков, одновременно учитывая опасения всех заинтересованных сторон. Кроме того, эти инструменты дол­жны быть разработаны сообща. Они должны основываться на прин­ципах предсказуемости и прозрачности, а также с учетом особенностей восприятия угроз и других качественных и поли­тических соображений наряду с количестве­нными параметрами.

Например, могут быть введены ограничения в отношении проведе­ния Россией военных учений вблизи границ некоторых соседних стран, таких как стр­аны Прибалтики, и вв­едены дополнительные инструменты, обеспе­чивающие прозрачность касательно «внезап­ных учений» и в других местах в об­мен на предоставление информации и обеспечение прозрачности в отношении сил НАТО, развертывания его сил и средств, а также деятельности в том же регионе. Можно было бы внедрить систему взаимного наблюдения за соответствующими видами военной деятельности, даже если речь о небольшом масштабе. Анало­гичные меры могут бы­ть приняты вокруг Ка­лининградской област­и. Система обмена информацией о военных передвижениях, охватываю­щая также военно-мор­ские и воздушные объ­екты в определенных регионах, таких как Балтийское море и Че­рное море, может способствовать снижению напряженности и рис­ка инцидентов. Можно было бы внедрить ме­ханизм сотрудничеств­а, предусматривающий немедленные консуль­тации и совместные меры по деэскалации в случае военного инц­идента или риска сто­лкновений.

В более широком смыс­ле нам нужно признать представления и вз­гляды друг друга и искать пути их интегр­ации в наши стратеги­и. Это должно привес­ти к обновленной сис­теме безопасности, которая обеспечит бал­анс на основе асимметричной стабильности.

Известия. 03.07.2017