У разбитого народа. Кто больше всех выиграл от выборов в Молдавии

Владимир Соловьев

Результат президентских выборов в Молдавии, где выиграл пророссийский социалист Игорь Додон, проще всего считать победой «руки Москвы» и поражением коллективного западного обкома. Но реальный победитель выборов остался в тени, а проигравшей оказалась вся страна.

Смертельная схватка пророссийских и прозападных сил – в этот привычный и понятный шаблон укладываются выборы в Молдавии, завершившиеся победой Игоря Додона над Майей Санду.

Для такой интерпретации молдавских реалий есть весь необходимый набор формальных признаков. Православный социалист Додон – хрестоматийный типаж пророссийского политика. Регулярно появляется на Старой площади, не скрывает симпатий к Владимиру Путину, хочет евразийской интеграции, называет Крым российским, критикует Евросоюз, регулярно бывает в церкви и пропагандирует традиционные семейные ценности. С таким багажом можно и губернаторские выборы в России выиграть.

Проигравшая выборы Майя Санду училась в Гарварде, работала в офисе Всемирного банка в Вашингтоне, входила в состав нескольких коалиционных проевропейских правительств. Во время нынешней избирательной кампании получила поддержку от европейских политиков первого эшелона: Ангелы Меркель, Дональда Туска, Жан-Клода Юнкера.

Контекст прошедших выборов тоже располагает к тому, чтобы засчитать победу Кремлю: Додон победил Санду – 52,2% против 47,8% – в условиях, когда с 2009 года страной управляют партии, называющие себя проевропейскими. Так что повод праздновать отвоевание у Запада еще одного плацдарма формально есть.

Но существует и другая сторона молдавской реальности. Весь 2015 год и первую половину 2016-го эту небольшую и бедную республику сотрясали антиправительственные протесты. На улицы выходили десятки тысяч рассерженных граждан. Спусковым крючком для них послужила пресловутая «кража миллиарда» – вывод в конце 2014 года $1 млрд из трех молдавских банков.

Сначала митинги выглядели парадоксально: люди под флагами ЕС требовали отставки проевропейского правительства. Но протестная волна набирала силу. И в начале этого года на центральной площади Кишинева Игорь Додон на морозе митинговал плечом к плечу с правыми политиками, которые не просто испытывают к России неприязнь, но считают ее врагом. Появлялась на этих митингах и Майя Санду.

В современной истории Молдавии, чье общество давно и серьезно расколото по внешнеполитическому и языковому признаку, подобного единения правых и левых сил не было никогда. Оппозиционные политики забыли про геополитические лозунги, отложили в сторону партийные флаги, избрав символом протеста белые хризантемы.

Объединила их антикоррупционная повестка и общий враг – олигарх, зампред правящей Демпартии Владимир Плахотнюк, который не занимает в стране никаких государственных постов, но при этом контролирует правительство, парламентское большинство и крупнейший в стране медиахолдинг.

К институтам, которые часто принимают решения в интересах Плахотнюка, относится и Конституционный суд страны. Именно Конституционный суд 4 марта поставил точку в недолгом единении протестного движения. Пятничным вечером суд решил отменить поправки, внесенные в молдавскую Конституцию в 2000 году и превратившие страну в парламентскую республику, где глава государства обладает сильно усеченными полномочиями и избирается депутатами. Поскольку в марте истекал мандат действующего президента Николае Тимофти, то своим решением суд запустил процесс подготовки к всенародным президентским выборам.

Это в корне изменило внутриполитическую ситуацию. Оппозиция с готовностью откликнулась на приглашение сыграть в игру под названием президентские выборы и ушла с площадей в избирательную кампанию, приступив к борьбе друг с другом. Единый оппозиционный фронт рассыпался, а политики, еще недавно дружно требовавшие отставки правительства, роспуска парламента и тюрьмы для «захватившего» государство олигарха Плахотнюка, стали друг другу лютыми врагами.

Вслед за ними по разным углам ринга разошлись избиратели правых и левых сил. Поклонники Санду стали пугать русскими танками, которые неминуемо появятся в Молдавии в случае победы Додона. Сторонники социалиста – рассказывать о связях Санду с ЛГБТ-сообществом и десятках тысяч сирийских беженцев, которых она якобы впустит в страну по уже достигнутой с Меркель договоренности.

Эти бои без правил не могли не радовать Плахотнюка, о котором противники если и вспоминали, то только для того, чтобы обвинить друг друга в связях с токсичным олигархом. Последний же был настолько уверен в себе, что снял с выборов своего кандидата – лидера Демпартии Мариана Лупу. Небольшая жертва, если учесть, что президент Молдавии не сможет влиять на процесс принятия решений, поскольку его полномочия остались теми же, что и при парламентской республике. Нет у главы государства инструментов и для смены внешнеполитической ориентации страны.

Что глава государства точно сможет, так это громко конфликтовать с правительством и парламентом, оттягивать подписание законов, встречаться с Владимиром Путиным. Подобный кризис при отсутствии у президента реальной власти делает Игоря Додона удобным спарринг-партнером для Владимира Плахотнюка, называющего европейский выбор Молдавии стратегическим.

Олигарх, с которым Брюссель и Вашингтон вынуждены иметь дело, поскольку только он обеспечивает «проевропейскость» Молдавии, после победы пророссийского политика сохраняет статус неприятного, но незаменимого партнера, способного сбалансировать крен в сторону России: формула «свой сукин сын» во всей ее непритязательной простоте. И она будет работать как минимум ближайшие два года – до намеченных на 2018 год и по-настоящему важных парламентских выборов, прологом к которым и была нынешняя президентская кампания.

Подготовка к парламентской кампании будет вестись в условиях расколотого и до крайности поляризованного общества. Результат 52,2% и 47,8% это не просто проценты голосов, отданных за Додона и Санду. Это известный диагноз, который лишний раз подтвердили президентские выборы: на территории Молдавии существуют две страны, которые враждуют друг с другом и чьи силы примерно равны. Именно благодаря упоенному противостоянию этих двух Молдавий стала возможна кража миллиарда и фактическая узурпация власти человеком, которого никто никуда не избирал.

Московский центр Карнеги. 15.11.2016