Окажется ли Узбекистан в вакууме безопасности?

Иннокентий Адясов

Развитие ситуации в Узбекистане в последние недели пока что не дает ответа на вопрос, как новая власть в Ташкенте собирается обеспечивать стабильность в стране и, как следствие, во всем регионе Центральной Азии.

В оправдание такой позиции можно привести аргумент, что процесс смены власти в стране далеко еще не завершен, и вопрос предстоящих в декабре в Узбекистане выборов сейчас номер один для всей политической элиты республики.

Но, как показывает опыт других постсоветских республик, именно несогласие с официальными итогами выборов может стать спусковым крючком для начала кампании по изменению существующей власти.

Понимают ли это в Ташкенте?

Не только понимают, но и пытаются найти союзников по обеспечению безопасности.

ОДКБ как крайне внимательный наблюдатель

Как известно, при президенте Исламе Каримове у Узбекистана были крайне непростые отношения с коллективными органами безопасности бывшего постсоветского пространства.

Пятнадцатого мая 1992 года Армения, Казахстан, Киргизия, Россия, Таджикистан и Узбекистан подписали (именно в Ташкенте) договор о коллективной безопасности (ДКБ). Позже к нему присоединились Азербайджан, Грузия и Белоруссия.

Достаточно долго договор, который предусматривал совместную оборону и наличие единых вооруженных сил стран СНГ, назывался "Ташкентским".

Так что Узбекистан был местом создания системы коллективной безопасности бывших советских республик.

Ислам Каримов в те годы очень боялся возможности экспорта нестабильности из Афганистана и Таджикистана (где уже начиналась гражданская война) и был крайне заинтересован в военном союзе с Россией — например, через механизм договора о коллективной безопасности.

Но гражданская война в Таджикистане закончилась (при прямом участии Узбекистана), талибы не стали вторгаться на узбекскую территорию, и в апреле 1999 года Ташкент не стал продлевать свое участие в системе коллективной безопасности стран СНГ.

Однако после известных андижанских событий 2005 года и резкого охлаждения отношений с Западом Ташкент решил вернуться в систему коллективной безопасности стран СНГ (она уже превратилась в ОДКБ). В августе 2006 года Узбекистан стал членом этой военной организации.

Но Ислам Каримов сразу стал претендовать на особую роль в ОДКБ (так, он был резко против создания антитеррористической базы этой организации на юге Киргизии и формирования Коллективных сил оперативного реагирования (КСОР)). Фактически уже с конца 2008 — начала 2009 года Узбекистан заморозил свое членство в ОДКБ. Официально о выходе Ташкента из военного блока было объявлено в июне 2012 года.

Москва тогда выразила официальное сожаление таким шагом Ташкента, но российские военные не скрывали, что без особой (и моментами неконструктивной) позиции узбекских властей по вопросам коллективной безопасности формирование ОДКБ как полноценного военно-политического блока пойдет быстрее.

Выйдя из ОДКБ, Узбекистан лишился не только права на коллективную безопасность в случае внешней агрессии, но и возможности закупать вооружения и запчасти к ним по внутренним российским ценам, получать разведданные от стран участниц ОДКБ, готовить свои кадры на безвозмездной основе в российских военных вузах.

Гарантии без обязательств?

Последние годы, используя "афганскую угрозу", Ислам Каримов пытался получить некие гарантии безопасности как от Москвы на основе двусторонних соглашений, так и от ОДКБ в целом.

Но это ему сделать не удалось. Москва, наученная горьким опытом, старалась отделаться общими фразами о "необходимости поддержания стабильности в регионе".

Ставка Ташкента на ШОС в вопросе обеспечения безопасности в регионе также не сработала — ШОС просто не имеет военной структуры, и вряд ли она появится в ближайшем будущем.

Приглашение же сил НАТО в страну (в 2014 году официальный Ташкент разрешил НАТО открыть представительство блока в столице) может просто взорвать ситуацию стране (именно появление баз НАТО на узбекской территории делает их мишенью для ударов различных джихадистских групп из соседнего Афганистана).

Кроме того, НАТО явно не стремится увязнуть в очередном конфликте в регионе и ищет пути максимально безболезненного ухода из Афганистана.

Так что реально сейчас только ОДКБ имеет военный потенциал поддержания стабильности в регионе Центральной Азии и выполняет функции крайне внимательного наблюдателя за очень неспокойной ситуацией.

Угроза безопасности в регионе исходит не только из Афганистана.

Анализируя ситуацию вокруг посткаримовского Узбекистана, наблюдатели отмечают возможность дестабилизации юга Кыргызстана с большим количеством узбекского населения.

Попытка взрыва посольства КНР в Бишкеке (так до конца и не ясно, кто был организатором этого теракта), свидетельствует, что Киргизия вновь оказалась в зоне внимания международного терроризма.

К счастью, сейчас нет предпосылок для повторения межэтнических столкновений на юге КР июня 2010 года: власть в стране относительна устойчива, спецслужбы как Киргизии, так и других стран ОДКБ ведут постоянный мониторинг активности экстремистских групп среди узбекской и киргизской диаспор.

Но карта "притеснения киргизских узбеков" всегда была крайне популярна у экстремистов (и не только религиозных) в Узбекистане, и, к сожалению, эта карта может быть разыграна снова для дестабилизации ситуации в стране в крайне непростой период перехода власти.

Межклановый компромисс

Судя по всему, никто из основных игроков в регионе (США, Россия, Китай) сейчас не заинтересованы в дестабилизации ситуации в Узбекистане.

Угроза стабильности исходит прежде всего из возможного раскола в правящих элитах этой страны.

Не стоит забывать, что система власти в Узбекистане носит во многом клановый характер, и по итогам предстоящих выборов какие-то кланы могут посчитать себя обойденными и начать искать союза с оппозицией (как светской, так и исламской).

От компромисса среди правящих элит Узбекистана будет в решающей степени зависеть, как страна будет выстраивать свои отношения с ведущими игроками в регионе (включая и военные блоки). И не окажется ли Ташкент вообще в некоем вакууме безопасности?

Причем поиск такого компромисса не должен занять много времени.

Sputnik. 19.09.2016.