Украина не готова к земле

Евгений Пожидаев

2-го ноября на Украине вступил в силу очередной мораторий на продажу земель сельскохозяйственного назначения, который продлится до 1 января 2018-го года. Мораторий действует с 2001-го года, безрезультатные попытки снять его продолжаются с 2004-го. Напомним, что в России купля/продажа сельхозземель разрешена еще законом 2002-го года.

В целом, перед нами частный случай типичной украинской ситуации. В отличие от Белоруссии, где приватизация была свернута, и России, где период передела собственности был коротким, Украина пошла путем «ни мира, ни войны». Приватизация затянулась на десятилетия, в течение которых менеджмент условно государственных предприятий успешно занимался приватизацией прибыли и национализацией убытков (виртуозом такой практики, являлся, безусловно, Игорь Коломойский). Невнятный правовой статус и перманентные переделы практически блокировали приток инвестиций (факторы политической нестабильности и правового нигилизма оказались весьма значимы и для приватизированной собственности).

В случае с землями сельхозназначения государство, передав их формально в частную собственность крестьянам, фактически лишило их возможности ею распоряжаться (что противоречит Конституции страны). Посмотрим, к чему это привело.

Общая площадь сельхозугодий Украины (41,5 млн га) превышает всю площадь Германии. Значительная ее часть находится в степной зоне; между тем, занимая лишь 8% суши, подобные ландшафты производят до 80% зерновых и продукции животноводства. Площадь пашни лишь в 3,5 раза меньше российской, при этом Украину от России отделяет та же изотерма января -8, что и Краснодарский край от остальной территории РФ.

Кому принадлежит это богатство? 10,5 млн га украинских сельхозземель находятся в государственной и коммунальной собственности; 27,7 млн распределены в качестве неотчуждаемых сейчас паев между «трудовым крестьянством» (средний размер пая — 4 га); еще 1,5 млн официально имеют статус земель для товарного сельхозпроизводства в собственности. Из них 1 млн принадлежит юридическим лицам, и 0,5 — физическим. Под действие моратория подпадают паи и государственная собственность — всего 96% земли сельскохозяйственного назначения.

Иными словами, рынка сельскохозяйственных земель фактически нет, а собственность на них распылена между 6,9 млн владельцев. Формально перед нами образец социальной справедливости. Фактически — нечто прямо противоположное.

Как нетрудно догадаться, большинство частных земель (54% или 16,6 млн га) сдается в аренду (государственных — 1,5 млн га). При этом, однако, большинство хозяйств остаются очень небольшими — это либо фермерские хозяйства, либо «карманные» ООО, где руководитель является одновременно и собственником. На долю акционерных обществ приходится лишь 2,5%. Иными словами, преобладает мелкотоварное производство со всеми его типичными издержками; между тем, например, животноводческое хозяйство площадью менее 55 га будет просто убыточным; оптимальный размер хозяйства зернового или зерно-свекловодческого направлений — 300−400 га.

Итог вполне предсказуем. Во-первых, на Украине по сравнению с Россией ниже урожайность… всего, от пшеницы до картофеля и яблок, как ни странно это звучит при сравнении климатических условий. Во-вторых, количество дополняется качеством. Так, в сборах пшеницы очень весом пятый-шестой класс; в 2014-м их доля составила 36%, 2015/16 гг.- порядка 60%. При этом шестой класс — это такие щадящие требования, как «пораженность головней не более 10%». В России доля пятого класса — 19,9% для мягкой и 10,7% для твердой пшеницы, шестой класс не обнаружен.

В целом, еще в 2011-м ситуация выглядела так. «Наш профиль на мировом рынке — продовольственная пшеница третьего-пятого класса и фураж. Если бы выращивался второй класс, то, наверное, он бы тоже экспортировался. Но с точки зрения экспортера, я не вижу особой проблемы в том, что мы не продаем за границу второй класс, а продаем третий, пятый или шестой. Кстати, в Украине очень много зерна пятого класса. По классификации хлебной инспекции, оно считается продовольственным — у нас его разрешено использовать для выпечки хлеба, хотя в Европе его причисляют к фуражу».

Качество остальной агропродукции не лучше. «Европейская комиссия намерена отнести Украину к категории третьих стран по фитосанитарным условиям, сообщил заместитель председателя Госветфитослужбы Украины Александр Вержиховский. „Это означает, что будут усилены мероприятия фитосанитарных проверок при выезде за границу“, — сообщил он. В частности, он пояснил, что транспорт, который выезжает с Украины, будет подвергаться тщательной дезинфекции». Не менее показательно, что истерику Киева вызвало одно только намерение Белоруссии ввести фитосанитарный контроль на белорусско-украинской границе. Иными словами, политическими мотивами объяснялись не запреты Онищенко на импорт украинской продукции, а отсутствие таких запретов.

В-третьих, следует учитывать, что основная часть договоров аренды на Украине — краткосрочная. Так, после введения в 2015-м минимального срока аренды в семь лет количество заключаемых договоров сократилось на 80% - точнее, они тривиально ушли в тень. Побочные эффекты этого вполне предсказуемы. Рекорды Украины по экспорту и производству масличных культур — более чем сомнительное достижение. При высокой рентабельности они быстро и радикально истощают почву, при этом пресловутый рапс уступает в этом смысле привычному подсолнечнику. Иными словами, нынешняя ситуация ведёт к хищнической сверхэксплуатации земель с соответствующими долгосрочными последствиями.

В-четвертых, со временем все больше земель изымается из оборота даже такого сельского хозяйства — в связи с банальным отсутствием наследников. В среднем на каждый сельсовет приходится 4,5% невостребованных участков, а в некоторых случаях их доля достигает 12,9%.
Так выглядит ситуация с точки зрения производства. Как она выглядит с точки зрения «защищаемого» собственника? Как было показано выше, самостоятельное «хозяйствование» на 4 га — это законсервированная бедность. При этом арендные ставки ничтожны — порядка 100 грн. с га в месяц. Иными словами, за год пай приносит собственнику порядка 12 тыс. руб., причем оплачивается аренда в основном натурой. Таким образом, популизм на практике оборачивается не только низкой эффективностью сельского хозяйства, но и низкими доходами массы мелких собственников.

Однако нынешняя ситуация весьма выгодна крупным арендаторам, де-факто получающим сельхозугодья в свое распоряжение даром. При этом в последнее время агропродукция, оттеснив пострадавшие химию и металлургию, заняла верхнюю строчку в списке статей экспорта, что немедленно сказалось на позициях ведущих сельскохозяйственных магнатов. Кроме того, на Украине давно действуют международные игроки — например, принадлежащая гражданину США NCH, контролирующая около полумиллиона гектаров. При этом показательно, что больше половины земель компании находится именно на «непродающейся» Украине — с учетом того что они арендуются на 20−25 лет при годовой оплате в 3% номинальной стоимости, это очень выгодный бизнес.

Иными словами, предпринимательство в серой зоне весьма прибыльно для отдельных персоналий, но убыточно для страны в целом. Мораторий в действительности весьма одиозен. Однако сейчас, пожалуй, худший момент для его отмены за весь четырнадцатилетний период его действия — риски скупки за бесценок у стремительно беднеющего населения и рейдерства высоки как никогда. Равным образом, вполне просматриваются и сценарии «разногласий по земельному вопросу» с политическими последствиями. При этом очень не последнюю роль играет и фактор МВФ, настойчиво требующего отмены моратория, несмотря на возможные издержки.
Иными словами, «земельный вопрос» на Украине отложен, однако, как кажется, для того, чтобы всплыть на повестке особенно эффектно.

EurAsia Daily. 04.11.2016