Россия и Армения: кризис стратегического союза?

Арег Галстян

Последняя сессия Организации Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) имела особое значение для официальной Москвы, которая собирается серьезно укреплять свои позиции на постсоветском пространстве. Примечательно, что впервые за все время существования организации страны-члены согласились с введением формулировки «зона ответственности ОДКБ». По замыслу российских стратегов, формирование этой зоны ответственности невозможно без институционализации и объединения военных потенциалов стран-участниц блока. К ереванской сессии Кремль достиг определенных успехов. Так, еще в апреле текущего года было завершено формирование объединенной системы противовоздушной обороны России и Беларуси. Министры обороны двух стран утвердили перечень структур и инструкцию по организации боевого дежурства, в рамках которого усилия войск ПВО обеих стран теперь планируется сосредоточить на несении боевого дежурства и проведении учений. В ходе создания этой единой системы Россия передала Беларуси четыре дивизиона С-300, прошедших капитальный ремонт.

Похожие переговоры велись с Арменией и Казахстаном. Официальный Ереван подписал соглашение об объединении систем ПВО год назад, а летом нынешнего года армянский парламент большинством голосов его ратифицировал. Согласно договору, действия объединенной ПВО будут координироваться командованием Военно-космических сил России, а общее управление перейдет к руководству российского Южного военного округа. Между тем, армянская сторона получила возможность управлять боевым звеном. Соглашение также предполагает, что в мирное время стороны могут принимать решения, не оповещая друг друга. Однако нет четкого понимания того, как страны будут действовать в чрезвычайных ситуациях. С политической точки зрения России было бы невыгодно создавать эту систему, если она ее не контролирует и не принимает принципиальные решения. Исходя из этой простой логики, аргументы армянских парламентариев о сохранении за Ереваном полной самостоятельности кажутся абсолютно необоснованными. Более того, ведущие российские военные эксперты отмечают, что договор не дает внятных ответов, а большую часть его положений каждая из сторон может интерпретировать в свою пользу.

Армянская сторона подписала это соглашение как исходя из логики стратегического партнерства с Россией на двустороннем уровне, так и в рамках ОДКБ. В Ереване считают, что от фактической передачи своего воздушного пространства в руки Москвы ничего страшного не произойдет, ведь именно российские войска охраняют армяно-иранскую и, что более важно, армяно-турецкую границы. В головах армянских политиков также существует глубокая уверенность, что совместная система ПВО поможет обеспечить безопасность Нагорно-Карабахской республики (НКР). В целом, объяснения армянской стороны выглядят вполне адекватными, учитывая, что за двадцать пять лет независимости не удалось создать или найти иные альтернативы. Реальность такова, что в основе российско-армянского стратегического союза лежат вовсе не логика и желания Еревана, а прагматичные интересы Кремля. Последние события на карабахско-азербайджанской границе четко продемонстрировали позицию России, балансирующую между Ереваном и Баку. Официальные лица в Москве и функционеры ОДКБ заявили, что Нагорный Карабах – это не их проблема, и вмешиваться в этот конфликт они не собираются.

Позиция Кремля и других членов организации вполне логична, т.к. Нагорно-Карабахская республика не признана даже самой Арменией. Понимают ли это в Ереване? Безусловно. Именно поэтому армянская сторона исходит из неофициальных договоренностей и неофициального патронажа России. Многие российские эксперты отмечают, что важна не дипломатическая риторика, а конкретные действия Москвы. Действительно, в определенные периоды Москва с пониманием относилась к особым связям Еревана и Степанакерта. Важно подчеркнуть, что это понимание не приносилось в жертву собственным интересам. Обычное временное совпадение интересов, не более.

В России помнили, что Азербайджан был членом антироссийского блока ГУАМ, участвовал в реализации энергетических проектов в обход России и поставил условия, которые заставили Москву убрать свою РЛС из Габалы. Это был период острого кризиса в российско-азербайджанских отношениях, который предоставил армянской стороне шанс извлечь максимальную выгоду для себя. По многим субъективным причинам сделать это не удалось. Время идет, обиды проходят, а интересы меняются. В конечном итоге, азербайджанская сторона сумела восстановить доверительные отношения с Россией, выжимая максимум из каждого случая. Необходимость более тесного взаимодействия с Баку отмечали близкие к президенту Путину вице-премьер Дмитрий Рогозин, который является крупнейшим лоббистом российского ВПК, и председатель комитета по СНГ в парламенте – Леонид Слуцкий. Президент Ильхам Алиев использовал свои тесные отношения с лидерами Казахстана и Беларуси, которые активно лоббировали необходимость вовлечения Азербайджана в политические процессы в рамках Евразийского союза. Даже острый политический кризис между Турцией и Россией был разрешен во многом благодаря посредническим усилиям влиятельных азербайджанских и казахстанских политиков и бизнесменов, о чем признался глава турецкого МИДа Мевлют Чавушоглу.

Таким образом, складывается ситуация, при которой Армения, будучи членом Евразийского союза и ОДКБ, имеет гораздо меньше влияния на Россию, нежели Азербайджан, который принципиально не хочет вступать ни в один из пророссийских интеграционных блоков. При нынешних кризисных условиях Москва постепенно наращивает политический диалог с Баку, стараясь вывести его из-под американо-европейского влияния. Сейчас имеются все возможности осуществить эти планы, принимая во внимание негативное восприятие клана Алиевых со стороны американцев и европейцев. Кремль рассчитывает на то, что Ильхам Алиев не имеет никакого выбора и лишен любых политических маневров, и поэтому в скором времени станет членом Евразийского союза. В свою очередь, Баку использует российские иллюзии, чтобы выторговать как можно больше в рамках урегулирования нагорно-карабахского конфликта. Неудивительно, что после визита российского министра иностранных дел Сергея Лаврова в Азербайджан ведущие московские эксперты, приближенные к Кремлю, писали, что для урегулирования карабахского конфликта Ереван должен согласиться передать Баку пять территорий вокруг Карабаха.

Президент Армении Серж Саргсян, конечно, не может пойти на подобный шаг, осознавая все негативные последствия для себя, своего клана, страны и российско-армянских отношений. Даже слухи о возможной сдаче каких-либо территорий Азербайджану привели к резкому росту антироссийских настроений среди армян по всему миру. В армянской общественности утвердилось мнение, что именно Россия, поставляя наступательное вооружение Азербайджану, несет ответственность за гибель армянских солдат на карабахско-азербайджанской границе. Дополнительный негативный эффект вызывает безразличие России и других союзников по Евразийскому союзу и ОДКБ к постоянным обстрелам непосредственно армянской границы. В случае с Карабахом Москва, Астана и Минск еще могут объяснить причину невмешательства, однако Армения – это полноправный и признанный субъект международных отношений и один из членов военно-политического блока, на который распространяются права и обязанности, прописанные в уставе организации. Осознавая эти реалии, большая часть граждан Армении и представителей диаспоры не понимают смысл дальнейшего пребывания Еревана во всех этих союзах. Отдельные армянские эксперты объясняют, что Армения вступала в ОДКБ не для того, чтобы иметь поддержку от Казахстана и Беларуси, а в целях институционализации военно-политического диалога с Россией. Иными словами, Россия смогла бы в нужный момент прийти на помощь Армении под флагом ОДКБ, выполняя свои обязательства.

Подобные аргументы имеют право на существование, но они слабо отражают действительность. Во-первых, нужно понимать, что ОДКБ – это наднациональная структура, которая не только расширяет, но и ограничивает возможности каждого отдельного государства, включая Россию и Армению. Если Россия под флагом ОДКБ решит вовлечься в какой-либо конфликт на стороне Армении, то решение должно получить хотя бы неформальную поддержку со стороны других членов. В противном случае имеется не только риск дискредитации самой организации, но и кризис в отношениях России с другими членами. Сложно сказать, готова ли Москва пожертвовать авторитетом своего блока и отношениями с Казахстаном (лоббистом интересов Азербайджана) ради помощи Еревану. По состоянию на сегодняшний день, Кремль предпочитает придерживаться нейтралитета, даже если речь идет о диверсионных атаках на армянской границе. Во-вторых, помощь стране-члену ОДКБ будет оказана, если атака совершена на ее территорию. В случае с Арменией ситуация иная: потенциальная агрессия будет осуществлена в отношении непризнанной НКР. Весь парадокс состоит в том, что даже Армения как член ОДКБ не может формально вмешаться в прямой конфликт, т.к. и она не признала независимость Карабаха. Ситуация для армянской стороны абсолютно тупиковая.

Таким образом, Еревану не стоит с воодушевлением воспринимать возможность назначения представителя Армении генеральным секретарем ОДКБ. Это же касается и передачи комплекса Искандер, объединения систем ПВО и визита президента Владимира Путина в Армению. Когда дело доходит до кризисных ситуаций, Армения остается один на один со своими надеждами и политическими просчетами. Для России, чьи отношения с США и ЕС находятся в серьезном кризисе, главная задача на нынешнем историческом промежутке заключается в укреплении стратегического союза с Казахстаном, как с наиболее существенным фактором Евразийского союза и ОДКБ. Кроме того, Россия будет стремиться вовлечь в свою сферу влияния Азербайджан для укрепления южных границ. И если ради достижения этих целей нужно будет пожертвовать определенными интересами Армении, то Москва это сделает.

Intersection. 23.11.2016