Индия и Евразийский союз: путь к свободной торговле
Алексей Куприянов
1-3 июня в Санкт-Петербурге прошел XXI Международный экономический форум. Почетным гостем на нем стал премьер-министр Индии Нарендра Моди. На полях форума он провел переговоры с президентом Владимиром Путиным, по итогам которых был подписан ряд соглашений, в том числе – о строительстве пятого и шестого энергоблоков АЭС «Куданкулам» в штате Тамилнад. Моди также выступил перед российскими бизнесменами, призвав их активнее вкладывать средства в растущую индийскую экономику.
По словам министра промышленности и торговли Индии Нирмалы Ситхараман, Москва и Нью-Дели поставили перед собой амбициозную цель: не просто прекратить падение товарооборота между двумя странами, наблюдающееся уже второй год подряд, а довести взаимную торговлю с нынешних $8,4 млрд до $30 млрд в течение ближайших пяти лет, а объем двусторонних инвестиций – до $15 млрд. Ключевым шагом в достижении этой цели должно стать создание зоны свободной торговли (ЗСТ) между Евразийским экономическим союзом (ЕАЭС) и Индией. В заключительный день форума, 3 июня, свои подписи под соглашением о начале переговоров о ЗСТ поставили министр по торговле Евразийской экономической комиссии (ЕЭК) Вероника Никишина и Нирмала Ситхараман.
Подготовка к этому событию началась еще два года назад: соглашение о создании совместной рабочей группы (JFS) по оценке проекта ЗСТ было достигнуто на Санкт-Петербургском экономическом форуме 2015 года. Группа завершила работу в сентябре 2016 г., в декабре того же года лидеры стран ЕАЭС одобрили начало переговоров, однако процесс затянулся из-за того, что белорусская сторона поставила подпись под этим решением лишь в апреле 2017 года.
В Нью-Дели и столицах стран ЕАЭС по-разному относятся к заключению ЗСТ, и причиной тому – принципиально различный опыт, приобретенный за прошедшие годы обеими сторонами.
Для Индии ЗСТ с ЕАЭС – одно из многих торговых соглашений, которые Нью-Дели с готовностью подписывал с различными странами и блоками после того, как в середине 1990-х гг. в индийском экспертном и политическом сообществе возобладало представление о том, что любое торговое соглашение помогает развитию индийской экономики. В частности, страна имеет опыт переговоров и последующего подписания соглашения о ЗСТ с АСЕАН, в данный момент идут переговоры об аналогичном соглашении с Европейским cоюзом, на который суммарно приходится около 20% индийского товарооборота. На этом фоне переговоры о соглашении с ЕАЭС, доля которого во внешнеторговом обороте Индии составляет лишь 0,6%, воспринимаются в Нью-Дели как очевидно второстепенные, тем более что в последнее время все больше индийских аналитиков выступают с критикой практики необдуманного заключения договоров о ЗСТ, которые, как обнаружилось, порой оказывают негативное влияние на экономику страны.
При этом индийские политики не хотят упускать шанса воспользоваться ситуацией санкций Запада против России, стремясь диверсифицировать внешнеэкономические потоки и нарастить сотрудничество в условиях, когда переговорная позиция Москвы ослаблена. Кроме того, существует небольшая группа индийских политиков и экспертов, выступающая за скорейшее заключение соответствующего ЗСТ, объясняя это колоссальным потенциалом, который кроется в развитии сотрудничества между Индией и ЕАЭС.
Для ЕАЭС же соглашение о ЗСТ с Индией – второй документ такого рода после соглашения о ЗСТ с Вьетнамом. Соглашение о зоне свободной торговли с Вьетнамом вступило в силу 5 октября 2016 г., и его положительные результаты проявились немедленно. Если в 2016 г. товарооборот между ЕАЭС и Вьетнамом увеличился лишь на 1,5% по сравнению с предыдущим годом, то за первый квартал 2017 г. он вырос сразу на 29,3%. Неудивительно, что эксперты стран ЕАЭС смотрят на заключение нового соглашения о ЗСТ с куда большим оптимизмом и придают ему куда большее значение, чем их индийские коллеги.
Итак, что же могут предложить стороны друг другу? Россия, в первую очередь, планирует выстроить «энергетический мост», наращивая экспорт в Индию нефти и газа и развивая сотрудничество в сфере атомной энергетики. Стоит ожидать роста поставок удобрений, традиционно занимающих большое место в индийском импорте, драгоценных камней и металлов, а также продукции тяжелого машиностроения – турбин и двигателей, оборудования для добычи полезных ископаемых и технологий очистки воздуха и воды, приобретающих для Индии ключевое значение в условиях объявленной премьер-министром Моди кампании по улучшению экологической ситуации в стране. Кроме того, по оценке ЕЭК, увеличится экспорт зерновых, растительных масел, напитков, соли, древесины, химикатов, резины, пластмасс.
Индийская сторона, в свою очередь, намерена нарастить экспорт лекарственных средств, а также традиционных товаров аграрного сектора – чая, кофе, табака, риса, мяса, рыбы, фруктов и овощей. Также речь идет о росте импорта текстильных изделий и машинотехнической продукции, включая дешевые автомобили и их комплектующие.
При этом существует ряд проблем самого разного свойства, которые могут помешать дальнейшему развитию товарооборота. Во-первых, это во многом совпадающая протекционистская политика стран ЕАЭС и Индии, стремящихся поддерживать, прежде всего, отечественного производителя. Это может привести к тому, что переговоры об условиях ЗСТ затянутся на много лет (аналогичная ситуация наблюдается сейчас с переговорами Индии с Евросоюзом). Индия охотно пользуется нетарифными инструментами ограничения нежелательного импорта – к примеру, строгой сертификацией и административно-бюрократическими мерами, которые препятствуют проникновению иностранных компаний на рынок.
Есть ряд вопросов, в отношении которых индийская и российская сторона придерживаются диаметрально противоположных точек зрения. К примеру, Нью-Дели категорически настаивает на том, чтобы под действие соглашения о ЗСТ не подпадал интернет-бизнес, невзирая на рекомендации JFS. Согласно официальным объяснениям, индийские власти опасаются, что взятие на себя соответствующих обязательств помешает дальнейшему развитию регулирующих юридических практик в этой сфере, соглашаясь лишь на переговоры в формате «государство-государство», а не «государство-блок», и встречи экспертных групп для обмена опытом. Во многом, однако, эта позиция объясняется внутренними противоречиями между индийскими министерствами. Российская сторона, в свою очередь, указывает, что соглашение о ЗСТ с Вьетнамом включало в себя регулирование вопросов, касающихся интернет-бизнеса, в частности взаимное признание электронных подписей и электронных документов, и что результат получился сугубо положительным. Очевидно, что урегулирование проблемы со включением в соглашение вопросов интернет-бизнеса благоприятно скажется на развитии взаимной торговли, но неясно, удастся ли преодолеть сопротивление индийской стороны.
Существенным препятствием служит ограниченность полномочий ЕЭК, которая не имеет права заключать соглашения о торговле услугами и взаимным инвестициям, в чем Индия заинтересована в первую очередь, и ограничивается лишь договоренностями о торговле товарами. Неясно, как это согласуется с неоднократными заявлениями индийской стороны, которая настаивает на ведении переговоров сразу по трем трекам – товары, услуги, инвестиции. Не исключено, что эта ситуация приведет в конце концов к расширению полномочий ЕЭК, на чем давно настаивают ее члены.
Наконец, одна из ключевых проблем – это трудности логистического характера. Международный транспортный коридор «Север-Юг», соглашение о котором было подписано Россией, Индией и Ираном в 2000 г. (позже, в 2005 г., к соглашению присоединился Азербайджан), до сих пор так и не заработал – главным образом из-за неразвитости иранской железнодорожной сети, модернизация которой идет крайне медленно. Между тем, по оценке заместителя государственного министра промышленности и торговли Индии Рамеша Абишека, реализация проекта позволит снизить стоимость перевозок на треть. Несмотря на то, что сухопутный маршрут не сможет конкурировать с морским по дешевизне, он более чем в два раза выигрывает в скорости перевозки грузов: 18-19 дней против 40 дней морем из Петербурга в Мумбаи.
В целом, судя по высказываниям индийских и российских политиков и экономистов, стороны надеются, что эти проблемы удастся преодолеть. Так, Вероника Никишина спрогнозировала суммарный прирост ВВП государств ЕАЭС в долгосрочной перспективе по результатам заключения соглашения о ЗСТ в размере $2,7 млрд. В свою очередь, Рамеш Абишек объявил, что рост товарооборота между Индией и ЕАЭС может превысить самые смелые оценки и в течение 10 лет достичь $62 млрд в год, то есть вырасти на 800%. Уже до конца года по темпам переговорного процесса можно будет судить, оправдаются ли эти ожидания.
ИМЭМО РАН. 05.06.2017
