Китай «нацелился» на Байкал

Алексей Чичкин

В КНР разработан проект трубопровода более чем в 1 тыс. км для перекачки пресной воды из озера Байкал в засушливые районы Северного Китая. Причем схожие предложения недавно анонсировала и российская сторона – на федеральном и региональном уровнях. Похоже, байкальская вода становится едва ли не «политическим» товаром в российско-китайских отношениях.

Китайские эксперты чуть ли не в унисон утверждают, что на состоянии байкальской гидросферы данный проект никак якобы не скажется. Тем более что, как отмечают китайские СМИ, оценки такого рода высказываются и в России. По данным китайской Global Times (6 марта 2017 г.), означенный трубопровод протяженностью более 1700 км планируется проложить от юго-западной оконечности озера Байкал (у стыка административных границ Бурятии и Иркутской области), далее он пройдет через Монголию и пустыню Хекси, расположенную к западу от Великой китайской стены. Отмечается, что реализация проекта «улучшит «экологическую обстановку в Ганьсу (северокитайская провинция. – Ред.) и в целом экономику провинции, которую серьезно тормозит нехватка воды». При этом конкретный объем планируемой водоперекачки из Байкала китайская сторона пока не разглашает.

Схема планируемого маршрута трубопровода

Между тем крупные ресурсы подземных пресных вод в Северном Китае, по имеющимся оценкам, освоены максимум на треть. Их дальнейшее освоение – процесс более длительный и, главное, более дорогостоящий в сравнении с импортом байкальской воды. Тем более что такой импорт в бутилированном виде, по расчетам китайских и российских экспертов, многократно дешевле в сравнении с трубопроводным.

Эти ресурсы на севере КНР активно разрабатывались с середины 1970-х до начала 2000-х, но затем дело замедлилось. Видимо, потому, что приоритетом для китайской стороны в данной сфере стала, образно говоря, «подготовка почвы» для импорта байкальской воды.

Напомним в этой связи, что на рубеже 1990–2000-х гг. КНР в одностороннем порядке изменила сток Иртыша ввиду растущего дефицита пресной воды в ее прииртышском (северо-западном) регионе. В результате в казахстанском и российском Прииртышье не заставили себя ждать негативные экологические последствия этого проекта.

Байкал, конечно, «поворачивать» не будут, но вполне могут оказаться схожими последствия китайско-байкальского водоперекачивающего проекта не только для самого Байкала, но и для биосферы всей Восточной Сибири. Тем более что уже не первый год продолжается обмеление и загрязнение Байкала – напомним, крупнейшего природного резервуара пресной воды. Причем эти процессы, по многим экспертным оценкам, ускорятся в случае сооружения ГЭС-каскада в северомонгольском речном бассейне, гидрографически связанным с Байкалом.

Директор общественной экологической организации «Бурятское региональное объединение по Байкалу» Сергей Шапхаев отмечает, что «уровень Байкала в последние годы понизился: минимум был в 2014-2015 годах. В прошлом году уровень стал потихоньку повышаться, но он все рано находится ниже нормы». По мнению С.Шапхаева и ряда других экспертов, когда мелководный цикл сменится многоводным, это вполне может привести к наводнению.

Вдобавок резкие колебания уровня Байкала крайне негативно влияют на биоразнообразие озера и на качество байкальской воды: это установили в рамках недавнего совместного исследования ученые НИИ водных проблем (Москва) и Иркутского научного центра. А с учетом упомянутых факторов изъятие воды Байкала для экспорта в КНР наверняка усугубит собственно байкальские водные проблемы.

Впрочем, министр природных ресурсов Бурятии Юрий Сафьянов «нейтрален» в своих оценках китайско-байкальского проекта. Он недавно заявил, что оценивать упомянутые планы китайских соседей «сейчас очень сложно – тем более что никакой официальной информации по этому поводу пока нет. На нас никто не выходил, данных о желании строительства трубопровода в КНР у нас нет. Чтобы иметь хоть какое-то представление, нужно знать все параметры проекта». Ученые, по словам министра, тоже не обладают конкретными характеристиками данного проекта. Поэтому достоверно оценить его «экологическую безопасность можно будет только тогда, когда будут понятны предполагаемые объемы откачки воды из озера». Он также напомнил, что в последние годы Байкал «испытывает недостаток притоков». Но, по данным Ю.Сафьянова, ни в Лимнологический институт в Иркутске, ни в Байкальский НИИ в Улан-Удэ пока не поступало каких-либо заказов на проведение исследований по байкальским водопритокам.

Разумеется, колоссальные пресноводные ресурсы Байкала вполне способны решить водохозяйственные проблемы в соседних странах. Как это отразится на самом Байкальском регионе – вопрос, скорее всего, второстепенный для этих стран. Но он не может быть второстепенным для российских властей и ученых.

Вид Байкала из космоса

Кроме того, продвижение китайской стороной «водопроводного» проекта может усилиться и в связи с тем, что подготовленный к нынешнему марту паспорт федеральной программы по защите биосферы Байкала и развития прибайкальской территории сориентирован главным образом на ее активное хозяйственное освоение. Об этом 13 марта заявил председатель комитета Госдумы РФ по природным ресурсам, собственности и земельным отношениям Николай Николаев.

Он отметил, что в этом паспорте, «например, сохранение водной среды и биоразнообразия содержит три целевых показателя и девять мероприятий. Модернизация систем жизнеобеспечения и ликвидация накопленного ущерба – три целевых показателя и восемь мероприятий. Зато по сектору туризма – 9 целевых показателей и 11 мероприятий; бизнес-среда и инфраструктура – 4 целевых показателя и 11 мероприятий». Зададим очевидный вопрос: разве это порядок? Вдобавок для освоения месторождений разнообразного сырья в этом регионе паспорт байкальской программы допускает возможность дополнительного вовлечения земель прибайкальского лесного фонда в хозяйственный оборот.

Эксперт обоснованно считает, что такая программа имеет перекос в сторону развития туризма и бизнес-проектов, а не в сферу защиты байкальской биосферы, в отличие от «поручения (по акцентам этого документа. – Ред.) президента страны: сохранение и предотвращение загрязнения центральной экологической зоны Байкальской природной территории и озера Байкал». Кроме того, «недопустимы любые посягательства на земли лесного фонда, на земли особо охраняемых природных территорий, – особенно если мы говорим о Байкале».

Серьезным минусом в плане экологической защиты Байкала является также и то, что уже которое десятилетие отсутствуют, как подчеркнул глава думского комитета, четко обозначенные координаты Байкальской природной территории. Соответственно, возникают дополнительные «ограничительные моменты и вопросы, которые мешают охране озера Байкал». Ну тут уж, как говорится, законодателям – и карты в руки.

Заметим в этой связи, что природная зона Прибайкалья географически включает и северный регион Монголии, расположенный вблизи южного и юго-западного побережья Байкала. Не забудем: в этом монгольском регионе планируется строительство ГЭС на впадающей в Байкал Селенге (и ее притоках), о чем «Ритм Евразии» неоднократно писал. Четкая фиксация Байкальской природной территории наверняка усложнит односторонние решения в гидроэнергетике монгольского региона, примыкающего к Байкалу, позволит уберечь биосферу Байкала.

Правда, сохраняются известные сомнения, будут ли учтены упомянутые факторы при доработке проекта байкальской программы. Во всяком случае, об этом можно будет судить, когда к середине апреля она должна быть представлена в правительство РФ.

______________________

Фото http://gizmodo.com/drought-stricken-chinese-city-proposes-mega-pipeline-to-1793042210

Ритм Евразии. 22.03.2017