Разрешимый пазл, или совместное будущее российской и украинской экономики

Кирилл Фенин

На прошлой неделе в прессе появилась информация о том, что компания ЛУКОЙЛ продала свой последний актив на Украине – нефтехимический завод «Карпатнефтехим». Уход с украинского рынка уже стал хорошо наметившейся тенденцией для российских компаний. К сожалению, этому способствует как политическая конъюнктура, так и неблагоприятные экономические факторы.

В связи с этим вновь всплывает вопрос, касающийся дальнейшего развития хозяйственных отношений между нашими странами. Столь пристальный интерес как со стороны простых обывателей, так и потенциальных инвесторов-предпринимателей к политическому и экономическому будущему отношений Москвы и Киева обусловлен естественными исторически сложившимися причинами. Украина долгое время являлась важнейшим стратегическим торговым партнером России на постсоветском пространстве. На нее, вместе с Белоруссией и Казахстаном, стабильно приходилось 85 – 90% совокупного внешнеторгового оборота нашей национальной экономики в рамках торговли со странами СНГ в течение последних 20 – 25 лет.

При этом сложности, возникающие во внешнеэкономическом взаимодействии Москвы и Киева, очень часто трактуются однобоко – как проявления нестабильной политической обстановки. Однако существуют долгосрочные, среднесрочные, конъюнктурные и объективно обусловленные политэкономические факторы ухудшения хозяйственных связей между Россией и Украиной, которые интенсифицировались во время текущего политического и экономического кризиса. Именно на анализе подобных факторов нам и стоит остановиться.

Фактор первый, (долгосрочный): схожесть народного хозяйства РФ и Украины как препятствие на пути к конструктивному взаимодействию, или «нечего на зеркало пенять...». Экономики РФ и Украины очень похожи друг на друга по своим отраслевым структурам (см. рис.1), методам управления, также специфики распределения собственности – ее концентрации среди узкой прослойки предпринимательской элиты.

С точки зрения классической теории международной экономики Россия и Украина вообще не должны торговать друг с другом. Что, к счастью, опровергается многолетней динамикой удельного веса внешнеторгового оборота между нашими странами в рамках СНГ (см. рис.2).

Но внешнеэкономическая деятельность предполагает не только товарообмен. Для более тонкой настройки тесного хозяйственного сотрудничества Москве и Киеву уже давно требовалось провести глубокую специализацию своих национальных экономик, чего не произошло. Но и без этого остается возможность взаимовыгодного экономического развития России и Украины, основанного на интеграции по сходным видам хозяйственной деятельности. К примеру, при более благоприятной политической конъюнктуре это могло бы быть торговое объединение на основе ранее существовавшей идеи об учреждении совместного зернового союза России, Украины и Казахстана.

Вместе с тем, стоит отметить, что еще до «Евромайдана», Украина начала терять позицию «первого среди равных» среди наших торговых партнеров в связи со своей нерешительностью в выборе экономических и политических союзников, что также следует из выше приведенного графика. Это приводит нас ко второму фактору – попытке Киева «усидеть сразу на двух стульях».

Фактор второй (среднесрочный): «европо-российский когнитивный диссонанс» Украины. Начиная еще с 2011 года, до начала кризиса в администрации президента В.Ф. Януковича, политика Украины в области установления отношений с Таможенный союзом, а затем ЕАЭС, и горячее желание ее руководства вступить в экономическую ассоциацию с ЕС, сохранив при этом льготы по кредитам от РФ, экспорту и транзиту российского газа вынудила нас переориентироваться на других торговых партнеров. Естественно, что в первую очередь выбор пал на Белоруссию и Казахстан, которые компенсировали понижение нашего внешнеторгового оборота с Украиной. Затем в рамках ЕАЭС мы частично переключились на Армению и Киргизию, а в рамках СНГ – на Таджикистан, Узбекистан, Туркмению и, наконец, Республику Молдову, которая в связи с приходом к власти лояльного к Кремлю И.Н. Додона пожелала выстраивать отношения с Евразийским экономическим союзом.

Синхронно с разворотом России к своим торговым партнерам, состоящим в ЕАЭС, новое руководство Украины в конце 2014 года все же заключило договор с об ассоциации с Европейским союзом. Воздавая честь дипломатическому мастерству администрации Украины, стоит отметить, что перспектива соглашения Киева и Брюсселя пока туманна и носит спорный характер в области достижения равной обоюдной выгоды для всех входящих в него сторон. Между тем, политики, не достигнув желаемого результата в полном объеме, всегда могут искусно уверить себя и остальных, что они желали именно того немного, чего им удалось достичь.

Тем не менее, оценивая возможные альтернативы внешнеэкономического взаимодействия наших стран, отметим, что текущий политико-экономический кризис на Украине вряд ли был бы решен и в случае возвращения к тесному сотрудничеству с Россией. Здесь возникает третий фактор, повлиявший на ухудшения экономических связей между Москвой и Киевом.

Фактор третий (конъюнктурный): экономические кризисы в РФ и на Украине, или «Торг здесь неуместен!». Возвращение к прежнему активному экономическому взаимодействию между нашими странами в текущей ситуации пока недостижимо. Рецессия, наметившаяся в нашей национальной экономике в 2012 году, наложилась на циклический кризис 2014 года, который был вызван паданием цен на углеводороды. Следствиями совпадения в коротком времени данных отрицательных событий в экономике России стали рост уровня инфляции, падение курса национальной валюты, резкое снижение реальных доходов населения, сжатие внутреннего потребительского и производственного спроса, рост бюджетного дефицита. Ровно те же процессы, но с более резким негативным оттенком, происходят и на Украине. В подобной ситуации падение внешнеторгового оборота России с Украиной почти на 50% и на 30% - со странами СНГ и всем остальным миром за 2015 год предстает как объективно обусловленное экономическое событие, а не результат только лишь политических интриг и санкций. Подобные негативные тенденции внешнеэкономической деятельности также прослеживались в кризисный для нас 2009 год (см. рис. 3), когда речь не шла ни о каких санкциях.

Продолжающиеся по сей день политический, социальный и экономический кризисы на Украине и явное враждебное отношение ее правительства к России ведет к нашей обоюдной дисфункции как торговых экономических партнеров в краткосрочной перспективе. В этих условиях продажа российских промышленных активов, осуществляемая до возможного момента их национализации киевской властью, бегство капитала, запрет на экспорт некоторых товаров из РФ, закрытие филиалов российских банков, отказ в новых заимствованиях со стороны Кремля предстают всего лишь многочисленными формами проявлений этой дисфункции. Ко всему спектру проблем еще и добавляются дополнительные издержки, которые мы несем оказывая посильную донорскую помощь ресурсами ЛНР и ДНР.

Впрочем, на данном этапе Россия находится не в том положении, чтобы требовать от Украины значительных подвижек в области экономики, потому сейчас Киеву сложно реально нам что-то предложить в сфере хозяйственного взаимодействия.

В данном случае разрешение экономических противоречий может лежать в лишь политической плоскости. Выполнение Киевом Минских соглашений, прекращение провокаций и военного натиска в ДНР и ЛНР, официальный безоговорочный отказ от претензий на полуостров Крым и снятие запрета на ввоз товаров из России могли бы стать залогом для уступок с российской стороны. Российский симметричный ответ мог бы включать частичное прощение долга по газу и займам, возобновление поставок топлива со скидками, а в долгосрочной перспективе и возобновление прямых инвестиций в реальные сектора экономики Украины (уровень жизни в ней резко упал, и цена труда стала ниже, чем в России). В любом случае, несмотря на очевидно долгосрочный характер кризиса в российско-украинских отношениях, говорить о том, что возможности для экономического сотрудничества двух стран исчезли, нельзя. Во всяком случае, восстановление взаимовыгодных социально-экономических и политических связей, которое, вероятнее всего, будет достигнуто в силу объективной зависимости народного хозяйства Украины от России и стран-членов ЕАЭС, потребует значительных совместных усилий по сбору пазла нашего общего исковерканного экономического пространства.

Статья подготовлена при поддержке портала Новое знание.

Внешнеполитическая Экспертиза. 02.03.2017