Грузия: пейзаж перед выборами
Сергей Маркедонов
Грузии обещаны новые «революционные реформы» в экономике, судебной сфере и в системе образования. «Мы эти выборы выигрываем. Выигрываем спокойно, безо всяких волнений, безо всяких сомнений», - заявил в своем недавнем видеообращении Михаил Саакашвили. Третий грузинский президент, а ныне губернатор Одесской области не в первый раз анонсирует свое возвращение на Родину и предрекает электоральный успех единомышленникам и сторонникам из партии «Единое национальное движение» (ЕНД).
Однако в сегодняшних условиях дополнительной остроты ситуации добавляет неумолимое приближение даты парламентских выборов. Голосование пройдет 8 октября. И хотя в избирательной гонке принимают участие представители 36 партий (17 из них объединились в коалиции, а 19 – добиваются цели собственными колоннами), трудно отрицать наличие очевидных фаворитов, которыми являются правящая «Грузинская мечта» и ведущая оппозиционная сила - «Единое национальное движение».
Нынешние выборы в парламент имеют особую важность по нескольким причинам. Кампания 2012 года была первым практическим шагом к трансформации президентской модели в парламентскую республику. Она подвела черту под историей Грузии, начавшейся в 2003 году «революцией роз» и стала поворотом от «бури и натиска» времен Саакашвили к стабильности и патернализму, олицетворением которых тогда стал Бидзина Иванишвили.
Через четыре года от завышенных ожиданий на безграничные возможности олигарха, сплотившего вокруг себя разнородную коалицию на основе неприятия Саакашвили, не осталось и следа. По справедливому замечанию тбилисского эксперта Гии Нодия, «поддержка «Грузинской мечты» находится на довольно низком уровне: в лучшем для нее случае - 36%, по данным дружественного правительству телеканала «Имеди», а по результатам представляющегося более надежным опроса американского Национального демократического института – 17%». Что, впрочем, не означает взрыва ностальгических чувств у грузинских избирателей и их массового разворота в сторону ЕНД, чьи показатели популярности, пусть и незначительно, но уступают уровню поддержки правящей партии. Таким образом, «Грузинской мечте» предстоит побороться за сохранение доминирующих политических позиций, тем паче, что на выборах будет определен не только состав высшего законодательного органа власти, но и состав правительства, ответственного не только за внутренние дела, но и за проведение внешнеполитического курса.
Что же касается «националов», то у них остается определенный коридор возможностей. В случае чувствительного поражения, они продолжат свою оппозиционную деятельность (которая может проявляться и в организации массовых протестных акций после оглашения окончательных итогов голосования, и в парламентской работе, и в участии в выборах местного уровня). Если же успех «мечтателей» будет недостаточным или ЕНД сумеет продвинуться вперед по партийным спискам, но не доберет нужного количества одномандатников, то возникает сложная коллизия. Ведущие политические силы будут вынуждены торговаться о составе правительства. В этом случае возникает призрак новой версии «кохабитации» (понятия, вошедшего в грузинской политический оборот в конце 2012 года и подразумевавшего мирное сосуществование администрации Саакашвили и кабинета Иванишвили).
При этом не стоит сбрасывать со счетов и все те партии, которые претендуют на роль «третьей силы». Впрочем, это, в определенном смысле искусственное определение, с учетом того, что все те, кто не поддерживает ни «националов», ни «мечтателей» не представляют собой чего-то целостного. Вряд ли можно «впрячь в одну телегу» Шалву Нателашвили и его «лейбористов», «Свободных демократов» Ираклия Аласания и республиканцев нынешнего спикера парламента Давида Усупашвили (покинувших по разным причинам и в разное время «Грузинскую мечту»), и блок «Нино Бурджанадзе-Демократическое движение». При этом различные объединения сталкиваются с тем, что вынуждены окучивать одну и ту же грядку. Например, Аласания и Усупашвили известны, как последовательные «западники» и их критика правящей партии - это критика справа. На ниве популизма старый носитель этого «брэнда» Шалва Нателашвили получил такого достойного конкурента, как лидер блока «Государство для народа» Паата Бурчуладзе (последний предложил легализацию в Грузии легких наркотических средств). И хотя у Нино Бурджанадзе в республике репутация «пророссийского политика», она также не чуждается социально-популистской риторики. Известность и популярность всех сил, перечисленных выше, еще меньше чем у «Грузинской мечты» и «Единого национального движения». Однако при подведении итогов «неприсоединившиеся» партии и блоки могут спутать карты и создать дополнительные проблемы для фаворитов.
По формальным критериям соперничество между ЕНД и «Грузинской мечтой» не является борьбой двух личностей, как это было в 2012 году. Список «националов» возглавляет экс-спикер парламента Давид Бакрадзе. Четыре года назад партию на выборы вел Вано Мерабишвили, «серый кардинал» в команде третьего грузинского президента, выведенный из игры в «места не столь отдаленные» после поражения ЕНД. Опасный прецедент, прибавляющий всей грузинской системе дополнительные риски. Ведь в случае возвратного движения политического маятника, реваншистские действия более чем вероятны. Во главе «мечтателей» сегодня - действующий премьер-министр Георгий Квирикашвили (он встал во главе партии в мае 2016 года). К слову сказать, на презентации партсписка «Мечты» (она прошла в июле) Бидзина Иванишвили не появился. Формально и Саакашвили не участвует в избирательной гонке. Он занимает пост губернатора Одесской области, то есть региона, находящегося за территории другого государства.
Но выборы в Грузии не сводимы к формальностям. Саакашвили всячески подчеркивает, что его перспективы связаны с этой страной: «Я отправил в Грузию свою жену и ребенка, и Сандра (жена третьего президента, голландка по происхождению Сандра Рулофс – С.М.) баллотируется на выборах». Она выдвинула свою кандидатуру в западной части страны (Зугдидский район). Сама бывшая «первая леди» Грузия публично демонстрирует уверенность в успехе своего супруга и его соратников: «Миша ничего не боится, и его возвращение в Грузию неизбежно». Саакашвили же последовательно позиционирует предстоящие выборы, как возможность выиграть именно у Иванишвили. Если миллиардер, по его словам, «пойдет против воли народа, это будет равносильно тому, чтобы стать на пути несущегося поезда - поезд все равно проедет, а Иванишвили останется на рельсах».
Подобная активность третьего грузинского президента заставляет власти нервничать и включать пресловутый административно-пропагандистский ресурс. Согласно заявлению действующего главы МВД республики Георгия Мгебришвили, Саакашвили задержат в случае пересечения им границы. Экс-президента также обвиняют в заговоре с целью свержения нынешней власти, а в СМИ и социальных сетях активно циркулирует «прослушка» переговоров бывшего главы государства с соратниками, которая призвана подтвердить данный вывод.
Какие же ресурсы имеют ЕНД и «Грузинская мечта» перед последним этапом избирательной гонки? В чем их сильные и слабые стороны? «Националы» в качестве актива себе могут занести сохранение партийной инфраструктуры после тяжелого поражения на выборах четырехлетней давности. Редкий для постсоветских стран случай, когда «партия власти», перефразируя классика, «не линяла за три дня». Более того, сохранены не только сторонники, но и политики, раскрученные в прежние времена, хотя и уступающие по известности Саакашвили. В пассиве у главной оппозиционной силы не только отсутствие доступа к административному ресурсу, но и наличие значительного общественного неприятия времен «бури и натиска». К нынешней власти у людей немало претензий (еще больше разочарований от ее деятельности или бездеятельности). Но многие столичные представители «креативного класса» «не забудут - не простят» Саакашвили его жесткие действия при разгоне массовых акций в 2007 и в 2011 годах, «неоднозначные» выборы президента и парламента в 2008 году. Крестьяне же и жители глубинки вспомнят его социально-дарвинистские подходы к экономике и социальной сфере в целом, и к сельскому хозяйству в частности. По данным Всемирного банка, до 64 % всех бедных людей Грузии на момент 2012 года жили именно на селе.
У «мечтателей» помимо консервативной мотивации части граждан («не было бы хуже», в этом плане серьезным ресурсом могут стать голоса этнических меньшинств, традиционно голосующих за действующую власть) есть такой ресурс, как одномандатники. «До своего прихода к власти в 2012 году «Грузинская мечта» обещала отказаться от одномандатных округов в пользу региональных партийных списков, но не сдержала обещания именно потому, что хотела вновь победить на выборах 2016-го», - констатирует Гия Нодия. Через неделю 77 депутатов парламента Грузии будут избраны по партийным спискам (в случае преодоления пятипроцентного барьера), а 73 места достанутся победителям выборов по мажоритарной системе. Здесь у правящей партии имеется определенное преимущество. Не только из-за прямого давления, но в силу отмеченной выше консервативной мотивации избирателей.
При этом стратегические партнеры Тбилиси ЕС и США не заинтересованы в резкой смене лиц на грузинском Олимпе, а также в возможных внутригрузинских конфликтах в связи с возвращением Саакашвили. Соглашение об Ассоциации с ЕС подписало правительство «Грузинской мечты», некогда критикуемое оппонентами якобы за «пророссийский выбор». Оно же начало реализацию пакета по «усиленному сотрудничеству» с НАТО. Но и на российском направлении правительство «мечтателей» проявило намного больше прагматики, чем «националы». Это прибавляет оптимизма «Грузинской мечте», которая может надеяться на использование жестких методов, если таковые вдруг потребуются. Естественно, партнеры Грузии сделают все от них зависящее, чтобы не довести это до «азербайджанского уровня».
И последнее (по порядку, но не по важности). В постсоветских республиках уже не один год работает правило «важно не как подводят итоги выборов официально, а как их оценивает улица». Примеров подобного рода мы видели немало не только в новейшей истории Грузии, но также Молдавии, Армении, Азербайджана, Украины. Речь в данном случае не о конспирологических выкладках или псевдотеориях «цветных революций». В обществах переходного типа, имеющих немалые сложности с формированием новой национально-государственной идентичности, массовая активность становится важным ресурсом влияния (в данном случае не так важно, говорим ли мы об успешном опыте оспаривания выборов или «подвешивании» на годы вопроса о легитимности новоизбранной власти). И если опыт «революции роз» оказался в фокусе экспертного и политического внимания, то оппозиционная активность 2008-2012 годов в той же Грузии, направленная против Саакашвили, как нелегитимного лидера, известна гораздо хуже. Между тем, ее вклад в поражение ЕНД четыре года назад был весьма значительным, а сам провал тогдашней правящей партии не сводим к деньгам «богатенького Бидзины». В этой связи не стоит сбрасывать со счетов и возможные перспективы «возвратного движения», то есть не быстрого одноактного массового протеста, а затяжной митингово-пикетной кампании. В любом случае в ближайшее время скучно в Грузии не будет.
Политком.RU 29.09.2016
