Казахстан и Россия: проблемы взаимодействия

Дина Малышева

Российская Федерация (РФ) и Республика Казахстан (РК), являющиеся участниками всех объединений в СНГ, включая такие основополагающие, как Организация Договора о коллективной безопасности (ОДКБ) и Евразийский экономический союз (ЕАЭС), связаны, согласно официальной трактовке российского МИД, «отношениями стратегического партнерства». В свою очередь социологические опросы ставят Казахстан в предпочтениях россиян на второе после Белоруссии место «друга России».

Значение Казахстана в контексте общей политики РФ в Центральной Азии определяется его экономической и геополитической значимостью, ролью в обеспечении региональной безопасности. Сохранение политической стабильности в Казахстане критически важно для безопасности самой России: с ним наша страна имеет самую протяженную в мире границу (7500 км); к нему примыкает ряд системообразующих российских регионов; через КР пролегают важные торговые и транспортные пути в постсоветскую и другую зарубежную Азию; Казахстан, наконец, остается местом проживания самой многочисленной в Центральной Азии русской диаспоры. Являясь ключевым звеном в проектах евразийской интеграции – российском (ЕАЭС) и китайском (Шелковый путь) – Казахстан, в случае выпадения из них, делает реализацию этих проектов неосуществимой.

Именно поэтому тревогу вызывает ряд недавних событий, свидетельствующих о нестабильности в Казахстане. Это и состоявшиеся в мае в крупных городах республики массовые протестные выступления, вызванные планами принятия нового Земельного кодекса, который, как посчитали многие, мог облегчить китайцам занятие казахских земель, и террористический акт 5-6 июня в Актобе и последовавшая за этим волна арестов и смещения со своих постов высокопоставленных представителей силовых структур, правительства и местных органов власти, а также активизация радикального исламистского подполья.

На этом фоне растет политическая напряженность, связанная с ожиданиями «смены лидерства» в Казахстане, а протестный потенциал элит накладывается на усложняющуюся из-за экономической рецессии социально-экономическую ситуацию с ее ростом инфляции, снижением социальных показателей и пр., что увеличивает вероятность потрясений. Неясно, как поведут себя элиты в случае серьезного кризиса, какой политический курс они станут проводить. Нельзя исключить возникновения у России проблем с новой правящей элитой Казахстана, особенно в том случае, если она поставит во главу угла своей государственной политики идеологию казахской национальной исключительности, подкрепив этот тренд антироссийской риторикой и практикой. К сожалению, такой неблагоприятный для России сценарий исключить нельзя, хотя негативные тенденции в российско-казахстанских отношениях на официальном уровне не афишируются ни Москвой, ни Астаной. Это не означает, однако, что проблем в российско-казахстанском взаимодействии не существует вовсе.

Они, во-первых, касаются торговых и других двусторонних экономических отношений.

С Россией объем торговли Казахстана за последние два года упал почти вдвое (с 17,7 млрд. до 9,6 млрд. долл.), но зато увеличился, достигнув 40 млрд. долл. в год, объем торговли Казахстана с Китаем; растет поступление в экономику республики китайских инвестиций. Почти половина торгового оборота Казахстана приходится на долю Евросоюза, с которым республика подписала 21 декабря 2015 г. – в разгар конфликта России с Западом из-за Украины – новое соглашение о расширенном партнерстве и сотрудничестве.

Получение доступа к находящимся в Казахстане важным источникам полезных ископаемых и расширение партнерства с РК в торговой и сырьевой отраслях – важные, но не единственные цели ЕС, а также и США. Западные политики настойчиво убеждают казахстанское руководство в необходимости разрыва связей с Россией, угрожающей, якобы, суверенитету и территориальной целостности этой центрально-азиатской республики. Негативом отмечено и отношение ЕС/США к интеграционному проекту ЕАЭС, который не выгоден Западу и противоречит его интересам в Азии.
В самом Казахстане не скрывают замыслов потеснить Россию на мировых экономических рынках, вступить с нею в конкурентную борьбу. Одним из центральных событий проведенного 31 мая 2016 г. Астанинского экономического форума стал форум стран Великого Шелкового пути, на котором обсуждались вопросы наиболее выгодных форм партнерства в сфере транспорта, логистики и энергетики, что свидетельствовало о большем внимании Казахстана к китайской интеграционной инициативе, нежели к проекту ЕАЭС. Да и в целом казахстанские подходы к проблеме взаимодействия с КНР отличаются от российских. Москва предлагает в рамках сопряжения ЕАЭС с Экономическим поясом Шелкового пути (ЭПШП) договариваться с Пекином от имени всего евразийского объединения. Казахстан же идет навстречу Китаю, предпочитающему двусторонний формат — ведение переговоров с каждой страной ЕАЭС по отдельности. Получая в таком случае очевидные преимущества, Астана конвертирует их в практическую плоскость, примером чему является учрежденный 28 ноября 2015 г. в Стамбуле совместно с Китаем, Турцией, Азербайджаном и Грузией консорциум по транспортировке грузов из Китая в Европу в обход России.

Наряду с развитием двусторонних проектов с Китаем Казахстан активизировал в 2015-2016 гг. диалог с Турцией, в том числе и в рамках функционирующего с 2009 г. Совета сотрудничества тюркоязычных государств, в состав которого входят, помимо Казахстана, Азербайджан, Кыргызстан, Турция и Туркменистан. Совет координирует деятельность министерств транспорта, экономики, таможенных структур стран-членов, реализует такие проекты как Шелковый путь и Караван-сарай. Участники Совета намерены подписать протоколы по применению единых таможенных процедур и стандартов в транзитных грузоперевозках. Так что многое говорит о том, что для Казахстана проблема сопряжения ЭПШП и ЕАЭС не является приоритетной, и решение этой задачи перекладывается Астаной на Россию. Не прочь Казахстан воспользоваться также сложившейся на сегодняшний день и кажущейся Астане благоприятной конъюнктурой – ухудшением отношений России с Западом из-за Крыма – и предложить себя вместо России в качестве ключевого партнера Европы и Азии в Транскаспийском международном транспортном коридоре.

Трудно не заметить и критику в Казахстане в адрес ЕАЭС. Этому объединению нередко приписывают ответственность за экономические трудности республики. Рассуждают казахские эксперты и о том, что в условиях международных санкций против РФ и ответных – со стороны Москвы, исчезает сама экономическая основа ЕАЭС, участвовать в котором становится невыгодно. Раздражение у ряда казахских политиков и экспертов вызывают российские интеграционные инициативы, особенно те, что связаны с предложениями создать в рамках ЕАЭС «единую валюту», учредить «общий», то есть наднациональный, парламент. Это трактуется как покушение на суверенитет Казахстана. Особо нервную реакцию вызвало прозвучавшее на последнем саммите ЕАЭС в Астане предложение российского президента о создании в рамках этой организации «Единого информационного пространства», что было расценено казахской либеральной интеллигенцией вкупе с местными националистами как попытка русифицировать казахские СМИ, навязать «чуждые казахскому менталитету» российские информационные стандарты.

Во-вторых, дисбалансы между Казахстаном и Россией возникли по целому ряду судьбоносных для России внешнеполитических проблем: конфликт на Кавказе в августе 2008 г.; «гибридная (санкционная) война», развернутая США/ЕС/НАТО против России из-за ее воссоединения с Крымом; расширение НАТО, наращивание численности сил Альянса и его вооружений вблизи российских границ, военные провокации против России, поддержание нестабильности на Востоке Украины и в Крыму; антироссийский курс Грузии, Украины, стран Балтии и наделение их функциями по превращению в одну большую базу НАТО; участие ВКС РФ в сирийском конфликте и борьбе там с запрещенной в России террористической структурой «Исламское государство». Ни по одной из этих проблем Казахстан не выступил на стороне России, хотя, например, разгром террористов на Ближнем Востоке был бы и в интересах Казахстана.

В-третьих, раздвоенность международного военно-политического позиционирования Казахстана создает дисбаланс в его отношениях с РФ. Являясь военным союзником России по ОДКБ, Казахстан одновременно активно развивает военно-стратегическое партнерство с США и НАТО, для которых РФ стала с недавнего времени главным геополитическим противником. С 2012 г. успешно действует американо-казахстанская Комиссия по стратегическому партнерству под председательством глав внешнеполитических ведомств США и РК. Ее очередное, четвертое заседание состоялось в ходе официального визита Государственного секретаря США Дж. Керри в Астану 2 ноября 2015 г. Совместно с США Казахстан реализует распространяемый на военную сферу План пятилетнего сотрудничества на 2013-2017 гг., и запланировано подписание четвертого Плана (на 2017-2021 гг.). При содействии американской стороны в Казахстане создано миротворческое подразделение «Казбриг», которое прошло оценку НАТО на совместимость; ведется работа по сертификации подразделения экспертами ООН. В рамках сотрудничества Казахстана по линии различных программ НАТО в республике на базе Военного института Сухопутных войск создан Учебный центр «Партнерство во имя мира» (КАЗЦЕНТ), основной целью которого является подготовка военнослужащих ВС РК, стран НАТО и партнеров для участия в операциях по поддержанию мира. 20 декабря 2010 года КАЗЦЕНТ признан НАТО как 19-ый учебно-образовательный центр ПИМ/НАТО. В ноябре 2016 г. на базе КАЗЦЕНТ планируется провести курс «Ознакомление с культурой и традициями народов Центральной Азии и Афганистана» с участием представителей Международных штабов НАТО, Школы НАТО, стран Альянса и партнеров. Казахстан – участник «Соглашения о безопасности», регулирующего обмен конфиденциальной информацией между НАТО и странами, участвующими в программах Альянса. В настоящее время министерствами обороны, иностранных дел, чрезвычайных ситуаций и Комитетом национальной безопасности совместно с Отделом защиты государственных секретов Канцелярии Премьер-министра РК проводится работа по практической реализации данного Соглашения.

Как непосредственную угрозу безопасности России можно расценить появление в Алмате финансируемой Пентагоном лаборатории «по изучению особо опасных инфекций». Она пополняет собой формируемую США вокруг России масштабную и дорогостоящую систему закрытых военно-биологических объектов (они запланированы или уже действуют в Грузии, Узбекистане, Молдове, странах Балтии, на Украине) – «референс-лабораторий» (в прессе их окрестили как «биоПРО»), которые можно использовать для военных биологических разработок или биологических диверсий.

В-четвертых, внешне мягкая национальная политика, проводимая в Казахстане под аккомпанемент давно внедряемых в сознание казахов – прессой, Интернетом, псевдонаучными публикациями – негативных мифов о России-империи, мало чем, по сути, отличается от происходящего в прибалтийских республиках или на современной Украине. Результат: в одном только 2015 году Казахстан покинуло около 19 тыс. русских (из 17-миллионного населения). Если же в будущем политика в сфере межнациональных отношений ужесточится в направлении формирования «казахской идентичности», построения государственности исключительно на националистической основе, можно ожидать более ощутимого в сравнении с сегодняшним днем разрыва цивилизационно-культурных и политических связей с Россией. А это уже чревато необратимым процессом отчуждения Казахстана от России.

Из вышесказанного напрашиваются следующие выводы.

1. Казахстану удалось нарастить немалый экономический и политический потенциал во многом благодаря тесному взаимодействию с Россией; РК выиграла также время для закрепления в своих северных районах, где исторически преобладало тяготеющее к России славянское население, которое теперь численно сократилось. Однако ожидать построения в будущем чего-то подобного союзному государству Казахстана и России (по белорусской модели) не стоит, в том числе и по причине сопротивления такому проекту со стороны крепнущей и отстаивающей свои суверенные права местной казахской элиты. Есть и угроза того, что «смена лидерства» в Казахстане – особенно в случае, если к власти придут силы, исповедующие националистическую идеологию – может ускорить процессы дезинтеграции Казахстана и России, что не пойдет на пользу ни тому, ни другому государству.

2. ЕАЭС, «моторами» которого, вне всякого сомнения, являются Россия и Казахстан, мог бы стать альтернативой таких интеграционных проектов, как китайский ЭПШП, американское «Транстихоокеанское партнерство», или же предложенного уходящей американской администрацией нового формата сотрудничества США и пяти центральноазиатских государств («С5+1»). Пробуксовка ЕАЭС только открывает дорогу для утверждения в постсоветской Евразии конкурирующих проектов. Это негативно сказывается также на перспективах экономического и политического взаимодействия России с Казахстаном, другими странами Центральноазиатского региона. Между тем углубленная интеграция могла бы способствовать решению многих проблем, способных омрачить двусторонние российско-казахстанские отношения.

3. «Майдан» Казахстану вряд ли грозит, поскольку он имеет, в отличие от Украины, серьезные преимущества – сильное централизованное государство, дееспособную и контролирующую ситуацию власть, лояльные ей армию и силы безопасности, отсутствие у оппозиции военизированных отрядов. Да и религиозный экстремизм, хотя и пустил в Казахстане корни, не имеет здесь в целом массовой поддержки. Не просматривается в Казахстане также крымский (или же донбасский) сценарий, который был продиктован созданием на западных рубежах России угрожающей ее безопасности обстановки. В Казахстане Россия отдает предпочтение экономической интеграции, и в ее планы не входит «отъем территорий», что бы ни писали по этому поводу казахстанские и западные «эксперты».

4. Нерегиональные мировые державы будут оказывать на Казахстан давление с целью защиты здесь своих сырьевых и стратегических интересов. При определенном раскладе интересы «посленазарбаевской» кланово-олигархической верхушки (сформированной преимущественно из этнических казахов) и западных монополий могут совпасть, и тогда Казахстану будет уготована участь сырьевого придатка западного капитала и плацдарма для развертывания американо-натовских сил. На руку такому сценарию сыграет националистическая идеология – по форме пока еще в Казахстане не столь агрессивная в сравнении с проявлениями национализма и антироссийской риторики и практики в некоторых других постсоветских странах. Но очевидно: такая идеология – самый опасный враг интеграционных процессов в Центральной Азии с участием России.

5. В непростых условиях противостояния разнообразным международным вызовам, включая сюда и борьбу с растущей угрозой терроризма и радикального исламизма, Россия должна быть уверена в своих союзниках, к коим относит и Казахстан. Он сохраняет для России большую экономическую и геополитическую значимость. Имеющиеся между нашими странами расхождения не затеняют необходимости налаживания контактов на всех уровнях – государственном, общественном, научном – со здоровыми, не поддавшимися националистической пропаганде силами казахстанского общества, в том числе и с целью «мягкого» продвижения российской культуры, интересов РФ вместе с таким их важным компонентом как профессиональное информационное обеспечение.

6. Назрела необходимость и постановки вопроса о том, что активное участие Казахстана как члена ОДКБ в других военных союзах, предоставление им странам НАТО своей территории для базирования противоречит российским интересам, поскольку подрывает основу военно-стратегического партнерства между нашими странами. В то же время в перспективе, при условии снижения нынешнего уровня конфронтации России с Западом, допустимо сотрудничество по актуальным проблемам мировой политики (терроризм, наркотрафик, религиозный радикализм, нераспространение ядерного оружия и пр.) между такими различными военными союзами, как НАТО и ОДКБ. Участникам ОДКБ важно добиваться максимально возможной прозрачности в деятельности биологических объектов США в Казахстане. В среднесрочной перспективе целесообразно разработать и принять соглашение о мерах биологической защиты в рамках ОДКБ, ставящее под контроль деятельность военных биологов третьих стран (и работы в их интересах) на территории государств-участников. Важно также дополнить соответствующими нормами правовую базу и разрабатываемые документы ЕАЭС. Необходимо расширить сотрудничество России и Казахстана с КНР в сфере безопасности, наладить обмен информацией об общих угрозах, в том числе и по линии ШОС.

ИМЭМО. 07.09.2016