Правые в Европейском союзе: между европеизмом и скептицизмом
Руслан Костюк
В современной Европе и на уровне институтов ЕС, и в национальном масштабе ведущие позиции принадлежат правым силам. Если говорить о правом центре применительно к Евросоюзу, он представлен прежде всего двумя транснациональными объединениями — Европейской народной партией (ЕНП) и Альянсом консерваторов и реформистов в Европе (АКРЕ).
Без сомнения, ЕНП можно считать главной «партией власти» в рамках ЕС. Созданная ранее других на базе христианско-демократических партий (ЕНП под своим нынешним именем действует аж с 1976 г.!), возглавляемая Жан-Клодом Юнкером, ЕНП является с 216 евродепутатами не просто «первой партией» в Европарламенте. Сегодня в руках правоцентристов сосредоточены все решающие посты в системе ЕС: глава Еврокомиссии (Ж.-К. Юнкер), председатель Европейского Совета (Дональд Туск), а с января сего года еще и должность председателя ЕП (Антонио Таяни). Партии, входящие в ЕНП, возглавляют правительства семи стран-членов Союза. К ЕНП относится и, пожалуй, самый влиятельный политик Евросоюза — канцлер ФРГ Ангела Меркель.
Политические позиции АКРЕ более скромные. Это объединение было создано сравнительно недавно, в 2009 г., по инициативе британских консерваторов, ранее блокировавшихся в ЕП и в других учреждениях ЕС с правоцентристами-народниками. В АКРЕ вступили консервативные партии, ориентированные на Лондон. Сегодня в консервативную депутатскую группу в ЕП, к слову третью по численности, входят 74 евродепутата. В самом Альянсе представлены силы, участвующие в правительственной деятельности в четырех странах Евросоюза и возглавляющие действующие правительства собственно в Великобритании и Польше. При этом очевидно, что после предстоящего выхода Соединенного Королевства из ЕС «политические акции» АКРЕ должны упасть.
Именно «европейская тема» в первую очередь и разделяет народников и консерваторов. ЕНП, при всей ей внутренней разнородности (в старейшую европартию входят десятки разных правых и правоцентристских партий из всех стран Союза за исключением Британии), все же можно позиционировать как «еврооптимистическую силу». Дело тут не только в истории, хотя, действительно, среди отцов-основателей «единой Европы» были такие известные деятели правого центра, как Конрад Аденауэр и Альчиде де Гаспери.
Нынешний ЕС, в значительной мере, это результат «творения» именно правоцентристов. Если в ЕК 14 из 28 еврокомиссаров представляют именно ЕНП, одно это уже говорит очень многое. Как отмечается в актуальной программе ЕНП, «наша семья является мотором европейской интеграции… После окончания холодной войны мы содействовали тому, чтобы заложить основы подлинно единой и свободной Европы». И ЕНП, и участвующие в ее деятельности правоцентристские партии, активно поддерживали все коммунитарные политические договора, начиная с Маастрихтского. Те же немецкие христианские демократы, играющие очень значимую роль в системе ЕНП, верят в «федералистское» будущее Евросоюза.
Наоборот, для партий, составляющих АКРЕ, характерен правый евроскептицизм, что выражается в критическом отношении к евробюрократии, единой валюте и непринятию любых «федералистских поползновений». Британские консерваторы и их континентальные союзники полагают, что ЕС должен быть прежде всего эффективным и конкурентоспособным единым рынком товаров, услуг и рабочей силы, с минимальной степенью регулирования со стороны как ЕС, так и национальных государств. Любопытно, что почти все союзники тори в других странах ЕС поддерживали «линию Кэмерона» в его стремлении реформировать ЕС в консервативном духе и испытали сильное разочарование в связи с вердиктом британских избирателей на референдуме по «брекзиту».
Инициативы ЕНП по модификации евростроительства в целом соответствуют европеистскому имиджу «народников». Признавая, что ЕС переживает критически трудный период, правоцентристы «переводят стрелки» на социал-демократов, заявляя о том, что нынешнее состояние Союза — это результат длительных и чрезмерных общественных расходов, недостатков европейской конкурентоспособности и неадекватного характера использования общеевропейских финансовых механизмов.
Являясь адептами социальной рыночной экономики, правоцентристы выступают за пересмотр прежней социальной политики на уровне ЕС. Как гласит действующая программа этой транснациональной партии, «ЕНП сталкивается, следовательно, с тройным вызовом: запустить политику глубокой модернизации наших экономик для нас, чтобы адаптировать наши потребности к мировой конкуренции, уравновесить наши общественные и частные доходы с нашими расходами, чтобы побороть экономический спад и массовую безработицу, и успеть провести институционные реформы, которые существенны для сохранения общей валюты». «Еврооптимизм» ЕНП проявляется в частности в том, что эта политическая сила принципиально отстаивает необходимость прямых выборов председателя ЕК и реализации единой европейской иммиграционной политики.
В свою очередь, национальные партии, составляющие АКРЕ, вообще не согласны с тезисом о том, что ЕС нуждается в каких-то новых единых политических институтах или в единой валюте. Делая акцент на свободе торговли и личности, АКРЕ исходит из того, что в условиях кризиса нужно добиваться большего единения стран-членов ЕС в их позиционировании по вопросам свободы международной торговли, поддержания качественной конкурентоспособности европейской экономики, уважения принципа субсидарности и эффективности пограничного контроля над иммиграцией.
Исторически и ЕНП, и европейские консерваторы могут считаться союзниками Соединенных Штатов и защитниками идеи евроатлантической солидарности, то есть сторонниками сохранения и развития НАТО. В этой связи вряд ли приходится удивляться тому, что европейские правые в своем большинстве, поддержали введение «крымских» санкций против России, обвинив Москву в 2014 г. в нарушении норм международного права.
В то же время в ЕНП вовсе не все национальные правоцентристские партии разделяют курс А. Меркель в отношении РФ. Хорошо известно, что, например, такие влиятельные правоцентристские политики Европы, как Франсуа Фийон, Виктор Орбан или Сильвио Берлускони считают санкционную политику Брюсселя и неэффективной, и неудавшейся. Ж.-К. Юнкер, со своей стороны, заявляет: «Я бы хотел вести диалог с Россией на равных». Глава ЕК от ЕНП напоминает, что Россия остается крупнейшим в Европе государством и «гордой нацией», к которому и относиться следует соответствующим образом. Несмотря на явное ухудшение взаимоотношений ЕС и России в последние три года, многие ответственные политики в ЕНП полагают, что с Москвой следует вести диалог и сотрудничество по таким вопросам, как борьба с терроризмом или энергетика.
Что же касается АКРЕ, то приверженность консервативным ценностям вовсе не способствовала установлению дружественных отношений между Кремлем и этим европейским правым объединением. То, что у России именно с Великобританией и Польшей (то есть двумя странами, у власти в которых как раз и находятся лидирующие в Альянсе партии) отношения с 2014 г. деградировали наиболее сильно, говорит о том, что жесткая приверженность евроконсерваторов атлантизму лишь усилила их антироссийские фобии и настроения. Как заявляет в частности консервативный президент Польши Анджей Дуда, «Россия является нашим соседом… который на протяжении последних лет демонстрирует сильные имперские амбиции… Мы видели это на Украине и в Крыму». В Европарламенте консервативная депутатская группа в последние три годы является, пожалуй, одной из наиболее «антироссийских».
REGNUM. 26.01.2017
